Лев Прозоров - Святослав Страница 36

Очень интересно, как показали чуждость сына матери художники Радзивииовской летописи. На ее миниатюрах на голове Святослава в сцене беседы с матерью о вере и оплакивания умершей Ольги — тюрбан. Для века создания Радзивилловской летописи — символ «поганого», нехристя. В таком же тюрбане она изображает князя-колдуна, оборотня, Всеслава Брячиславича Полоцкого. Тюрбан — еще куда ни шло. В те же века северный летописец изобразит убийц конунга Олафа, крестителя Норвегии, то есть своих же, норвежских язычников, со смуглыми, горбоносыми лицами «сарацинов». Лукавая азиатская религия рядила в «азиатов» тех, кто защищал от нее Европу. Заставляла видеть в палестинских пророках — своих, а в собственных предках — чужаков-инородцев. Но и в этой лжи есть доля правды — преграды между членами одной семьи, возведенные новой верой, были так же неодолимы, как расстояние между Западом и Востоком, коим, как известно, «не сойтись никогда».

Перепуганная, лишившаяся последних надежд Ольга, очевидно, совсем потеряла голову. Иначе трудно объяснить то что она — иного слова не подберешь — вытворила в 959 году. На сей раз ее послы появились при дворе другого христианского владыки — кайзера Священной Римской империи германской нации Оттона I.

Послы «Елены, королевы ругов» — ругами, по старой памяти, называли варягов-русь на Западе, — просили «епископа и священников», наставления в истинной христианской вере. По тем временам подобная просьба означала признание себя вассалом, данником, по-русски — подручником того, кого просишь.

Чтобы понять, как могли встретить на Руси весть о таких переговорах княгини, надо остановиться и повнимательнее приглядеться к тому, что из себя представляла столь пышно именуемая империя, в особенности — в отношении славян.

Во времена Ольги уже век как христианским попам и рахдонитам-работорговцам удалось развернуть при Карле-Давиде Великом… почему историки так охотно раздают титулы Великих палачам и разрушителям? Константин, Феодосий, Петр… так вот, удалось развернуть на Восток восьмивековой натиск тевтонов на юго-запад. Так началась трагическая взаимоистребительная война братских народов, тевтонов и славян, длившаяся тысячу лет. Печально знаменитый Drang nach Osten, ставивший след бесчисленных могил, стертых с лица земли городов и племен, и главное — взаимной неприязни, вражды былых братьев.

Послушайте, что пишут о землях, лежащих на Востоке, христианские монахи Герборд и Эбон:

«Изобилие рыбы в море, реках, озерах и прудах настолько велико, что кажется прямо невероятным. На один денарий можно купить целый воз свежих сельдей, которые настолько хороши, что если бы мы стали рассказывать об их запахе и толщине, то рисковали бы быть обвиненными в чревоугодии. По всей стране множество оленей и ланей, диких лошадей, медведей и кабанов, и разной другой дичи. В избытке имеются коровье масло, овечье молоко, баранье и козье сало, мед, пшеница, конопля, мак, всякого рода овощи и фрукты, и будь там еще виноградные лозы, оливковые деревья и смоковницы, можно было бы принять эту страну, как землю обетованную».

Не стоит почитать это захлебывающееся восхваление за невинные путевые записки миссионеров. Подобные рассказы зачитывали вслух по всей феодальной Европе, с ее деленой-переделеной землей, тесными городами, полями, истерзанными железными плугами в течение многих поколений.

Как звучали похвалы изобилию славянских земель в ушах голодных, полунищих швабских или франконских крестьян? Как внимали перечням дичи и охотничьих угодий младшие сыновья графов и баронов, лишенные доли в наследстве, а с ней и любимой забавы благородных? Как сволочь и рвань городов слушала рассказы о накрытых столах, доступных любому путнику, о сундуках и кладовых, на которые честные «варвары»-славяне не вешают даже замков?

Страшными словами завершает христианский соблазнитель свое описание. Он сравнивает земли славян с землею обетованной. Человек, знакомый с библейскими преданиями, — а иных в христианской Европе не было, — знал, что землей обетованной названа в Ветхом Завете Палестина. Единый бог благословил избранный им Израиль на захват этой «текущей молоком и медом» земли, а племена тружеников-язычников, создавших все ее богатства, милосердный господь иудеев и христиан обрек на поголовное истребление.

«Когда же введет тебя Господь, бог твой, в ту землю, с большими и хорошими городами, которых ты не строил, и с домами, наполненными всяким добром, которых ты не наполнял, с виноградниками и маслинами, которых ты не сажал, и будешь есть и насыщаться» (Втор., 7;10-11). «А всю добычу городов тех и скот разграбили сыны Израилевы себе; людей же всех истребили мечом, так что истребили всех их, не оставили не одной души» (Ис. Н., 17:14).

Христиане называли — и называют — себя Новым Израилем. И не зря начавший Drang nach Osten Карл взял второе имя — Давид (мы уже вспоминали, говоря об Ольге, деяния этого «кроткого» царя в земле обетованной (2-я Цар., 12:31)).

Перечитайте теперь приведенное выше описание, и многие подобные ему. Лишь глухой не расслышит набатного: «На Восток, христиане! Смотрите, сколько богатств! Это — ваше! Это обетовано вам богом! Убейте язычников, разорите их храмы, переполненные, кстати, золотом и пурпуром, и обладайте всеми богатствами их земли! На Восток, Новый Израиль! Так хочет бог!».

Каким лицемерием разит от строк монастырских хроник, клеймящих «жадность саксов», мешающую-де утверждению христианства в славянских землях! Кто же разжигал-то эту жадность?!

Тем же, кто все-таки помнил об исконном родстве славян и тевтонов, фанатики вроде Бруно-Бонифация Кверфуртского грозили проклятием: «Что за общение христианам с погаными, что за мир между Христом и Велиаром? Как знамя святого Креста может развеваться рядом с кровавым стягом дьявольского порождения — Сварожича?». Другой монах, Видукинд Корвейский, разъясняет: славяне тевтонам не родня. Тевтоны-де ведут род от первенца Ноя Иафета, которому отец предрек власть над миром (Быт., 9:27). А вот славяне — от младшего сына Ноя, Хама, и его сына Ханаана. «И сказал [Ной — Л.П.]: проклят Ханаан; раб рабов будет он у братьев своих» (Быт., 9:25). Значит, и славяне обречены быть рабами тевтонов — по Библии, по слову божьему. А кто не согласен…

В средневековой Европе не соглашаться со словом божьим было небезопасно даже императорам.

Видукинд не сам измыслил сплетню о рабском происхождении славян. Многие охотно распространяли ее. Например, в еврейском сочинении начала Х века «Иосиппон», в разделе о славянах сообщается: «а иные говорят, что они от сыновей Ханаана». О, эта омерзительно безответственная наглость! «Иные говорят», «есть мнение», «общеизвестно»… Какая она, оказывается, древняя! Походя, невзначай втоптана в грязь «свыше предопределенного» рабства целая семья народов от Дона до Эльбы, от Адриатики до Ладоги. Кто виноват? Никто. «Иные говорят». Куда уж Видукинду с его немецкой прямолинейностью!

Впрочем, соплеменник автора «Иосиппона», испанский работорговец Ибрагим ибн Якуб, вполне откровенен. Славянские земли он прямо называет «Новым Ханааном».

Но что за выгода ему и безвестному автору «Иосиппон» чернить славян? Церковь боролась с язычеством. Крестоносные орды тевтонов рвались к богатствам славянских земель. А они?

Швейцарский историк Адам Мец: «Основной товар, поставляемый Европой, — рабы — являлся монополией еврейской торговли». Знаменитый чех Любор Нидерле в книге «Славянские древности»: «Вся торговля славянскими рабами находилась в руках евреев». Специально привожу эти цитаты дословно, дабы не быть обвиненным в пристрастных измышлениях. И могу добавить — в раннем средневековье еврейская торговля была представлена могущественной корпорацией купцов, так называемых рахдонитов. Это исторический факт, и вряд ли он может задеть чьи-то чувства. Впрочем, если кто-то считает себя наследником традиций расизма, ростовщичества и торговли людьми, тот вправе на меня обижаться.

Вот кто — попы и работорговцы, а вовсе не какие-то «фашисты», учили немцев видеть в славянине не брата, а раба и скотину. Недочеловека, одним словом. И если уж бороться с расизмом методом изъятия и уничтожения книг, то изымать и уничтожать надо не злосчастную «Main Kampf», а Библию. С ее богоизбранными и язычниками, самим богом определенными на рабство и истребление, с ее иафетами, рожденными властвовать, и ханаанами, рожденными подчиняться.

Ко временам Оттона гнусный посев дал пышные всходы. Саксы, те самые саксы, что бок о бок со славянами-велетами сражались против крестителей Карла-Давида, называли славян «собаками»! Еще бы, ведь сам милосердный Христос уподобил язычников псам (Мк. 7:27, Мтф. 15:22-28)! Дроздяны еще не стали Дрезденом, а Липецк — Лейпцигом, но славянский порт Гам уже превратился в Гамбург и в Бремене (от слова «бремя») была почти не слышна славянская речь. Маркграф ГEрон, созвав на пир 50 славянских вождей, сжег их вместе с палатой, куда собрал доверчивых язычников. Его соратники по проповеди любви и милосердия огнем и мечом захватывали славянские города, знаменуя свои победы чудовищной резней. Отец Оттона, Генрих I Птицелов, взяв город славян-гломачей Гане, перебил всех взрослых, а детей и подростков угнал в рабство. Великолепные храмы, потрясавшие даже воспитанных в европейской культуре захватчиков искуснейшим зодчеством и великолепной резьбой, расписанной не тускнеющими, не выцветающими красками, сжигались, кумиры разбивались или шли в переплавку. Многие авторы сетовали на «германскую свирепость», извратившую «кроткое учение» Библии и заставившее славян до последнего сопротивляться крещению. Поневоле усомнишься в знакомстве этих авторов с Библией. Жестокости германцев скорее не дотягивали до тех, что заповедал библейский бог своему народу в земле обетованной.