Дональд Портер - Белый индеец Страница 36

Первым на поле вышел Ми-кью-ил в сопровождении воина из своего клана. Он был выше Ренно, с могучим торсом и сильными руками. Из одежды на нем была только набедренная повязка, а тело не было раскрашено. Лицо, руки и грудь были покрыты шрамами. Он шагал с важностью, уверенный, что сумеет одолеть молодого, неопытного бойца.

Дебора наблюдала, как он приветствовал Гонку, и содрогнулась. Она встречала таких, как этот Ми-кью-ил, в своем мире. Огонь в глазах и грубое лицо свидетельствовали, что он из тех, кто наслаждается жестокостью.

Наступила тишина, и из леча вышел Эл-и-чи. Зрители начали перешептываться. Эл-и-чи подошел к квадрату, образованному воинами, и занял место среди своих товарищей.

Потом появился Ренно, гибкий и стройный. Как и соперник, Ренно оставил только набедренную повязку. Он быстро вышел на открытое пространство и тоже приветствовал Гонку, а потом обернулся, оглядывая ряды женщин и молча здороваясь с матерью, теткой и младшей сестрой. На мгновение взгляд его остановился на лице Деборы.

Девушка не раздумывая поднесла руки к щекам и снова поймала его взгляд.

Выражение глаз изменилось, и Ренно продолжал смотреть на нее, забыв о толпе. Он так долго ждал этого знака, и теперь расправил плечи, пожирая ее глазами.

Дебора казалось, что вся ее жизнь осталась в прошлом. Теперь она обещала, если только он останется в живых, стать его женщиной. Тетушка Ида была бы шокирована и оскорблена предательством священных принципов, но Дебора ни в чем не раскаивалась. Она выплатила самый большой долг, и сделала это по собственной воле единственным возможным способом.

Девушки зашептались. Дебора и Ренно по-прежнему не отводили глаз.

Ренно тоже давал обещание. Он должен был выйти победителем, и сделать это ради нее. Неважно, что заставило ее изменить свое к нему отношение.

Ренно отвел глаза от Деборы и впервые посмотрел на Ми-кью-ил, стоявшего на дальнем конце площадки. Тот был огромен, почти такой же сильный, как Я-гон, и Ренно знал, что грядущий бой потребует все его силы и моральные, и физические. По ловкости и выносливости он превосходил соперника, но мало кто мог сравниться с Ми-кью-ил в мощи.

Ми-кью-ил плюнул на землю, повторяя вызов. Ренно стоял неподвижно, оценивая противника. Ми-кью-ил достал из набедренной повязки свое единственное оружие, каменный нож. Ренно предпочел выждать, а не хвататься сразу за свой, металлический. Прежде чем начать действовать, нужно было изучить стиль неприятеля.

В глазах старшего их противников мелькнула ненависть, и он двинулся вперед, сделав несколько шагов, а потом мощный рывок вперед.

Ренно был готов поклясться, что именно так он и должен был поступить. Воины других племен никогда не ожидали такой яростной атаки, но Ренно с детства изучал эту тактику. До последнего шага противника он стоял неподвижно, а потом просто отступил в сторону. Ми-кью-ил проскочил мимо врага и оказался за пределами выделенного пространства. Некоторые воины начали смеяться, и громче всех хохотал Эл-и-чи. Насмешки взбесили Ми-кью-ил, глаза его загорелись. Он вернулся на площадку и направился к противнику. Ми-кью-ил, похоже, рассчитывал, что Ренно повторит тот же маневр, и в результате чуть не врезался в соперника, а тот отшатнулся и чуть отодвинул ногу.

Ми-кью-ил споткнулся, упал на землю и секунду лежал неподвижно. Ренно вытащил нож и нагнулся, собираясь вонзить его в спину врага.

Ми-кью-ил откатился в сторону, развернулся и ударил сам.

Ренно поймал его за руку, а Ми-кью-ил свободной рукой сам ухватил его за запястье. На этот раз на земле оказались оба, и теперь каждый пытался высвободить руку со смертельным оружием.

Ренно знал, что противник превосходит его в силе, и ему не следует затягивать поединок. Судя по всему, Ми-кью-ил подумал о том же и пнул Ренно в пах.

От боли Ренно едва не потерял сознание, но старался не думать о ней. Он оказался всего в нескольких дюймах от противника, и решил этим воспользоваться. Ренно согнулся, делая вид, что слабеет, и Ми-кью-ил уже приготовился нанести еще один удар, как Ренно кулаком ударил его по носу. Брызнула кровь.

Ми-кью-ил, истинный сенека, не подал виду, что ему больно, и снова бросился в бой.

Они катались по земле, пытаясь получить преимущество и не переставая наносить яростные удары ногами.

Толпа, затаив дыхание, придвинулась к самой черте, и старшие воины выставили копья, чтобы люди не могли пройти дальше.

Дебора уже не могла смотреть на то, что происходило на площадке, ей хотелось закрыть лицо, и она молилась, чтобы Ренно одолел коварного противника, она боялась, что у него не хватит сил, но продолжала надеяться на чудо.

Соперники выпустили друг друга и, сжимая в руках ножи, встали на ноги. Теперь они стояли, переводя дыхание, и настороженно смотрели друг на друга.

Ренно уже доказал лживость чудовищного обвинения в трусости, но Ми-кью-ил уже не мог отказаться от своих слов. Никто из них не хотел терять лицо. для сенека честь всегда была превыше всего.

Ренно взмахнул ножом, и Ми-кью-ил отскочил назад. Сторонники Ренно злорадно засмеялись, и даже старшие воины не могли удержаться от улыбки. Теперь уже упрекнули в трусости самого Ми-кью-ил.

Ми-кью-ил прищурился, напряг мускулы и снова пошел вперед.

На этот раз удар был неотразимым, и нож вошел в левое плечо Ренно.

Ренно не подал виду, что ранен, хотя боль оказалась мучительной, и в ту же минуту бросился вперед. Дебора трепетала. Крови было не очень много, но рана наверняка была очень глубокой и должна была причинять страшную боль.

Ренно лучше любого из зрителей понимал всю серьезность собственного положения. От боли кружилась голова, и он знал, что скоро потеряет сознание, и тогда противник сможет перерезать ему горло, вонзить нож прямо в сердце и стать победителем.

Чтобы остаться в живых, нужно немедленно одолеть соперника.

Собрав последние силы, Ренно устремился к Ми-кью-ил. Левая рука беспомощно болталась вдоль тела. Бить нужно было наверняка. Ренно не заботился о том, что может получить еще одну рану, сделал обманное движение, потом еще одно, отвлек внимание соперника и воткнул лезвие в тело врага.

Ми-кью-ил пошатнулся, схватившись за грудь. Ренно ударил еще раз, прямо в сердце, и Ми-кью-ил умер. не успев упасть на землю. Кровь хлестала из обеих ран.

Ренно чувствовал шум в ушах, перед глазами все плыло, но он еще смог опуститься на колено и срезать прядь волос с головы врага. Теперь честь его была спасена.

Ренно потерял сознание. Дебора кинулась вперед, оттолкнув копье, преграждавшее путь, и упала на землю рядом с Ренно. Дыхание было совсем слабым, и даже несмотря на загар он сильно побледнел.

Никто не пытался увести девушку с поля, а вскоре к ней подошла подчеркнуто спокойная Ина.

- Мой сын жив, - объявила она.

- Он тяжело ранен! - закричала Дебора.

- Он жив!

Эл-и-чи с другими воинами из клана медведя прошли на поле и сцепили руки, образовав нечто вроде носилок. Ренно подняли и понесли обратно в город.

Следом за ними шли Ина, Дебора, Са-ни-ва и Ба-лин-та. Девочка с трудом удерживалась от слез. Только Гонка, по-прежнему в сопровождении вождей племени, казался невозмутимым.

Йала и ее семья должны были заняться похоронами Ми-кью-ил. Проиграв схватку, он потерял право на торжественное погребение, так что им предстояло освободить его дух и пустить его вечно скитаться по земле, не зная приюта и отдыха.

Ренно положили на постель в его собственном доме, и Ина принялась за дело. Она сняла с шеи драгоценный сверток, и, напевая заклинание, посыпала тело и лицо сына сухими травами.

Дебора с нетерпением наблюдала за бессмысленным бормотанием. Ее настораживало отсутствие крови, и она решила как можно скорее приложить к раненому плечу горячие припарки.

Снаружи послышался шум, и вскоре домик наполнился хранителями веры в жутких огромных масках. Они размахивали руками, пели и посыпали Ренно пеплом.

Дебора разозлилась.

- Прекратите! - закричала она, но в общем шуме ее никто не услышал.

Кое-кто из хранителей веры еще испытывали симпатию к Ми-кью-ил, но тем не менее не отказывались от выполнения своих обязанностей. Наконец они ушли, а их место заняли Гонка, Са-ни-ва, Эл-и-чи и Ба-лин-та. Вся семья хором возносила молитвы маниту земли и неба, леса и погоды.

С каждым часом Дебора волновалась все сильнее. Ренно с трудом дышал, плечо опухло, начиналась лихорадка.

- Пожалуйста, - заговорила девушка на языке сенека, - позвольте мне помочь ему, пока не поздно.

- Нет, - ответила Ина, - мой сын останется жив, если на то будет воля маниту.

- Только маниту могут спасти его, - задумчиво добавил Гонка и повел жену к выходу.

За ними пошли младший сын и дочь. Вся семья считала, что Ренно обречен.

Только Са-ни-ва осталась с Деборой и теперь пристально смотрела на бледнолицую девушку.