Неизвестен Автор - Сборник Наше отечество - Опыт политической истории (Часть 2) Страница 36

Вслед за "Декларацией прав народов России" (2 ноября 1917 года) и особым обращением правительства "Ко всем трудящимся мусульманам России и Востока" (декабрь 1917 года) новая власть пошла в сентябре 1920 года на созыв в Баку I съезда народов Востока. В вышеназванном обращении от лица революционной власти верования, обычаи, национальные и культурные учреждения народов Поволжья и Крыма, Сибири и Туркестана, Кавказа и Закавказья объявлялись свободными и неприкосновенными. Права трудящихся мусульман, как и всех народов многонациональной страны, говорилось в обращении, "охраняются всей мощью революции и ее органов, Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов".

Актом доброй воли, направленным на ликвидацию последствий национального гнета, явилось и принятое в 1917 году постановление Советского правительства о возвращении реквизированных в свое время царизмом национальных реликвий. Советская власть провозгласила политику уважения к народным традициям. Ныне нет больше угнетенных народов в свободной России, говорилось в специальном обращении от 24 ноября 1917 года по случаю решения передать украинскому народу знамена, бунчуки, грамоты, изъятые еще Екатериной II. Народ великорусский и революционный Петроград с приветом посылают вольному Киеву (столица Украины) священный дар в знак братства народов. Да славится и крепнет братский союз свободных народов России и всего мира, да исчезнет

вражда и даже тень угнетения одной нации другою -- подытоживалось в обращении.

Подобные же шаги были предприняты в отношении других национальных культурных ценностей. Так, 6 декабря 1917 года Ленин -- глава Советского правительства -- отдает распоряжение о немедленной выдаче "священного Корана Османа" Краевому мусульманскому съезду Петроградского национального округа.

Советское правительство учредило специальный орган, регулирующий национальные отношения, -- Народный комиссариат по делам национальностей (сокращенно Нарком-нац).

В двадцатые -- начале 30-х гг. был создан и весьма успешно функционировал динамичный механизм управления национальными процессами. Национальные секции, отделы, комиссии, сектора и целый институт изучения национальных проблем. Специализированные издательства, библиотеки и клубы национальных меньшинств. Журналы -- "Жизнь национальностей", "Революция и национальности". Национальные районы и советы. Не хватало кадров, средств, но страна чувствовала, что на нее смотрят угнетенные народы мира, и видела свои обязанности в том, чтобы показать пример внимания и уважения к национальному фактору. Однако на деле национальное в большевистском менталитете всегда имело второстепенное значение по отношению к классовому приоритету. Не случайно "Декларация прав народов России", как и другие демократические лозунги, под которыми большевики брали власть, стала трактоваться как право и обязанность народов служить делу мировой коммунистической революции.

В принятой на Втором съезде РСДРП в 1903 году программе были сформулированы важнейшие пункты в области национального вопроса: широкое местное самоуправление; областное самоуправление для местностей, отличающихся особыми бытовыми условиями и составом населения; полное равноправие всех граждан, независимо от национальности; право получать образование на родном языке; право на самоопределение за всеми национальностями, входящими в состав государства. Идея о добровольном равноправном союзе народов лейтмотивом проходит через все ленинские работы по национальному вопросу, написанные им в 1917 г.

Пришедшее к власти в результате победы Февральской революции Временное правительство предприняло опреде

ленные шаги в расширении прав народов: были отменены национальные, расовые и религиозные ограничения, существовавшие в самодержавной России. Правда, вопрос о национальной государственности народов не был решен. Здесь сказалась великодержавная ориентация российского либерализма, явившаяся его "ахиллесовой пятой". Это привело к тому, что по мере дальнейшего развития событий национальный вопрос начинает приобретать все более самостоятельное звучание. Просчеты неопытной и нерешительной демократии, затягивание с ходом осуществления насущных социально-экономических и политических реформ давали дополнительный импульс усиливающимся сепаратистским тенденциям. Октябрь сделал то, что не смог осуществить Февраль -- уже через неделю после большевистского переворота появляется первый законодательный акт, специально касающийся национального вопроса -- "Декларация прав народов России".

Уже в марте 1922 года, давая как бы ретроспективную оценку событиям первых послеоктябрьских месяцев, Ленин напишет: "1918 -- Советская конституция versus (против -- Авт.) Учредилка". За этой строчкой стоит многое. Становится ясно, что разгон большевиками Учредительного собрания не был просто ответной реакцией на "строптивость" этого представительного органа. Финал был предрешен заранее и "историческая" фраза матроса Железнякова замкнула логическую цепочку действий, вытекающих из политического сценария и концепции ре-жиссеров революции. Произошло столкновение двух принципиально различных типов общественного устройства --парламентской модели, предполагающей конкурирование политических партий в рамках правового государства, и советского типа, основанного на классовой селекции граждан, совмещающего законодательную, исполнительную и судебную власти и отдающего власть фактическую только одной партии.

Если в центре этот процесс прошел чрезвычайно быстро, то события в национальных районах разворачивались по-иному. Там фактически состоялся национальный Февраль. Возникают национальные парламенты, сформированные представителями партий, традиционно называвшихся "националистическими". К ним относятся такие политические образования, как, например, Центральная Рада на Украине, Кокандская автономия в Туркестане, Оренбургская автономия, созданная на базе казахской партии Алаш, образовавшей правительство Алаш

Орды. В Азербайджане приходит к власти Мусульманская демократическая партия (Мусават), в Армении -- Дашнакцутюн, в Грузии -- грузинские социал-демократы. Не предвзятая, объективная история этих национальных правительств и партий -- остается до сих пор "черной дырой" в советской историографии.

Революция произошла в державе, отличавшейся разнообразием национальных регионов, прошедших неодинаковые стадии исторического развития. Если к социалистической революции не была готова центральная Россия, в которой был фактически оборван ход демократических реформ, то для ряда регионов правомерно говорить только об этапе преобразований национальных. Окраины бывшей империи представляли собой разнотипные цивилизации (культуры). Наряду с отдельными промышленно развитыми районами, на огромных просторах существовали общества с родоплеменной структурой, в которых социальные противоречия как бы перекрывались нормами религии и традиционного права. Национальный характер нередко принимало разделение между полиэтничным городом и традиционно моноэтничным селом. На политической карте империи проступали этносы разного уровня (например, среднеазиатский мусульманский суперэтнос) и разной "силы" -- пассионарности. Все это необходимо учитывать при оценках национальных правительств. Они представляли собой различные политические комбинации: национальные фронты с соответствующими флангами, от социалистической до теократической ориентации, многопартийные, однопартийные и иные образования. Типичны были допущенные ими ошибки: недостаточная разработанность программ и концепций политического устройства, нерешительность лидеров, осложнявшие ситуацию личные конфликты между ними, подчас элементы ксенофобии к "чужим" нациям. Во многом роковую роль в их судьбе сыграла гражданская война, в которой они оказывались между "белыми" и "красными", зачастую выбирая ориентацию, снижающую их "имидж" среди населения. Но следует учитывать и то, что все это был, по существу, первый опыт устройства национальной жизни народов, базирующийся на действительном учете конкретно-исторической ситуации в том или ином регионе.

Главной опорой Советской власти в национальных районах становятся коммунисты, часто не представляющие коренного населения. А решающим аргументом в случае неприятия нового строя выступала сила оружия. Такое

неприятие действительно имело место, поскольку Советская власть национальными правительствами отождествлялась с большевистской диктатурой. Наглядно это проявлялось уже в ноябре 1917 года в переговорах между СНК и Центральной Радой. Представители последней следующим образом оценивали сложившееся политическое положение: "Претензии СНК на руководство Украинской демократией тем менее могут иметь какое-либо оправдание, что навязываемые Украине формы политического правления дали на территории самих народных комиссаров результаты, отнюдь не вызывающие зависть. Пока в Великороссии развивается анархия, экономический, политический и хозяйственный развал, пока там царит грубый произвол и попрание всех свобод, завоеванных у царизма революцией, Генеральный секретариат не находит нужным повторять этот печальный опыт на территории Украины".