Абрам Иойрыш - А-бомба Страница 36

В Осло Хаукелид и Ларсен нашли приют у друзей. В понедельник они прочитали в газетах сообщение под броским заголовком; «Железнодорожная баржа-паром «Гидро»' потоплена в озере Тиннше. Четырнадцать норвежцев и четверо немцев утонули.

Так в глубинах озера Тиннше был похоронен клад — 15 т тяжелой воды.

9. Германия, год 1944. За неимением ядерной бомбы применим ракеты

Восточная Пруссия. Лес неподалеку от Растенбурга. Сосны в полтора обхвата. Цепочки берез по косогорам. Непроходимый кустарник в оврагах, которых здесь очень много. Тишина.

Вдруг из серебристой дымки вынырнул самолет.

Неожиданно на снегу зажегся мерцающий огонек. Замерцали бортовые огоньки и на самолете. Сразу же под ним, на земле, загорелись две линии огней — настоящая взлетно-посадочная полоса. Самолет идет на посадку, несется по полю и… исчезает.

В бетонном убежище-ангаре, куда зарулил самолет, стоял наготове «мерседес». Пассажиры с самолета во главе с адмиралом Ф. В. Канарисом пересели в машину, которая по пологому спуску выехала на дорогу, скрытую в зарослях, быстро набрала скорость и умчалась, не зажигая фар. Не видно ни построек, ни людей. Дорога, лес, подлесок, кустарники, аэродром — все это зона ставки верховного главнокомандующего германскими вооруженными силами Гитлера.

Сюда трудно проникнуть зверю, а еще труднее — человеку. Все подступы к Растенбургскому лесу перекрыты многочисленными шлагбаумами, заставами, а между ними тянутся несколько рядов колючей проволоки под электрическим током высокого напряжения.

Перед широким и глубоким рвом, за которым высилась пятиметровая проволочная ограда, машина остановилась: первая проверка документов. У ограды из железной сетки новая остановка: вторичная проверка. В бетонных бункерах и деревянных строениях разместились квартиры офицеров, казармы солдат, канцелярии, залы заседаний, узлы связи, гостиницы.

Посты многочисленной охраны плотным кольцом окружали убежище Гитлера «зону безопасности № I». Здесь не существовало постоянных пропусков: они менялись ежедневно. К тому же каждый незнакомый (да подчас и знакомый) охране человек подвергался обыску. Всю охрану ставки фюрера несли люди Гиммлера — особо проверенные подразделения CC.

Канарис и другие пассажиры самолета, выйдя из машины, спустились в бетонную траншею, ведущую к подножью большого холма, — и вновь проверка документов. Четыре шеффюрера СС из батальона лейб-штандарт «Адольф Гитлер» тщательно исследуют удостоверения посетителей. В конце концов следует разрешающий наклон головы и небрежное движение рукой в направлении лифта.

Кабина лифта с пассажирами устремилась вниз.

Остановка. Еще несколько шагов — и посетители в служебном бункере Гитлера. Стены отделаны под темный дуб. Низкий потолок с лепными украшениями. Свет специальных ламп создает иллюзию солнечного освещения.

Гитлера еще нет.

Приглашенные сидят в жестких креслах вокруг стола, на котором разложены карты. Перед ними на стене портрет Фридриха II — патриарха прусской политики завоеваний. Точно такой же портрет висит в кабинете Гитлера, в берлинской новой имперской канцелярии.

В бункере настороженная тишина, каждый занят своими мыслями. Шаги за дверью прерывают размышления присутствующих. Адъютант генерал Шмундт открывает дверь и, посторонившись, пропускает в бункер Гитлера и Гиммлера.

Все вскакивают с мест, не сводя глаз с фюрера. Тот молча идет к столу голова опущена, руки Перед грудью странно переплетены, левая рука обхватила правую. Он одет в черные брюки и серый китель. Китель удлинен. Сделано это умышленно, чтобы скрыть недостаток фигуры Гитлера — чрезмерно широкий таз. На кителе железный крест I класса и красная нарукавная повязка с белой свастикой. На галстуке — булавка-заколка с нацистской эмблемой. Все кажется в нем вялым. Плечи сутулятся, руки словно лишены костей, лицо серое. И только глаза горят лихорадочным блеском.

Гиммлер — в своем обычном черном мундире. И если по виду Гитлера без труда можно определить, что он озабочен и раздражен, то рейхсфюрер СС, как обычно, непроницаем: губы сжаты, бесцветные глаза щурятся за круглыми стеклами пенсне.

Небрежно махнув рукой с чуть откинутой ладонью, Гитлер предлагает генералам и офицерам садиться. Минутный шум, и все усаживаются. Среди присутствующих командующий сухопутными войсками Германии, начальник штаба верховного командования, начальник штаба оперативного руководства, адъютанты, офицеры из оперативного управления и разведки.

Совещание началось с доклада начальника штаба верховного командования, который подвел очередные итоги военных действий за сутки. Потом Канарис стал докладывать итоги своей поездки в Испанию к Франко, очень коротко, подбирая слова, чтобы не сказать лишнее.

Гитлер в упор разглядывает шефа военной разведки и вдруг прерывает его доклад:

— Мы еще вернемся к докладу о поездке… А пока ответьте: знакомо ли вам имя Альберта Эйнштейна?

— Конечно, мой фюрер.

— Тем хуже. Почему тогда его выпустили из страны?

Канарис после небольшой паузы докладывает:

— Эйнштейн — физик, эмигрировал из Германий лет десять назад. Сейчас живет в США. Я был назначен вами, мой фюрер, главой военной разведки спустя несколько лет.

Действительно, в начале 1933 г., когда Гитлер пришел к власти, Эйнштейна не было в Германии. Он в это время читал лекции в Америке.

Покидая домик в тихой деревушке Капут, вблизи Потсдама, Эйнштейн сказал жене:

— На этот раз посмотри на него хорошенько.

— Почему?

— Ты его больше не увидишь.

Эйнштейн понимал, что фашизм дал немецкому обывателю, мещанину, униженному своей незначительностью, выход к чувству превосходства, не требующему никаких доказательств, кроме одного, присущего со дня рождения: достаточно того, что ты родился немцем.

Какие-то много вообразившие о себе умники ищут линию своей жизни, ее логику, ее движение в этом огромном, сложном и трудном мире. Они спрашивают себя: что я, кто я? Ох, уж эти умники! Возьми такого, встряхни его, поставь к стенке, накинь петлю на шею… Выстрели в него, загони в душегубку, в газовую камеру, выпусти его смрадным дымом в трубу крематория! Вот и еще доказательство твоего превосходства.

Какая это страшная приманка — убедить человека в превосходстве: сперва просто по праву крови, а затем — по праву пролитой крови!

Наверное, Эйнштейн уже видел иллюстрированное издание «Альбом с портретами» в коричневой обложке, издателем которого была НСДАП гитлеровская партия. В альбоме было помещено несколько десятков портретов противников фашистского режима. Альбом открывался фотографией Эйнштейна. В пояснении к ней сообщалось о его «преступных деяниях», в число которых входила и теория относительности. Цинично заявлялось: «Эйнштейн еще не повешен».

Нацисты ненавидели его. За ним числился ряд «преступлений»: во-первых, он был неарийцем, во-вторых, антифашистом и, в-третьих, противником войн. Незадолго до его доездки в Америку Амстердамский антивоенный конгресс заочно избрал его членом Постоянного комитета борьбы против войны и фашизма.

Весной 1933 г. Эйнштейн вернулся в Европу. Европа встретила его чудовищными известиями. Его дом разгромили гестаповцы, а имущество конфисковали. Полиция сообщила журналистам, что оно якобы предназначалось для финансовой поддержки коммунистического движения. Работы Эйнштейна были публично сожжены одновременно с другой «неарийской и коммунистической литературой» в сквере перед Берлинской государственной оперой. В Берлине были вывешены объявления, предлагавшие 50 тыс. марок за голову Эйнштейна.

— Я и не подозревал, что моя голова стоит так дорого! — добродушно поделился он этой новостью со своей женой.

Газета «Фёлькишер беобахтер» напечатала статью, подстрекавшую к убийству ученого.

Эйнштейн поселился в Бельгии, в приморском местечке Ле-Как, близ Остенде. Нацистские агенты пытались организовать похищение и убийство ученого. Не брезговали они и провокациями. Прожив здесь несколько месяцев, охраняемый полицией от провокаторов и убийц, Эйнштейн вынужден был бежать и отсюда: слишком близко проходила германская граница. В конце концов 54-летний ученый вновь оказался в Америке.

Особенно неистовствовали фашисты при упоминании его имени в 1936 г. Шла война в Испании. Американские антифашисты, снаряжая добровольческий батальон «Авраам Линкольн», обратились к Эйнштейну с просьбой отдать им рукопись, в которой излагалась теория относительности. Коллекционеры согласны были купить ее за большие деньги, а деньги так нужны были для оснастки оружием добровольцев, направляющихся в героическую Испанию.

В согласий Эйнштейна все были уверены. Но… рукописи не оказалось среди бумаг, которые он захватил с собой. Он припомнил, что рукопись осталась в архиве «Анналов физики».