Борис Романов - Император, который знал свою судьбу. И Россия, которая не знала… Страница 37

Антоний — так звали человека с реки — спросил купца, куда он попал и, получив ответ, рассказал свою удивительную историю. Родился он в Риме в 1067 году, у родителей богатых и знатных. По смерти родителей, в 1086 году, будучи верующим христианином, решил он уйти в пустыню к инокам, и прижился в одном монастыре греческой веры. Еще сказал Антоний, что перед уходом из дома все свои богатства — золото и серебро, другие драгоценности из родительского имения — сложил он в большую бочку, сковал железными обручами и пустил ее в море, на волю волн.

В православном монастыре прожил он много лет — двадцать, а может и больше. Но затем начались в том месте гонения на монастыри греческой веры, так что иноки разбежались, и он скрылся в уединенном месте на берегу моря. Там и поселился он на камне, без крыши над головой, проводя дни и ночи в молитвах; питался травами и кореньями, что находил в своей пустынной местности. Так прожил он еще много лет. Но однажды приключилась на море невиданная ранее буря, такая, что сорвала камень, на котором он спал, и понесла его по бушующим волнам. Так на нетонущем камне плыл он три дня, поражаясь чуду и молясь Богу, и последний день плыл уже реками и озерами незнакомыми, и только у Новгорода на третью ночь пристал камень к берегу!

Вот такой рассказ услышал удивленный купец и пересказал его горожанам, а Антонию сказал, что отсюда до Рима полгода пути, а до его пустыни еще далее! Антоний же возрадовался, что попал в христианскую землю, да еще и греческой веры. Узнав о чудесном происшествии и встретившись с Антонием, новгородский епископ Никита построил церковь и келью для него на месте прибытия. Но чудеса на этом не кончились. Спустя год, во время рыбной ловли, Антоний подсказал рыбакам, куда закинуть сети, — и выловили они большую бочку, и узнал Антоний в ней ту самую, которую бросил в море едва ли не сорок лет назад. Рыбаки хотели забрать ее себе, но новгородский суд отдал ее Антонию, т. к. римлянин рассказал про все, что находилось в бочке, а рыбаки не смогли.

На все те богатства, которые вернулись к нему, он купил землю и устроил монастырь, а сам назначен был епископом его главою, игуменом, — об этом есть запись в синодальном списке Новгородской первой летописи (в лето 1117): «В то же лето игумен Антон заложи церковь камяну святыя Богородиця манастырь…» [30, см. комментарии, с. 548]. Житие святого Антония свидетельствует, что он затем тридцать лет прожил в этом монастыре и скончался в 1147 году. Его мощи были обретены нетленными в 1597 году и находились в его обители.

Мы назвали эту главу «Гибель волхвов?», но, как вы сами убедились, в буквальном смысле этого не произошло. Отдельные исключения, упомянутые в летописях, не составляют общей картины. Волхвы еще по крайней мере двести лет после крещения Руси владели некоторыми городами, и целыми областями.

В новгородских летописях тех времен мы можем обнаружить, что, в отличие от Киева, новый год в Новгороде начинался тогда не по церковному календарю с 1 сентября, а по прежнему, языческому, с 1 марта; что на судах применяли прежние «языческие ордалии» (испытания каленым железом или водой). Эти летописи полны наблюдениями небесных знамений — все это явные признаки обычаев прежней, ведической Руси. Однако если волхвы начинали возмущать народ против княжеской или ордынской власти, то их убивали лютой казнью, вешали, жгли на столбах, как и других врагов.

Что было дальше? Мы опустим историю татаро-монгольского нашествия, поскольку в это бурное время следы волхвов как будто теряются; по крайней мере не найти сведений о них в летописях — не до того было. Однако, как известно, татаро-монгольская орда не дошла до Новгорода и северных земель — они лишь платили орде дань. Поэтому нет сомнений в том, что волхвы пережили это время.

Ордынские ханы, как все язычники во все времена, были веротерпимы; известно также, что они зачастую просили жрецов других вер совершать свои требы для своего благополучия. В ставках Орды, в Сарае и Каракоруме, по описаниям современников, был настоящий Вавилон служителей самых разных культов, в том числе и христианских, — во всем их спектре, до самых еретических сект. Православную русскую церковь Орда не только не трогала, но даже освободила от всякой дани, которая тяжелым бременем почти на 250 лет легла на всех других подданных русских князей с 1243 (получение от татар первого ярлыка на великое княжение Ярославом, отцом Александра Невского) по 1480 год (раскол Золотой Орды и «великое стояние на Угре»), с небольшим двухгодичным перерывом после Куликовской битвы (1380–1382). Это освобождение от дани очень способствовало укреплению Православия, т. к. многие князья предпочитали обогатить свои церкви, чем платить дань Орде.

Юродивые: крещенные волхвы

В XIII–XIV вв. начинается мистическая традиция русского Средневековья, связанная с так называемым старчеством и Христа ради юродивыми. Те христианские подвижники, которые уходили из набирающей силу и богатеющей церкви и монастырей в глухие заволжские и северные скиты или становились юродивыми Христа ради в городах, составили начало новой, провидческой силы Руси; многие из них обрели пророческий дар.

Мы можем вполне обоснованно предположить, что эти подвижники в своих глухих скитах соединили благочестие христианства с мудростью и силой волхвов, — которые в эти времена как будто исчезают на Руси.

Сергий Радонежский и Прокопий Устюжский, Стефан Пермский и Кирилл Белозерский — эти имена широко известны, но были еще десятки и сотни подвижников и юродивых, явивших миру новое, святое и неповторимое лицо русского православия.

Самый известный подвижник тех времен, преподобный Сергий Радонежский (1314–1391), в 21 год ушел в глухие леса и жил там до конца жизни, основав в 1338 году обитель, ставшую затем Свято-Троицкой Сергиевой лаврой.

Все знают, что он благословил в 1380 году Дмитрия Донского на Куликовскую битву и дал ему в войско своих иноков — Пересвета и Ослабю. Точнее сказать, он не благословил на битву (т. е. на кровопролитие), а предрек ему победу и спасение от смерти. Но еще до этого Сергий уже прославился на Руси многими своими чудесами, видениями, целительством и миротворением — к 1380 году он сумел примирить между собой почти всех русских князей под началом Москвы. Он предсказал и день своей кончины. Через 32 года мощи его были открыты нетленными, даже одежда не была порчена.

Юродивые не только добровольно отказывались от удобств и благ земной жизни и от всякого родства, близкого и кровного, но и принимали на себя вид безумного человека. Для чего? Выражение апостола Павла «мы безумны Христа ради» из его 1-го послания Коринфянам (гл. 4, ст. 10) служило им основой и оправданием: да и вся 4-я глава этого послания фактически прославляет юродство ради Христа. Полностью стихи этой главы таковы:

Мы безумны Христа ради,а вы мудры во Христе;мы немощны, а вы крепки;вы во славе, а мы в бесчестии.

Апостол Павел обращается здесь к самодовольным коринфянам, своим бывшим ученикам, которые полагают, что они уже познали истину и путь Иисуса Христа и не нуждаются более в апостольском слове и попечении; которые даже стали свысока смотреть на подвижничество, постоянные поиски и беспокойство духа апостола и его ближайших сподвижников, на их бедность и неумение (как они полагали) совместить веру в Бога и достаток в жизни — жители Коринфа издавна отличались, достатком и любовью к радостям жизни.

Подвигом подвижничества, постоянным беспокойством духа юродивые взяли себе право говорить правду в глаза сильным мира сего. Как здесь не вспомнить пушкинское «волхвы не боятся могучих владык»? Многие из них получили и дар пророчества. Кроме того, юродивые своей волей взяли себе право на особенный образ жизни, не ограниченный никакими рамками. Зачастую они могли вести фактически «языческий» (в глазах «домостроевского» общества) образ жизни — и это также сближает их с древними волхвами. Единственное и решающее отличие состояло в том, что юродивые Христа ради становились таковыми именно через веру в воскресение Иисуса Христа — их можно было бы называть и «волхвами Христа ради».

Первые юродивые явились еще среди христиан Египта в IV веке, но именно на Руси эти подвижники более всего «пришлись ко двору» и прославили свои имена, начиная с киево-печерского чернеца Исаакия (1090) и кончая Василием Блаженным (1469–1557). Юродивых начинают притеснять при Петре Великом, а в 1732 году, в царствование Анны Иоанновны и Бирона, когда православие подверглось даже гонениям, юродивым специальным указом запретили входить в церковь.

Подводя итог главному вопросу этой главы о «гибели волхвов», мы с большой уверенностью можем сказать: кто в дохристианской Руси стал бы волхвом, тот по становлении православной русской церкви становился Христа ради юродивым, или подвижником в глухом ските.