Сергей Романюк - Сердце Москвы. От Кремля до Белого города Страница 37

После испытаний 1812 г., выпавших на долю Москвы и Кремля, церковь, по сравнению с другими строениями, пострадала незначительно и в ней нашли приют бездомные и безместные попы. Управляющий Московской епархией просил начальника Кремлевской экспедиции князя Н.Б. Юсупова определить, что надо сделать для поправления этой церкви, и позднее ее отремонтировали. Тогда же открыли основание древнего деревянного строения, которое посчитали жилищем митрополита Петра.

При постройке новых зданий при Николае I – Большого Кремлевского дворца и Оружейной палаты – оказалось, что древняя церковь помешала еще одному ревнителю порядка, на этот раз самому императору. Ему не хотелось видеть такое неприглядное здание рядом с новыми, с иголочки, величественными, по его мнению, строениями, и церковь была приговорена к уничтожению: Николай, осматривая новые постройки, повелел «церковь Св. Уара перенести в башню Боровицких ворот; ныне же существующее ее строение разобрать». Чтобы как-то утихомирить приверженцев старины, вице-президент Дворцовой конторы сообщил министру императорского двора следующее: «Находящуюся в Кремле церковь во имя св. Иоанна Предтечи Высочайше повелено сломать и перевести в Боровицкую башню. А как этот храм принадлежит к первейшим московским древностям, то, дабы совершенно отстранить все могущие возникнуть по сему предмету в народе разнаго рода толки, я полагал бы на стене башни, обращенной ко дворцу, сделать на особо вделанных камнях надписи, объясняющие причину сего перенесения. Высокопреосвященнейший Филарет, митрополит Московский, одобрив с своей стороны эту мысль, составил две надписи, одна из них поместится на правой стороне наружнаго портика устроенной в башне церкви, а другая – под верхним крестом. Крест над портиком поставится тот же самый, который находится ныне над приделом Св. мученика Уара, а вверху над храмом – во имя святаго».

Известный в XIX в. духовный писатель А.Н. Муравьев вспоминал, как «всячески старался спасти древний храм» – он не мог примириться с надругательством над древностью и святыней московской. Муравьев обратился за содействием к митрополиту Филарету и близкому ко двору сановнику князю С.М. Голицыну. От Филарета, который, казалось бы, обязан был заботиться о сохранении церковной древности, он получил отповедь: «…я покланяюсь древним иконам и прочей святыне, а не разседшимся камням Василия Темнаго», а обращение к Голицыну ничем не кончилось, ибо «двор был заграницею, и слишком скоро исполнилось данное повеление».

При сносе церкви обнаружилось, что под жертвенником оказались кости животных (лошадиная голова, голени быка и коровы) – вероятно, на этом месте было языческое святилище с жертвоприношениями. Ведь известно, что христианские церкви при насильственном обращении местного населения ставились именно на месте разрушаемых языческих храмов, а день памяти Иоанна Предтечи намеренно отмечался на Ивана Купалу, главный языческий, самый веселый и разгульный день в году.

Церковь в 1847 г. снесли, иконостас перенесли в Боровицкую башню, где он страдал от сырости и, по сути дела, никем не был видим. Филарет освятил новое помещение церкви 2 мая 1848 г. и произнес проповедь в оправдание разрушителям.

У входа со стороны Кремля поставили крыльцо с каменным шатром, выше которого прикрепили подлинный крест, снятый с церкви, и две мемориальных доски, повествующие о переносе церкви.

В советское время никаких следов – ни надписей, ни креста – от бывшей там церкви не осталось.

При том же Валуеве снесли подворье Троице-Сергиева монастыря и Годуновский дворец у Троицкой башни и на освободившемся месте выстроили здание для размещения сокровищ Оружейной палаты, которые ютились в нескольких малоприспособленных и тесных помещениях – только в 1485 г. выстроили двухэтажное здание на Соборной площади между Архангельским и Благовещенским соборами, но и оно со временем оказалось тесным.

Новое здание Оружейной палаты построено в 1806–1809 гг. (отделка продолжалась до середины 1812 г.) по проекту талантливого архитектора И.В. Еготова, автора таких шедевров классицизма, как здания Военного госпиталя в Лефортове, усадьба Дурасова в Люблине и др. Новое здание явилось заключительным аккордом образования классического кремлевского ансамбля у Никольской башни, состоявшего из здания Сената, Арсенала и Оружейной палаты. Как писали тогда, «конечно, по важности сего хранилища древностей отечественных в Москве нет здания другого ему равного: кажется с сим согласовался и архитектор, сочиняя план сего Музея – какой величественный вид! Главный фасад обращен к Никольским воротам на площадь, окруженную Сенатом и Арсеналом, – самое соседство сих двух зданий придает важность нашей Оружейной Палате – Оружие и Закон ограждают путь к Святилищу славы наших предков».

Напротив Никольских ворот стояло протяженное двухэтажное здание, с выделенным восемью колоннами и куполом центром, щедро украшенное барельефами и скульптурами (над наружной отделкой здания работал скульптор Г.Т. Замараев). На карнизе находились фигуры Добрыни, крестившего Новгород, воеводы Претича из Повести временных лет, героев Куликовской битвы Пересвета и Осляби, покорителя Сибири Ермака Тимофеевича, освободителей Москвы от польско-литовских захватчиков Козьмы Минина и Дмитрия Пожарского. Рядом с ними стояли статуи государственных деятелей Д.Д. Холмского, А.Л. Ордин-Нащокина, А.С. Матвеева, В.В. Голицына и др. На стенах поставлены барельефы, изображавшие сцены из русской истории. Оружейная палата работала в этом здании до 1851 г., когда все экспонаты были перемещены в новое здание, а старое было перестроено любителем шагистики Николаем I под казармы по проекту архитектора Тона, основательно испортившего прекрасное здание. Его снесли перед строительством хрущевского «шедевра» Дворца съездов, а ведь как было бы хорошо и разумно его восстановить и устроить там музей истории Кремля.

После самой крупной перестройки в николаевское царствование в XIX столетии Кремль жил спокойно до прихода коммунистов. После переезда ленинского правительства из Петрограда в марте 1918 г. в Кремле начались переделки, сносы и постройки, не прекращавшиеся весь XX век, и самое почитаемое место России изменилось неузнаваемо. Писатель Владимир Солоухин говорил о том, что «Кремль, который действительно был когда-то русской православной святыней, давным-давно осквернен сносом Чудова монастыря, Вознесенского монастыря, Спаса на Бору, памятника Александру Второму, многих других памятников старины, прекращением богослужений в кремлевских соборах…».

Через месяц после переезда Ленина с соратниками в Москву было принято постановление о сносе памятников «старого режима»: «Памятники, воздвигнутые в честь царей и их слуг, не представляющие интереса ни с исторической, ни с художественной стороны, подлежат снятию с площадей и улиц…»

Памятник великому князю Сергею Александровичу

Недалеко от Никольской башни, между зданиями Сената и Арсенала, на ступенчатом постаменте из темно-зеленого лабрадора стоял высокий бронзовый крест с распятием и эмалевыми вставками. Над крестом под волнисто-изогнутой кровлей виднелась скорбно склоненная Богоматерь, под крестом в художественно обработанном фонаре теплилась неугасимая лампада. На кресте можно было прочесть: «Отче, отпусти им, не ведают бо, что творят» – слова Иисуса о прощении своих врагов, ослепленных невежеством и злобой, обращенные к Богу Отцу во время смертных мук Его на кресте.

Этот крест-памятник, произведение художника В.М. Васнецова, был сооружен в 1908 г. на месте убийства великого князя Сергея Александровича.

Великий князь, бывший еще недавно генерал-губернатором Москвы, выехал 4 февраля 1905 г. из Малого Николаевского дворца, направляясь в свою резиденцию на Тверской улице. В 3 часа дня он проезжал между Арсеналом и Сенатом к Никольской башне, и в это время с тротуара сошел молодой человек и бросил какой-то предмет под коляску князя. Раздался страшный взрыв. Коляска, лошадь, извозчик и седок были буквально разорваны в клочки. Снег кругом был залит кровью. Вот выдержка из газетной корреспонденции: «От сотрясения воздуха побиты все стекла… Взрыв был слышен в Замоскворечье, на Сретенке, Мясницкой… Силой взрыва голова была отделена от туловища и разорвана на мелкие части, и бездыханное тело лежало на снегу без левой ноги, с большими повреждениями всего туловища. Одной руки не было, а другая лежала около шеи…» Так на сорок восьмом году закончилась жизнь великого князя Сергея Александровича.

Четвертый сын императора Александра III, он родился в 1857 г., участвовал в турецкой кампании 1877–1878 гг. и получил за нее орден Святого Георгия VI степени, путешествовал по Востоку, после чего основал Палестинское общество, целью которого было исследование Древней Палестины и оказание помощи русским паломникам в Святую землю.