Андрей Васильченко - 100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»? Страница 37

Подполковник Георг Вильгельм Шёнинг

Вильгельм Шёнинг, командир 66-гo моторизованного полка, родился в 1908 году в Гумбинене (Восточная Пруссия). Во время Осады Будапешта осуществлял фактическое командование целой группой полков. Время от времени он получал задания от Шмидхубера. Фактически являлся командиром той части 13-й танковой дивизии, которая удерживала Пештский плацдарм. Смог вырваться из окружения. Умер в 1987 году в Бохуме.

Командир моторизованной дивизии «Фельдхеррнхалле» Гюнтер фон Папе родился в 1907 году в Дюссельдорфе. В 1927 году поступил фаненюнкером в 15-й кавалерийский полк в Падеборне. В 1932 году произведен в лейтенанты, а затем переведен в 16-й (позже мотопехотный) полк. Во время польской и французской кампаний командовал ротой. С июня 1941 года на Восточном фронте. С 1942 года командовал 394-м танковым полком. В ноябре 1944 года назначен командиром моторизованной дивизии «Фельдхеррнхалле» (переименован в 1943 году в 60-ю моторизованную дивизию). 23 декабря 1944 года был направлен формировать танковый корпус «Фельдхеррнхалле», вследствие чего смог избежать попадания в окружение. С января моторизованной дивизией фактически руководил подполковник Гельмут Вольф, формально являвшийся лишь командиром полка. После войны и фон Папе, и Вольф вернулись на военную службу в ряды бундесвера.

Подполковник Кюндигер, командир 271-й народно-гренадерской дивизии, сделал стремительную карьеру в вермахте, пройдя путь от нижних армейских чинов до штабного офицера. Уже являясь подполковником, он был представлен к Рыцарскому кресту, затем к Дубовым листьям. Волею судеб сложилось так, что в окруженном Будапеште оказалась только часть данной дивизии. Несколько полков смогли избежать окружения. Они перешли под командование генерал-майора Мартина Бибера. Вообще между немецкими и венгерскими офицерами существовало несколько существенных отличий. Венгерский офицер даже в случае удачной и стремительной карьеры к 40 годам с трудом мог дослужиться до звания подполковника. Эрнё Билльницеру было 55 лет, когда он получил генеральские погоны. В немецкой же армии в порядке вещей было наличие 30-летних подполковников и 40-летних генералов.

Генерал-полковник Иван Хинди родился в 1890 году в Будапеште. 1909 год он считал своей второй датой рождения — именно тогда он был представлен к званию фенриха (прапорщика). Он участвовал в Первой мировой войне. Являясь старшим лейтенантом, он был представлен к ордену Железной короны 3-го класса, что было очень высокой наградой для младшего офицера. После войны Хинди перешел работать в венгерскую контрразведку. Там пребывал вплоть до 1928 года. Во время обучения в военной академии Людовика он в совершенстве изучил немецкий язык. В 1932 году он занялся научной работой. В 1940 году он стал референтом дисциплинарного права при командовании армии. В 1942 году Хинди было присвоено звание генерал-майора. В том же самом году он стал управлять делами 1-го армейского корпуса. На этой должности он снискал множество похвал. Еще в 1924 году в его личном деле было записано, что он обладал «решительным, сформировавшимся и открытым характером». Далее следовало: «Обладает веселым, живым темпераментом. Проявляет исключительный интеллект, значительный воинский талант, оперативен, быстро принимает решения. Ясно осознает свой долг… В контрразведке благодаря своей усердности и неутомимости достиг отличных результатов. В роли начальника проявил себя строгим, последовательным и справедливым человеком. Его характер оказывает положительное влияние на подчиненных. В качестве подчиненного послушен и дисциплинирован».

То, что было написано в этом послужном листе, не было пустыми, формальными словами. Дело в том, что в венгерской армии каждый год начальство проводило аттестацию всех офицеров. В истории Венгрии было множество примеров, когда личные дела содержали слова, весьма далекие от похвальных. Вплоть до 1940 года Хинди получал только сугубо положительные оценки и отзывы. В одном из последних аттестационных листов говорилось, что «он был способен на вынесение объективных и справедливых вердиктов, обладал сформировавшимися воззрениями, был глубоко проникнут чувством ответственности, являлся добросовестным офицером, способным на проявление инициативы, способен доверять ведение дел своим подчиненным».

Но, несмотря на все эти великолепные отметки, Иван Хинди после 1928 года так и не занял никакого важного поста. Вероятно, это было связано с тем, что в качестве штабного офицера он получал самые обыкновенные отзывы. Он боролся с этим до 1936 года, пока в его личном деле не появилась отметка — «отличный штабной офицер». А возможно, причиной медленной карьеры были большие долги, которые он смог погасить только за четыре года. Подробности их появления неведомы. Известно лишь, что он был вынужден выплачивать 2550 пеньгё (по тем временам очень приличная сумма). Лишь после этого в его деле появилась фраза — «не имеет долгов».

Хонведы, примкнувшие во время путча к Салаши

Хинди сыграл важную роль в срыве попыток установления перемирия между Венгрией и СССР. Он самовольно организовал арест своего командира генерал-лейтенанта Аггтелеки, так как не намеревался применять оружие против немцев, вторгнувшихся в Венгрию для свержения режима «Имперского регента и местоблюстителя престола» адмирала Хорти. В тот момент Аггтелеки заметил, что цитадель и Орлиная гора были заняты немцами, и отдал приказ на применение оружия против них. В аресте генерала в первую очередь был заинтересован начальник Генерального штаба Шандор Хорват и сочувствовавшие нилашистам офицеры. Позже в своих воспоминаниях Аггтелеки писал, что подполковник Шандор Хорват выступал против конфликта с немцами. Однако по поводу приказа он ничего не сказал. Он будто бы принял его к сведению, после чего покинул помещение. Однако Аггтелеки потребовал от него соблюдения воинской субординации и беспрекословного исполнения отданных приказаний. Полчаса спустя Иван Хинди в сопровождении двух офицеров резко распахнул дверь кабинета Аггтелеки. Хинди вошел в кабинет со словами: «Я призываю генерал-лейтенанта вместе с 1-м армейским корпусом примкнуть к хунгаристской партии». — «Нет, нет и еще раз нет», — ответил генерал. На что Хинди заявил: «Господин генерал-лейтенант! Передайте мне командование!» В то же самое время капитан Цех подошел к письменному столу и оборвал телефонный кабель. Другой офицер силой забрал у генерала кобуру с пистолетом.

Вскоре после этого организовал собрание офицеров Генерального штаба, на котором присутствовало около 60 человек. Он обратился к ним со следующей речью: «Здесь зрел заговор против наших немецких товарищей! Аггтелеки мог противостоять предателям, однако не сделал этого. Напротив, он выступил на их стороне! Господин имперский регент и местоблюститель престола, к великому сожалению, попал под влияние евреев и пораженцев. Заявление, сделанное им по радио, — это предательство. Сам он не смог избавиться от этого пагубного влияния. Возможно, что он ничего не знал и зачитал приготовленный текст, но ведь он не просто диктор! Для предотвращения заговора я беру командование армией на себя. Я ожидаю от офицеров, что они поддержат меня в этом начинании». На следующий день, 16 октября 1944 года, Хинди был официально утвержден комендантом Корпуса. А пару недель спустя ему было присвоено звание генерал-лейтенанта.

Поведение Хинди во время событий 15 октября у многих вызвало легкую оторопь. Большинство офицеров знали его как скромного, тихого джентльмена. Многие не могли понять, почему он присоединился к салашистам. 29 ноября салашистское правительство доверило Ивану Хинди вести дела в венгерской столице и ее пригородах. По этой причине его подпись стояла под множеством смертных приговоров. Но, с другой стороны, Хинди пытался спасти венгерских евреев. Он лично посещал адвоката Ласло Варга, чтобы тот выправил для евреев необходимые бумаги. К подготовке поддельных документов оказался причастен молодой сотрудник министерства внутренних дел, доктор Шандор Керестеш, 50 лет спустя ставший почетным председателем Христианско-демократической народной партии. Кроме этого, Хинди выправил необходимые документы для двух приятелей Варга, хотя прекрасно знал, что оба они были дезертирами.

Вообще-то Иван Хинди был типичным венгерским офицером тех времен. Его действия и поведение во многом были предопределены появлением в 1919 году Венгерской Советской республики. Она стала некоей антикоммунистической прививкой для целого поколения. Во время его допроса в народном трибунале он признавался: «В моих глазах коммунизм был грабежом, убийствами, но прежде всего абсолютным атеизмом и полным моральным упадком». Кстати, именно за участие в событиях 15 октября 1944 года Хинди был приговорен трибуналом к смертной казни.