Алексей Щербаков - Русская политическая эмиграция. От Курбского до Березовского Страница 38

Но вот оратор приводит предполагаемое возражение от лица противника или злобную цитату из статьи врага. Прежде чем он успел разобрать враждебную мысль, он дает вам понять, что возражение неосновательно, поверхностно или фальшиво. Он высвобождает пальцы из жилетных вырезов, откидывает корпус слегка назад, отступает мелкими шагами, как бы для того, чтобы освободить себе место для разгона, и – то иронически, то с видом отчаяния – пожимает крутыми плечами и разводит руками, выразительно отставив большие пальцы. Осуждение противника, осмеяние или опозорение его – смотря по противнику и по случаю – всегда предшествует у него опровержению. Слушатель как бы предуведомляется заранее, какого рода доказательство ему надо ждать и на какой тон настроить свою мысль. После этого открывается логическое наступление. Левая рука попадает либо снова в жилетный вырез, либо – чаще – в карман брюк. Правая следует логике мысли и отмечает ее ритм. В нужные моменты левая приходит на помощь. Оратор устремляется к аудитории, доходит до края эстрады, склоняется вперед и округлыми движениями рук работает над собственным словесным материалом. Это значит, что дело дошло до центральной мысли, до главнейшего пункта всей речи».

Как видим, ораторские приемы Ильича разобраны, можно сказать, по винтикам. Так же анализировал Троцкий и других европейских социалистических лидеров. Получилось удачно.

«Ветераны социал-демократии были в восторге от успеха новичка. Руководители партии прекрасно знали, что Россия стоит на пороге великих революционных событий, а революционная партия все еще жила привычками к суховатым ученым дебатам в узких кружках единомышленников. В новой обстановке требовались люди, способные подавлять оппонентов насмешкой и презрением, зажигать сердца сомневающихся яркой речью и вдохновлять единомышленников красочными картинами светлого будущего».

В самом деле, социал-демократы-эмигранты – в большинстве привыкли к интеллигентным дискуссиям, проходящим в достаточно узкой среде. А выступление перед массовой и не слишком грамотной аудиторией – особенно если та настроена недружелюбно – это совсем иное искусство. Троцкий им обладал.

И работа ему нашлась. РСДРП распространяли свое влияние не только в России, они также стремились найти сочувствующих среди живущих за границей русских – как эмигрантов, так и студентов. Особенно, конечно же, интересовали последние – они ведь вернутся в Россию…

Между тем конкуренты из числа эсеров тоже рассчитывали на то же самое. Имелись либералы. Да ещё под ногами путались остатки «экономистов»… Так что оппонентов хватало. Троцкий двинулся в тур по Европе, произнося речи в поддержку революционного марксизма. Он выступал на собраниях революционных эмигрантов в Брюсселе, Льеже, городах Швейцарии и Германии, Париже.

«Риторические приемы, которые часто портили его письмо, делали его речь еще более драматичной. Казалось, что он внутри себя переживает драматичный спектакль, где действующие лица преувеличенных размеров участвуют в гомерических битвах, достойных полубогов. Возвышаясь над толпой и чувствуя, что множество глаз устремлены на него, а он сам атакует множество сердец и умов тех, кто был внизу – он был в своей стихии. Современник описывает этого худого, невысокого человека с большими яростными глазами, большим чувственным ртом неправильной формы, который взгромоздился на трибуну, как хищная птица».

В итоге Лев Давидович из никому не известного «салаги» стал достаточно крупной фигурой. Успех лекций породил в нём «звездную болезнь». Троцкий до конца жизни презирал чуть ли не всех, считая себя гораздо умнее. К тому же привычка к хлестким речам приводила к тому, что Троцкого порой заносило…

Между тем социал-демократы решили навести порядок в своем хозяйстве. 17 июля 1903 года начал работу II съезд РСДРП. Первоначально собрались в Брюсселе, однако тамошней полиции не понравилось сборище борцов за рабочее дело. 24 июля делегатов ненавязчиво вытурили из Бельгии – так что съезд продолжился в Лондоне.

«Лидировали на форуме искровцы, прежде всего так называемый Организационный комитет. По понятным причинам они были наиболее организованы.

Этот комитет являлся как бы руководящим центром партии, почему ему и легко было влиять через своих агентов на те местные комитеты, которые к тому времени еще не перешли на сторону „Искры“, и эта пропагандистская работа шла у комитета столь успешно, что к лету 1903 года большинство местных комитетов были уже искровского направления. А так как и в самом деле под готовки съезда Организационный Комитет соблюдал интересы своей группы, то и вполне понятно, что вы бранные на съезд делегаты оказались в большинстве сторонниками „Искры“.

Непокорные организации были устранены от съезда под разными благовидными предлогами (Одновременно с подготовкой съезда Организационный комитет вел и общепартийные дела, как, например, изготовление и распространение майской (1903 года) прокламации, которая была распространена в большом числе экземпляров.

В июле 1903 года выбранные на съезд представители партии съехались в Брюсселе, но полиция не допустила открытия съезда, и делегаты принуждены были перебраться в Лондон, где и начались их заседания.

На съезде были представлены 20 местных Русских организаций: „Группа Южного Рабочего“, „Петербургская Рабочая Организация“; Комитеты: С.-Петербургский, Mocковский, Харьковский, Kиевский, Одесский, Николаевский, Донской, Екатеринославский, Саратовский, Тифлисский, Бакинский, Батумский, Уфимский, Тульский; Союзы: Северный, Крымский и Сибирский.

Не были допущены на съезд представители от комитетов: второго С.-Петербургского, Кишиневского и Воронежского; от организаций:

Полтавский, Кременчугской, Елисаветградский, Херсонской, Самарской, Казанской, Смоленской, Брянской и Одесской (Раб. Вол.). Кроме того, одна организация хотя и была допущена, но представитель не прибыл.), „Группа Освобождения Труда“, организация „Искры“, заграничный комитет „Бунда“, центральный комитет „Бунда“, „Лига революционной Социал-Демократии“ и „Заграничный Союз Русских Социал-Демократов“. Всего присутствовало 43 деле гата с 51 голосом, из коих 30 делегатов от местных организаций партии и кроме того 14 человек с совещательными голосами, в том числе 3 от редакции „Искры“, 2 от Организационного Комитета и 2 от Польской Социал-Демократии.

Состав съезда был вполне интеллигентский; из всего числа присутствовавших делегатов только 4 вышли из рабочего класса; 13 человек были профессиональные революционеры, входившие в организацию „Искра“».

Поначалу всё шло более-менее спокойно, однако мешали жить делегаты Бунда. Эти товарищи выступали за то, что они представляют интересы всех еврейских рабочих, где бы те не жили. Большинству эсдеков не слишком нравились такие закидоны – они выступали за территориальную организацию, без всяких национальных заморочек. Это был первый скандал. Потом дело пошло вроде бы гладко. Съезд принял программу партии. Конечной целью являлся социализм. В программе говорилось:

«Заменив частную собственность на средства производства и обращения общественною и введя планомерную организацию общественно-производительного процесса для обеспечения благосостояния и всестороннего развития всех членов общества, социальная революция пролетариата уничтожит деление общества на классы и тем освободит все угнетенное человечество, так как положит конец всем видам эксплуатации одной части общества другою».

Однако до этой цели было далеко, съезд сформулировал программу-минимум – ближайшие цели.

Предполагалось свержение монархии, на смену же планировалось ввести «всеобщее, равное и прямое избирательное право при вы борах как в законодательное собрание, так и во все местные органы самоуправления для всех граждан и гражданок, достигших 20 лет; тайное голосование при выборах; право каждого избирателя быть избранным во все представительные учреждения; двухгодичные парламенты; жалование народным представителям».

Ну, и прочие демократические свободы. О рабочих, впрочем, не забыли – прежде всего о «священной корове» тогдашних левых – законодательном введении восьмичасового рабочего дня. Ну и другие социальные требования – большинство из которых сегодня присутствуют в законодательстве всех «цивилизованных» стран, а вот тогда их не было принято ни в одной стране.

Порешав текущие вопросы, делегаты заодно прошлись по конкурентам.

«Съезд констатирует, что „социалисты-революционеры“ являются не более как буржуазно-демократической фракцией, принципиальное отношение к которой со стороны социал-демократии не может быть иное, чем к либеральным представителям буржуазии вообще…