А Корсунский - Готская Испания Страница 38

Источники содержат множество сведений о том, какие усилия предпринимала церковь (при поддержке королевской власти) для того, чтобы помешать расхищению церковного имущества епископами. Королевские законы и постановления соборов требовали строгого разграничения достояний церквей и епископов.

Вестготская правда предписывала тотчас по назначении епископа составлять опись имущества церкви. После смерти этого епископа надлежало проверить наличие инвентаризованного; недостающее возмещали епископские наследники257. Собор в Бракаре постановил, что личное достояние епископа может передаваться по наследству, но без урона для имущества церкви258.

Церковный собор в Гиспалисе принял решение, согласно которому епископ может дарить своим родственникам рабов церкви лишь в том случае, если затем компенсирует ее тем же числом собственных рабов 259. <230> Епископ, ничего не оставивший церкви из своего имущества, не мог освобождать церковных сервов. Его преемник должен был вернуть таких отпущенников под власть церкви 260.

Согласно постановлению церковного собора в Эмерите, дарения епископа его приближенным, сернам и либертинам оставались в силе лишь при условии, если он завещал своей церкви имущества на сумму, в три раза превышающую стоимость розданного261.

Соборы исходили из убеждения, что, обогащаясь, епископ или церковный эконом либо присваивает имущество церкви, либо использует то положение, которое он занимает в церковной иерархии. Поэтому IX Толедский собор постановил, что если имущество епископа или лица, управляющего хозяйством церкви, было незначительным до их вступления в должность, то после смерти означенных лиц все приобретенное ими отходило к церкви. Если же имелся в наличии инвентарь принадлежавшего им добра (т. е. если было доказано, что они не присвоили ничего из церковного достояния), то все приобретенное ими делилось между наследниками умершего и церковью. Тем же имуществом, которое было подарено кем-либо епископу или другому служителю церкви, владельцы его могли распоряжаться по своему усмотрению. Оно переходило церкви лишь тогда, когда они никому не оставили его в наследство262.

К числу мер, направленных против захвата епископами имущества церкви, относились также требования, чтобы епископы и священники ничего не продавали без согласия прочих клириков 263, чтобы о выдаче имущества, произведенной кому-либо епископом или экономом церкви в вознаграждение за те или иные услуги, составлялись документы 264; срок давности владения <231> имуществом, которым епископ или эконом неправильно распорядились, исчисляется не с начала фактического владения таковым, а со времени смерти епископа или эконома 265.

Стараясь расширить свои вотчины и умножить остальное имущество, епископы посягали не только на достояние и доходы тех церквей, которыми они управляли сами, но и приходских церквей, монастырей, часовен, находившихся на территории поместий магнатов.

Постановления соборов зачастую упоминают о незаконных действиях епископов в приходах. Они отягощали клириков поборами и повинностями к своей собственной выгоде266, отбирали значительную часть дарственных вкладов, которые эти церкви получали от верующих 267.

Епископы нарушали также права монастырей, посягая на их имущество и возлагая различные повинности на монахов. У монастырей, как и у приходских церквей, отбирались дарения, поступившие от верующих 268. Монахов, словно сервов принуждали работать на епископов 269. Монастырь, по словам постановления IV Толедского собора, превращался в имение епископа (...ita ut pene ех coenobio possessio fiat...) 270.

Попытки епископов расширить источники своих доходов за счет церквей и монастырей встречали сопротивление не одного только приходского духовенства и аббатов, с чьими интересами не могли не считаться соборы и королевская власть. Такие устремления <232> епископата сталкивались также с намерениями светских землевладельцев, основывавших свои частные церкви. Уже ко времени создания Вестготского королевства их было в Испании довольно много. У. Штутц утверждал некогда, будто частные церкви - институт германского происхождения271. Но, как показали М. Торрес, П. Р. Бидагор и другие исследователи, они возводились здесь уже в IV в.272.

После образования Вестготского королевства количество частных церквей в стране продолжало увеличиваться. Магнаты сооружали их в деревнях и виллах, обеспечивали землей и сервами, назначали в церкви клириков, обычно из сервов и либертинов. Нередко речь шла лишь о базиликах - часовнях, в которых литургия не совершалась273.

Приношения верующих этим церквам составляли важный дополнительный источник доходов для феодализировавшейся землевладельческой знати. Собор в Бракаре прямо выступил против тех, кто строит базилики не из-за благочестия, но по алчности - pro quaestu cupiditatis. Основатели подобных церквей, отмечал собор, делят доходы пополам с клириками, так что эти церкви существуют на "трибутарных условиях" (sub tributaria conditione) 274. Светские землевладельцы нередко пробовали превратить свои церкви в монастыри, поскольку последние в имущественном отношении были независимы от епископов. Подобные действия, однако, церковью запрещались275. <233>

Если основатели церквей рассматривали их как свою полную собственность, пытались неограниченно распоряжаться их доходами, произвольно назначать клириков, то епископы, напротив, стремились подчинить эти церкви своему управлению.

С VI в. соборы всячески стараются сузить права основателей церкви и увеличить возможности вмешательства епископов в управление частными церквами.

В решениях соборов подчеркивается, что имуществом таких церквей управляет епископ и основатели церквей не вправе им распоряжаться 276.

Но в то же время церковь не могла не учитывать реально сложившейся обстановки: ведь частные церкви фактически находились во власти их владельцев. Кроме того, светские магнаты имели известный вес на Толедских соборах. Поэтому соборы и королевская власть выступали против попыток епископов присвоить господство над частными церквами и их доходы 277.

Основатели частных церквей и их потомки получили право надзора за имуществом данных церквей. В случае незаконных посягательств на него епископов можно было обращаться к церковным и светским властям278.

Соборы не признавали прав основателей церквей на доходы последних. Притязания же епископов на эти доходы ограничивались. Касаясь доходов епископов, <234> соборы не всегда четко разграничивают диоцезальные, приходские и частные церкви, что затрудняет выяснение имущественных прав епископов. К тому же позиция соборов по этому вопросу с течением времени претерпела некоторые изменения.

Так, в 561 г. собор в Бракаре постановил, что церковные доходы распределяются следующим образом: треть идет епископу, треть - клирикам, треть используется на ремонт храма 279. В постановлении говорится о церквах вообще, без какой-либо дифференциации. Второй собор в Бракаре в 572 г. постановил, что епископу дозволяется получать от приходских церквей лишь 2 солида в год, претендовать же на треть ее доходов он не может. Она предназначается для ремонта церковного здания, и епископ должен лишь контролировать расходование этих средств280. Епископы обладали также правом постоя за счет церквей своего диоцеза, но при этом не могли являться со свитой более чем в пять-десять человек и оставаться дольше одного дня281.

Еще раньше, в 554 г., провинциальный собор в Тарраконе решил, что епископ, объезжая приходы, получает не более трети доходов местных церквей и обязан использовать эти средства для их ремонта282. Если учесть, что и общеиспанский III Толедский собор запретил епископам взимать с приходских церквей какие-либо поборы, помимо ранее установленных канонами283, можно сделать следующий вывод о правах епископов в приходских и частных церквах. Права эти в VI в. ограничивались получением небольшого денежного взноса (в Галисии - 2 солида с церкви в год); каждая церковь обязана была содержать епископа и его свиту в течение одного дня ежегодно. Получая треть доходов приходских церквей, епископ должен был обеспечить их ремонт.

В вестготской формуле наделения церкви имуществом имеется характерная оговорка, гласящая, что <234> епископу не будут принадлежать никакие права на него (absque episcopali impedimento) 284.

В первой половине VII в. соборы более ясно определяют объем прав епископов в отношении дохода с приходских и частных церквей. IV Толедский собор установил, что епископы могут получать треть их доходов (от приношений верующих, оброков, урожая, собираемого в церковных владениях) 285. О ее назначении в постановлении собора не было сказано. VII Толедский собор в 646 г. подтвердил постановление Второго Бракарского собора (относительно взимания епископами двух солидов в год) 286. Но IX Толедский собор высказался по этому поводу гораздо определеннее: епископ отныне мог произвольно распоряжаться третью, получаемой от приходских церквей287. Однако претензии епископов на треть доходов церквей диоцеза, по-видимому, не были удовлетворены.