Вадим Эрлихман - Английские короли Страница 38

Зимой 1285 года король вернулся в Лондон, где не был целых три года. Этот год стал кульминационным в его законотворческой деятельности; летом парламент принял Второй Вестминстерский статут, который, хоть и уступал по важности первому, завершил складывание единой юридической системы. Его первая статья была, очевидно, принята по настоянию баронов и ограничивала право короны конфисковать земли и другое имущество феодалов. На том же парламенте король окончательно подавил поползновения архиепископа Пекема, жестко ограничив компетенцию духовных судов вопросами веры и бракоразводными делами. В октябре появился Винчестерский статут, положивший начало организации полиции — по нему графства обязаны были следить за порядком на своей территории и выделять для этого специальных людей. За преступления, происшедшие из-за несоблюдения норм статута, отвечали теперь не только преступники, но и местное начальство.

Между тем Филипп III Французский потребовал у Эдуарда, как у своего вассала, помочь ему в войне с королем Арагона из-за Сицилии. Король Англии давно уже пытался помирить Педро Арагонского и Карла Анжуйского, короля Неаполя. Еще в 1283 году они собирались решить спор поединком и выбрали Эдуарда арбитром, но папа Мартин запретил это мероприятие. Позже за Карла вступился король Франции; Эдуард был обязан воевать на его стороне, но не желал усиления французов в непосредственной близости от Гаскони. Тут одновременно умерли Педро и Филипп III, и их наследники опять воззвали к посредничеству английского короля. В мае 1286 года Эдуард высадился во Франции, принес оммаж новому королю Филиппу IV Красивому и отправился в Бордо, где жестко подавил беспорядки среди горожан. Последующие два года он провел в Гаскони и был посредником при заключении мира Франции с Арагоном. Однако каждая сторона решила, что он отдал предпочтение другой, и осталась недовольна. Поссорился Эдуард и с папой Николаем IV, которому попенял в письме за разжигание войн между христианскими монархами, «в то время как неверные торжествуют над делом Христа». Король даже вновь принял крест и попросил денег на новый поход у парламента, но тот — неслыханное дело — не дал. Граф Глостер заявил, что никаких денег не будет, «пока король не покажется в Англии».

Узнав об этом, Эдуард поспешил домой. Там его ждали груды жалоб на злоупотребления королевских судов. Один из главных судей Вейланд был навечно изгнан, а прочие лишились постов. После этого король навестил мать, которая в его отсутствие ушла в монастырь, и до конца года совершал паломничество по святым местам. Он всегда в трудные моменты давал обеты различным святым и после посещал их реликвии. Во время Великого поста он обычно отправлялся в какой-либо крупный монастырь и там молился вместе с братией. При этом вечная нехватка денег не позволяла ему, как его отцу, воздвигать и перестраивать храмы. В архитектуре правление Эдуарда I было эпохой замков, а не церквей. Не был он подвержен и обычным суевериям своего времени. Так, в один из визитов к матери он застал ее в восторженном состоянии — она встретила человека, который якобы прозрел на могиле ее покойного мужа. Когда король заявил, что этот человек лжет, мать в гневе прогнала его с глаз долой; тогда он заявил одному священнику: «Я знаю своего отца — он бы скорее вырвал глаза этому прохвосту, чем вернул бы ему зрение».

Летом 1290 года король выдал замуж двух дочерей: Джоанну — за графа Гилберта Глостерского, а Маргариту — за герцога Брабанта. 28 ноября в Харби во время паломничества умерла Элеонора Кастильская. Эдуард глубоко переживал ее смерть и до конца жизни не переставал горевать. В память о ней он приказал установить на всем пути похоронной процессии каменные кресты с портретами покойной королевы. Зиму он провел в обычном сельском доме в Бэкингемшире, предаваясь размышлениям и готовясь к решительной борьбе за корону Шотландии; отныне этой борьбе предстояло стать смыслом его жизни.

В 1286 году трагически погиб шотландский король Александр III — он спешил поздно вечером к молодой жене и свалился на коне с обрыва. У него осталась только внучка Маргарита (Норвежская Дева), дочь норвежского короля Эрика. Она была формально объявлена королевой, но в Шотландию так и не попала. Эдуард сразу начал переговоры с Эриком о браке его дочери и принца Эдуарда. В ноябре 1289 года представители трех королевств договорились в Солсбери о заключении брака; тогда король назначил епископа Дарэмского наместником Шотландии и потребовал передать ему все шотландские замки. В это время Маргарита морем отправилась в Шотландию, но умерла возле Оркнейских островов. Тут же объявились не менее дюжины претендентов на шотландскую корону, начавшие рвать страну на части. Епископ Сент-Эндрюса и другие члены Регентского совета попросили Эдуарда вмешаться, что он с удовольствием и сделал — якобы неохотно, уступая давлению. Однако лордам Англии он заявил, что постарается как можно скорее полностью подчинить Шотландию и привести ее к тому же состоянию, что и Уэльс.

Правда, вначале Эдуард играл в демократию. В мае 1291 года он созвал в Норхэме совет шотландской знати и предложил им выбор: избрать королем его или кого-либо из местных лордов. Бароны в один голос заявили, что умрут за независимость своего королевства. Он назначил выборы короля на 2 августа, а тем временем взял под контроль замки и укрепленные города, назначил регентов из числа своих сторонников и начал уже принимать присягу в разных местах Шотландии. Выгоды присоединения этой бедной страны выглядели сомнительными, тем более что папа не так давно дал Эдуарду право сбора десятины сроком на шесть лет. Дело в том, что в этом году наконец пала Акра и деморализованные христианские монархи видели в английском короле главного защитника своего дела. Он же начисто забыл о Крестовом походе и даже опоздал на похороны матери, умершей 8 сентября. Все его мысли занимала Шотландия — а точнее, возможность покончить с давним врагом Англии, сплотить Британские острова, создать прочную базу для новых завоеваний.

Из-за разногласий выборы короля Шотландии состоялись только в ноябре. Им стал представитель одного из знатных англо-шотландских родов Джон Балиол; 26 декабря он принес оммаж Эдуарду в Ньюкасле. А в это время обычная ссора между английскими и французскими моряками медленно, но верно перерастала в войну. Занятый шотландскими делами, король всячески пытался избежать этого; несмотря на скорбь по жене, он попросил у Филиппа IV руку его сестры Бланки, в которую, по слухам, давно был влюблен. За нее он даже обещал отдать французам в управление Гасконь. Но Филиппу нужна была именно война. Он и так владел Гасконью со времени последнего визита Эдуарда и попытался еще раз заманить английского монарха к себе, чтобы захватить его в плен. В сентябре 1293 года во Францию отправились английские войска, но военные действия шли вяло. Сам Эдуард в это время воевал в Уэльсе, где подняли восстание сын Ллевелина Мадог и другие местные вожди. Одновременно он пытался заручиться поддержкой императора Адольфа Нассауского и влиятельных французских феодалов.

Власть попала в заколдованный круг: войны и восстания требовали новых налогов, а их введение вызывало новые войны и восстания. Или, по крайней мере, глухое недовольство. В сентябре король снова потребовал денег у духовенства, но ему пообещали лишь двойную десятину. В ответ он потребовал половину всех церковных доходов, а тем, кто откажется, пригрозил опалой. «Кто не согласен, — добавил посланец короля, — пусть встанет, чтобы все его видели». Декан собора Святого Павла пытался успокоить короля, но умер от страха, представ перед ним. Духовенство не имело главы, поскольку недавно назначенный архиепископ Кентерберийский Роберт Уинчелси еще не вернулся из Рима. Король добился денег у церкви, а в октябре получил их у баронов на парламенте, где не присутствовали представители городов. В ноябре Эдуард с армией явился в Уэльс и велел окружить район восстания заставами, чтобы голодом выманить Мадога из неприступных гор. План удался — к весне в кольце окружения не осталось ни одного живого человека. Все это время король находился в замке Аберконвей, а в мае 1295 года отправился в Лондон, где его ждали папские легаты, предложившие заключить мир с Филиппом. Однако в это время выяснилось, что французский король подкупил некоего рыцаря Турбервилля, который должен был сдать ему укрепления «Пяти портов». Заговор был раскрыт, однако французы все же напали на Дувр и сожгли часть города.

Король снова остро нуждался в деньгах. Война в Уэльсе затягивалась, возникли новые проблемы в Шотландии, а французский флот кружил у побережья и едва не сорвал посвящение нового архиепископа в Кентербери. В ноябре был созван расширенный парламент — все представители епископата, по два рыцаря от каждого графства и по два представителя каждого города. С тех пор все парламенты Англии до XIX века созывались по такой же схеме. У каждого сословия отдельно Эдуард добился обещания выделить деньги на войну с Францией. Однако он не смог лично возглавить поход, так как вновь отвлекся на шотландские дела. Как сюзерен, он имел право рассматривать жалобы своих шотландских вассалов друг на друга. Сначала жалобу на Джона Балиола подали горожане Бервика, потом — граф Файфский. Пытаясь склонить короля на свою сторону, все они предлагали ему деньги на французскую войну. В ответ сторонники Балиола завязали тайные переговоры с Францией; узнав об этом, Эдуард вновь потребовал передачи ему шотландских крепостей. Вместо ответа шотландцы напали на пограничные графства и разорили их. Чаша терпения короля переполнилась, и в марте 1296 года он пересек границу с отборным войском, созванным для похода во Францию, — пять тысяч рыцарей и тридцать тысяч пеших солдат.