Барбара Такман - Загадка XIV века Страница 38

Иоанн II официально учредил орден Звезды 6 января 1352 года и по поводу этого знаменательного события закатил грандиозный пир, несмотря на ограниченные финансовые возможности. Он приобрел за свой счет необходимую атрибутику и устроил пир в зале, украшенном гобеленами и бархатными, опускавшимися широкими складками драпировками, декорированными звездами и геральдическими лилиями. Пир начался после торжественной мессы, а закончился буйством собравшихся, перебивших изрядную часть посуды. В ту пору, когда рыцари пировали, англичане, почти не встретив сопротивления, заняли замок Гин, комендант которого разделял в то время застолье с другими членами ордена.

На свою беду, члены ордена серьезно отнеслись к клятве не отступать во время сражения. В 1352 году в пору войны в Бретани французский отряд под предводительством Ги де Неля попал в засаду вблизи Морона. Французы могли, прорвав окружение, спастись бегством, но они помнили о клятве не бежать с поля боя и потому сражались, пока все не погибли. Оставшиеся в живых попали в плен к англичанам. В нагромождении тел убитых лишь на третий день после боя нашли тело де Неля. В этом сражении погибли семь французских баннеретов и почти девяносто рыцарей. Такие потери сказались на благополучии ордена, и впоследствии он распался.

В середине XIV столетия во Франции появилась новая политическая фигура — Карл, король Наварры, внук Людовика X, то ли претендовавший на французский престол, то ли жаждавший мщения за причиненное ему зло. В 1353 году ему исполнилось двадцать лет. Он был красноречивым смышленым и обаятельным, но в то же время непостоянным в своих суждениях, хитрым, как лис, и амбициозным, как Люцифер. Он умел склонять на свою сторону приближенных и вести за собой толпу. Подобно Иоанну II, он позволял себе необузданные проявления гнева, но, в отличие от него, был склонен к интригам и вероломству и отличался самоуверенностью, хотя в то же время часто не доводил до конца задуманное, чем вредил самому себе. Постоянной была лишь его ненависть. Он вошел в историю как Карл Злой.

По материнской линии он восходил к династии Капетингов (его мать была дочерью Людовика X), но его родители отказались от всяких прав на корону, признав королем Филиппа VI. Взамен они получили Наварру, однако маленькое королевство амбициям Карла не отвечало, а как граф Эвре он имел большой фьеф в Нормандии, который и стал своеобразным плацдармом для осуществления его воинственных планов.

Первый удар Карл, король Наварры, решил нанести по фавориту Иоанна II, коннетаблю Карлу Испанскому, которому французский король подарил Ангулемское графство, принадлежавшее наваррской короне. Приведя Карла в ярость этим поступком, Иоанн, опасаясь неприятных последствий, предложил ему в жены свою восьмилетнюю дочь Иоанну, однако о приданом даже не заикнулся, чем привел Карла в еще большее раздражение.

Карл решил отомстить Иоанну, устранив его фаворита. Он не признавал полумер и потому положил прибегнуть к убийству Карла Испанского не без учета того, что многие родовитые люди также ненавидят королевского фаворита и потому могут при случае поддержать человека, который его покарает за его злодеяния. Группу исполнителей ужасного замысла возглавил брат Карла Филипп Наваррский, а в группу вошли граф Жан д’Аркур, два его брата и несколько других нормандских аристократов.

Удобный случай представился в январе 1354 года, когда коннетабль приехал в Нормандию. Ночью заговорщики, обнажив оружие, ворвались в его комнату и подняли коннетабля с постели. Карл Испанский встал на колени перед Филиппом и стал молить о пощаде, пообещав за сохранение жизни заплатить выкуп золотом, вернуть Ангулемское графство Карлу, а затем уехать за море, чтобы никогда не вернуться. Жан д’Аркур стал уговаривать Филиппа Наваррского пощадить коннетабля, согласившись с его условиями, но Филипп не стал его слушать и вместе со своими людьми расправился с коннетаблем. Вернувшись к Карлу, Филипп воскликнул: «Дело сделано! Коннетабль мертв!».

Узнав об убийстве своего фаворита, Иоанн II объявил о конфискации фьефа Карла в Нормандии, но чтобы осуществить эту акцию, ему требовались изрядные военные силы.

Хронисты описывают поступки Карла как акт возмездия за причиненное ему зло. Но был ли этот поступок вызван порывом гнева или в его основе лежал холодный расчет? В те времена, когда вседозволенность была в характере облеченных властью людей, странные вспышки насилия случались нередко, что, возможно, являлось следствием «Черной смерти» или выражением безысходности и отчаяния.

В 1354 году в Оксфорде произошел студенческий бунт, который подавили силой оружия, при этом многие студенты погибли, поплатившись жизнью за выступление против власти. Университет закрыли, однако потом король принял меры для обеспечения университетских свобод. В 1358 году, когда Франческо Орделаффи, тиран Форли, известный своим свирепым, необузданным нравом, упорно защищал город от папского войска, сын Людовико осмелился попросить его сдаться, чтобы не вести войну с церковью. «Ты, видимо, не мой сын, а ребенок, оставленный эльфами взамен похищенного!» — свирепо воскликнул Франческо, а когда Людовико повернулся, чтобы уйти, ударил его в спину кинжалом, поразив насмерть. В таком же порыве гнева граф де Фуа, женатый на сестре Карла Наваррского, убил своего единственного законного сына.

Чтобы снизить степень физического насилия, церковь еще в X столетии ввела «Божье перемирие», запрет на насильственные и военные действия в определенные дни: воскресенья и все дни канонически определенных постов и праздников. В эти дни все миряне и даже животные не могли быть подвергнуты вооруженному нападению. Однако это установление, как и вес церковные предписания, походило на решето, сквозь которое просачивались человеческие пороки, не в силах удержаться на его сетке.

Отчеты средневековых английских коронеров показывают, что убийства значительно превышали числом гибель людей от несчастных случаев, при этом преступники избегали судебных разбирательств, используя «особый подход» к вершителям правосудия.

Насилие, характерное для средневекового общества, нашло отражение в тогдашней литературе. Ла Тур Ландри в одном из своих назидательных рассказов, написанных для дочерей, повествует о том, как некая дама сбежала из дома с приглянувшимся ей монахом, а когда ее братья отыскали ее, обнаружив в постели с любовником, «они взяли нож, отрезали монаху яички, запихали их в рот сестры и принудили ее проглотить, после чего засунули обоих в мешок, утяжеленный камнями, и бросили его в реку». В другом рассказе говорится о том, как некий муж вез домой свою строптивую половину, сбежавшую к родителям после супружеской ссоры. В дороге супружеская пара остановилась на ночлег в попутном селении, где женщину изнасиловали несколько человек, и она умерла от стыда и позора. Тогда муж разрезал ее тело на двенадцать частей и послал каждую часть с запиской одному из родственников жены, чтобы те отомстили насильникам. Те вместе со своими людьми приехали в это селение и истребили всех его жителей.

Насилие и жестокость процветали и в судебных инстанциях: как в судах католической церкви и инквизиции, так и в светских судах. Центральным пунктом следственного процесса являлись пытки с использованием специальных приспособлений: дыбы, клещей, кнута, железных обручей и приборов для сдавливания головы и конечностей (всех изуверских приспособлений не перечислишь). С помощью истязаний от обвиняемых добивались признаний в ереси и других преступлениях. К людям, признанным виновными в преступлениях, нередко применялась смертная казнь. Осужденных на смерть сжигали на костре, вешали, распинали, четвертовали, а иным отрубали голову и выставляли на всеобщее обозрение на шесте. Обычно такие шесты размешали на крепостной стене города. Насилие и жестокость служили сюжетами христианского изобразительного искусства. На церковных фресках изображались святые, подвергавшиеся за веру различным мучениям, неотъемлемой принадлежности христианства, ибо Христос стал Спасителем, а святые познали веру через немыслимые страдания.

В средневековье сопровождались жестокостью даже игры и развлечения. Так, в деревнях практиковалась забава, участники которой с завязанными сзади руками пытались ударом головы прикончить пригвожденную к столбу кошку, рискуя поцарапать лицо или даже лишиться глаза от когтей разъярившегося животного. Другое подобное развлечение заключалось в преследовании водворенной в широкий загон свиньи. Под смех зрителей люди с дубинками бегали за визжащей свиньей, пытаясь ее прикончить, и в конце концов забивали насмерть. Привыкшие к физическим страданиям, несправедливостям и обидам, люди средневековья, видимо, получали удовольствие от страданий и мучений других. Жители Монса купили в соседнем городе приговоренного к четвертованию преступника, чтобы позабавиться его казнью. Возможно, жестокость прививалась людям еще с ребячества когда дети вместе с взрослыми невозмутимо или даже со смехом наблюдали за ее проявлениями.