А Колпакиди - Главный противник - ЦРУ против России Страница 38

Откомандирование на венгерский фронт тайной войны фигур, можно сказать без преувеличения, "главного калибра", лучше всего свидетельствует о том, какое огромное значение придавало ЦРУ событиям в этой стране. Ставки были чрезвычайно высоки: свержение коммунистического режима в Венгрии с ее последующим выходом из Варшавского Договора могло бы стать вдохновляющим примером для переворотов в других восточноевропейских социалистических странах и сыграть решающую роль в развале всего советского блока.

Тем временем события в Венгрии развивались одновременно по первым из двух вариантов "мирного освобождения", намеченных Р. Холтом. 23 октября 1956 года мирная студенческая демонстрация, в которой участвовало 15 тысяч человек, переросла в вооруженное восстание, участие в котором объединило студентов и уголовников, фашистов и сторонников демократии. Исследователи отмечают специфическую роль, которую в этом, формально "стихийном", восстании играла финансируемая ЦРУ радиостанция "Свободная Европа": "Возникает вопрос, был ли в Венгрии единый центр, координировавший деятельность всех этих разношерстных подпольных враждебных группировок? Имеющиеся данные свидетельствуют о том, что внутри страны такого центра не существовало. Роль координатора так называемого "народного сопротивления" выполняли "комитет Свободная Европа" и его специализированные учреждения через дипломатов, шпионов, различных эмиссаров, через трансляции по радиоканалам "Свободной Европы" целенаправленных программ. Две трети всех разоблаченных подпольных группировок поддерживали непосредственные контакты с Западом"128. Как свидетельствуют очевидцы, где бы ни собиралась очередная вооруженная группа, там почти всегда чуть ли не круглосуточно действовал радиоприемник, настроенный на волну "Свободной Европы". Руководствуясь передаваемыми по радио указаниями, восставшие нанесли серию ударов по стратегически важным объектам и расквартированным в Венгрии частям Советской Армии.

Оказавшись в тяжелом положении, в ночь с 23 на 24 октября растерявшийся ЦК ввел в состав Политбюро популярного у оппозиции ревизиониста И. Надя и назначил его Председателем Совмина. На следующий день новый глава правительства ввел чрезвычайное положение и обратился за помощью к Советскому Союзу, который не замедлил помочь союзнику в беде. Начались тяжелые бои между советскими частями и подстрекаемыми из-за рубежа повстанцами. Однако, когда к 28 октября уже наметился перелом, мятежники терпели поражение за поражением и Советская Армия начала вытеснять их из Будапешта, И. Надь внезапно повернул на 180 градусов, объявив о прекращении огня. Он провозгласил восстание (которое раньше сам называл контрреволюционным) национально-демократическим движением и потребовал вывода советских войск из столицы. Опешившее от подобного кульбита советское руководство начало выводить войска, ободренные повстанцы перешли в контрнаступление, взяли штурмом 30 октября Будапештский горком партии и начали террор против коммунистов. Тогда Надь объявил о восстановлении многопартийности, провозгласил Венгрию нейтральным государством и заявил о ее выходе из Варшавского Договора. Тут же он призвал к вводу в Венгрию войск ООН и начал создавать национальную армию на случай войны с СССР.

Однако просоветские силы в Венгрии быстро оправились от шока. Уже 2-3 ноября было создано оппозиционное Венгерское революционное рабоче-крестьянское правительство во главе с Я. Кадаром, которое опять-таки незамедлительно обратилось с просьбой о помощи к Советскому Союзу. После консультаций с Китаем, Югославией и союзниками по Варшавскому Договору советское правительство 4 ноября отдало своим войскам приказ приступить к ликвидации мятежа, который, когда за него взялись всерьез, продержался недолго и был успешно подавлен уже к 10 ноября.

За океаном часть наиболее агрессивно настроенных "ястребов" требовала незамедлительного открытого вмешательства США в венгерские события. Как вспоминают люди в окружении госсекретаря, в последние дни октября "некоторые советники Даллеса под воздействием напряженности момента торопили его принять решение о вмешательстве США в Венгрии; однако другие сразу же отвергли эти рекомендации, напомнив о жутких последствиях термоядерной войны"129. Само ЦРУ рвалось в бой, уверяя, что благодаря своим тайным операциям оно сумеет вырвать Венгрию из-под советского господства, не доводя при этом до лобовой схватки США и СССР. Однако, как с горечью пишет Колби, "президент Эйзенхауэр рассудил иначе. Какие бы сомнения ни существовали в ЦРУ в отношении политики Вашингтона в этих делах, отныне они навсегда исчезли. Было установлено раз и навсегда: США, твердо стоящие на позициях сдерживания Советов в их существующей сфере влияния, не будут пытаться освободить ту или иную территорию в границах этой сферы... ибо ценой этого может оказаться третья мировая война"130. Резонные соображения. Должно быть, президент представил, как бы повели себя США, если бы русские вмешались в конфликт в Гватемале. На этот раз президенту удалось пересилить свое разведывательное ведомство.

"Рыцари плаща и кинжала" по-разному восприняли ущемление взятого на себя безоговорочного "права" вмешиваться во внутренние дела других государств. Если У. Колби ограничился тем, что излил горечь в своих мемуарах, то возомнивший себя после Гватемалы всемогущим и непобедимым Ф. Уизнер с горя покончил жизнь самоубийством. Слабонервные какие, однако, у американцев диверсанты...

Однако аналитики из ЦРУ в упор не замечали то, что каждодневно видел перед собой их президент. А именно: одновременно с венгерскими событиями разразился другой, не менее крупный международный кризис - Суэцкий. 23 октября, в день начала венгерского восстания, Англия и Франция окончательно скорректировали план действий против дружественного Египта. Руководство этой страны было неприемлемо для Запада по причине совершенно непростительного для страны "третьего мира" поведения: независимого внешнеполитического курса, включающего дружественные отношения с СССР и о, ужас! - национализацию Суэцкого канала. 29 октября Израиль вероломно напал на своего соседа, а за день до этого западные державы поставили на повестку дня Совета Безопасности "венгерский вопрос". Надеясь на то, что Советский Союз увяз в венгерских событиях и ему не до Египта, 31 октября Англия и Франция также вступили в войну.

Но выкладки теоретиков опять дали сбой. Каждый мерит по себе. Может быть, в такой стране, как Венгрия, могла бы "увязнуть" Франция - но что такое Венгрия для СССР? 5 ноября, на следующий день после того, как Советская Армия начала подавление венгерского восстания, Хрущев заявил Англии, Франции и Израилю, что готов применить силу, в том числе и ядерную, для сокрушения агрессоров. Конечно же, США не остались в долгу и тоже начали угрожать СССР ядерным ударом. Мир снова оказался на грани ядерной войны, и открытое американское вмешательство в венгерские события запросто могло заставить противоборствующие стороны перейти эту роковую грань.

Поскольку США не поддержали своих союзников в cуэцкой авантюре и в ООН вместе с СССР выступили за прекращение огня в Египте, агрессоры 7 ноября вынуждены были прекратить боевые действия и начать вывод войск. Следует отдать должное твердости Хрущева: в условиях борьбы на два фронта все-таки сумел сохранить в сфере советского влияния как Венгрию, так и Египет.

...и карибское противостояние

Раздражение и обида янки за неудачу в Венгрии нашли выход в принятом конгрессом США 17 июля 1959 года законе "О порабощенных народах". Истинными вдохновителями этого закона были даже не "ястребы" из американской политической элиты, которые все-таки в большинстве своем были уроженцами США, а различные группы эмигрантов, о которых один американский политик писал: "В нашей стране есть шумные и влиятельные элементы, которые не только хотят войны с Россией, но имеют ясное представление, ради чего ее нужно вести. Я имею в виду беглецов и иммигрантов, особенно недавних, из нерусских областей Советского Союза и некоторых восточноевропейских стран. Их идея, которой они страстно, а иногда беспощадно придерживаются, проста Соединенные Штаты должны ради выгоды этих людей воевать с русским народом, дабы сокрушить традиционное Российское государство, а они установят свои режимы на различных "освобожденных" территориях..."

Принятый верховным законодательным органом США акт имел не просто антисоветское или антикоммунистическое, а столь явное антирусское содержание, что это испугало даже автора доктрины "сдерживания" Д. Кеннана. Он следующим образом охарактеризовал этот закон: "Резолюция обязывает Соединенные Штаты в рамках, посильных для конгресса, "освободить" двадцать два "народа", два из которых вообще не существуют, а название одного, по-видимому, изобретено нацистской пропагандистской машиной во время прошлой войны... Невозможно представить худшее, чем хотели заставить нас сделать эти люди, - связать нас политически и в военном отношении не только против советского режима, но также против сильнейшего и самого многочисленного этнического элемента в традиционном Российском государстве. Это было бы безумием таких неслыханных масштабов, что при одной мысли об этом бледнеет как незначительный эпизод даже наша авантюра во Вьетнаме..."131. Однако это безумие было совершено, и Америка законодательно обязалась разрушить не только коммунистическую систему, но и русское государство.