А. Боханов - История России с начала XVIII до конца XIX века Страница 39

Главным фактором углубления и развития внутреннего рынка явился рост неземледельческого населения, занятого торгово-промышленной деятельностью. Этот рост осуществлялся в основном за счет промыслового крестьянства. Внешний вывоз хлеба в XVIII в. составлял лишь от 3% до 7% всего зернового баланса. Вместе с тем помещики не являлись главными поставщиками товарного хлеба. Основную массу его давали крестьяне, все более втягиваясь в систему товарно-денежных отношений. С середины XVIII в. резко возрастают хлебные грузопотоки. По данным Н.Л. Рубинштейна, зерновой баланс хлебородных провинций во второй половине XVIII в. давал ежегодно от 3 до 10 млн. пудов товарного хлеба.

Из черноземных районов, а также из украинских провинций в центр страны тянулись гурты мясного скота. Только лишь через г. Коломну в Москву из степных уездов пригонялось в сезон до 30 тыс. голов скота. В пределах Воронежской губернии в год заготавливалось свыше 200 тыс. пудов говядины. Через Оренбург в Россию проходило до 60 тыс. голов выманенных у казахов баранов. Всего мена у казахов в 80-х годах достигала 350 тыс. голов.

Крупная роль в товарных грузопотоках принадлежала продукции технических культур — льну и конопле. Экспорт пеньки по России в целом в 1749 г . достигал 1,3 млн. пудов, в 1778—1780 гг. — 2,7 млн., а в 90-х годах — свыше 3 млн. пудов. Экспорт льна составлял соответственно около 500 тыс. пудов, около 900 тыс. и свыше 1 млн. пудов.

Грузопотоки, подобные приведенным, пересекали гигантскую территорию России из конца в конец. Это было ярким показателем развития внутреннего рынка, свидетельством развития товарно-денежных отношений.

§ 5. Развитие промышленности в XVIII в . Формирование капиталистического уклада

Кардинальные изменения, которые мы видим в сельском хозяйстве, происходили не сами по себе. Они были вызваны бурным процессом общественного развития труда и ростом производительных сил страны. Первенствующее, определяющее звено этого процесса принадлежит прогрессирующему развитию промышленности, индустрии страны.

В эпоху Петра I Россией был сделан громадный скачок на пути промышленного развития. К 1750 г . действовало уже около ста металлургических заводов, а выплавка чугуна достигала приблизительно 2 млн. пудов. Основными владельцами заводов были по-прежнему Демидовы, которым принадлежало до 60% выплавки чугуна. На Урале они построили 9 новых заводов. Кроме них в металлургии также действовали Строгановы, Баташевы, Масловы, появились фамилии и новых предпринимателей — Осокины, Гончаровы. В середине XVIII в. по выплавке чугуна Россия вышла на первое место в мире.

Несмотря на хищения возглавлявшего отечественную металлургию Шемберга, увеличивала свою продукцию и казенная медеплавильная промышленность. Стремительно развивались частные медные заводы (Твердышев, Мясников). До 1750 г . продукция медных заводов выросла втрое.

Серьезное развитие получила текстильная промышленность. А с 1725 по 1750 гг. возникло 62 новые текстильные мануфактуры (шелковые, полотняные, суконные). Правда, в суконной промышленности, наиболее привилегированной, были постоянные перебои. Продукция этих мануфактур вся шла на поставки в казну. Однако условия закупок были невыгодными и суконные мануфактуры хирели. Резкий контраст составляли шелковые заведения, работавшие на вольную продажу. Число их неуклонно возрастало. Основным центром шелковой промышленности были Москва и Подмосковье.

Развивалась и парусно-полотняная промышленность. Русская парусина пользовалась большим и неизменным спросом в Англии и других морских державах. Новые предприятия этой отрасли возникали в таких городах, как Ярославль, Вологда, Калуга, Боровск. Крупным центром полотняного производства стал Серпухов. В этой отрасли промышленности процветали купцы-предприниматели Затрапезный, Тамес, Щепочкин и др. К 1750 г . уже действовало 38 парус-но-полотняных мануфактур.

Получает развитие производство бумаги, кожевенное, стекольное, химическое и т.п. К середине XVIII в. в России действовало 15 бумагоделательных, 10 стекольных, 9 химических мануфактур и др.

Производственные отношения послепетровского развития характеризуются усилением подневольных форм труда. Промышленность испытывала жесточайший голод на рабочие руки. В эпоху петровских преобразований, как уже говорилось, даже на металлургических заводах Урала наемный труд был нередким явлением, но чем дальше, тем труднее было вести дела с помощью найма. Уже в 1721 г . выходит указ, разрешающий мануфактуристам-купцам покупать к фабрикам и заводам крепостных крестьян, а в 1736 г . заводские наемные становятся крепостными («вечноотданными»). В 30—50-е годы промышленники широко пользуются правом покупки крестьян к мануфактурам, расширяя сферу принудительного труда в промышленности.

Эксплуатация на таких мануфактурах была чудовищная, хотя посессионные крестьяне не отдавались в рекруты и имели право подачи челобитной в Берг- и Мануфактур-коллегии, коим и были подсудны. В 1752 г . правительство пыталось регулировать меру эксплуатации на «посессиях», устанавливая число непосредственно работающих на фабрике не более 1/4 всех посессионных крестьян данной фабрики (для полотняных) или не более 1/3 (для шелковых).

Таким образом, сфера крепостного труда резко расширилась. «Посессии» были распространены главным образом в текстильной (полотняной и суконной) промышленности.

Дворянское государство в XVIII в. резко расширяет и практику приписки государственных крестьян к фабрикам и заводам.

Приписные крестьяне работали главным образом на уральских металлургических заводах (по 100—150 дворов на доменную печь, по 30 дворов на молоте и по 50 дворов на медеплавильной печи). Работы их были вспомогательными, а шкала оценки работ в 2—3 раза ниже расценок для наемных рабочих.

Наконец, еще одна сфера применения принудительного труда — помещичьи вотчинные предприятия. В России существовала государственная винная монополия и поставка вина казне являлась делом очень доходным. Это скоро поняли владельцы таких имений, которые были расположены в плодородных, но отдаленных от рынков сбыта районах: юг Тамбовской губернии, Воронежская, Курская, Пензенская губернии, Слободская Украина и т.д. Здесь очень быстро возникают крупные винокуренные заводы с применением труда своих же крепостных.

Другая отрасль промышленности, где проявилось дворянское предпринимательство,— суконная и отчасти парусно-полотняная промышленность. Организованная на основе крепостного труда, дворянская суконная промышленность получила распространение в основном в южных районах страны: Воронежская, Курская, частично Тамбовская губернии и др. Здесь были, как правило, мелкие предприятия на 2—3 десятка станов. Но были и крупные. К концу 60-х годсь общее число суконных мануфактур в стране достигает 73 единиц.

Все названные нами разновидности крепостного подневольного труда в промышленности иллюстрируют одну из своеобразнейших черт российской экономики XVIII столетия. Заимствование капиталистической технологии, по сути, привело к созданию в промышленности особых форм труда, почти ничем не отличимых от рабства. Во второй половине XVIII в. резкое усиление в стране крепостничества было продиктовано в немалой степени необходимостью поддерживать эти очаги «рабства».

Наличие в России XVIII в. широкого распространения в промышленности крепостных форм труда вовсе не означало отсутствие эволюции капиталистических отношений. Основным руслом развития капиталистических отношений была уже знакомая нам сфера крестьянских промыслов.

В условиях крайнего ограничения свободы передвижения населения внутри страны, резкой изоляции городского населения от сельского, фактического отсутствия притока сельского населения в города городское население в России увеличивалось крайне медленными темпами (а в 40—50-х годах даже уменьшилось). В целом же оно составляло не более 4% населения страны. Город, с точки зрения экономической, был довольно слабым, и его промышленность далеко не отвечала потребностям развивающегося народного хозяйства.

Одной из ярчайших особенностей экономического развития России являлось появление промышленных центров не столько в городе, сколько в селе. Так, с конца XVII — начала XVIII столетия появились десятки торгово-промышленных поселений, где население сосредоточивало свое внимание не на земледелии, а на «промыслах». Это — владимирские села Дунилово, Кохма, Палех, Мстера, Холуй, нижегородские села Павлове, Ворсма, Безводное, Лысково, Богородское, Го-родец, Работки, множество ярославских, костромских, тверских и т.д. сел и деревень. К середине XVIII столетия многие из них по количеству населения были крупнее, чем иной город. В с. Павлове, например, к середине века население составляло свыше 4 тыс. человек. И, по словам Страленберга, «жители этого города все суть замошники или кузнецы... известны всей России». Иначе говоря, процесс общественного разделения труда сложился так, что в каждом конкретном селе развивалась специализация преимущественно какого-то одного вида производства. В таком селе все или почти с е были либо сапожниками, либо бондарями, либо ткачами и т.д. Это было типичное мелкотоварное производство. Иногда мелкие товаропроизводители нанимали дополнительно 1—2 рабочих. С течением времени практика употребления наемного труда расширялась. Так, в г. Павлово-Вохна в 80-х годах XVIII в. употреблялся наемный труд в 141 мастерской. В процессе конкурентной борьбы неизбежно выделяются две группы: одна из них состоит из вынужденных жить лишь продажей своего труда; вторая группа очень немногочисленная, но ее составляют товаропроизводители, употребляющие наемный труд. Со временем из них выделяются более крупные. Так из недр мелкого товарного производства постепенно вырастает производство мануфактурное, появляются капиталистические мануфактуры. Однако из-за сезонности производства и краткосрочности найма рабочих процесс укрупнения проходил очень медленно и численность крупных производств оставалась небольшой.