Андрей Уланов - Порядок в танковых войсках? Куда пропали танки Сталина Страница 39

Но давайте вернемся к тому, с чего мы начали эту главу — сравнению Франции-40 и СССР-41. Еще раз напомним, что во Франции, в отличие от СССР, не устраивали революций, ее офицерский корпус с опытом Первой мировой войны не погибал в огне гражданской войны и не мыл посуду в эмиграции. Не было там и репрессий, и многого другого. И дрались они с немцами не хуже РККА — относительные (от общей численности) безвозвратные потери вермахта в июне 1940 были такими же, как и в июле 1941, 0,53 %. Но этого было мало.

Тогда, на бельгийских и французских полях все происходило до боли похоже на наше страшное лето: бесконечные колонны беженцев на дорогах[121], воющие «юнкерсы» в небе над ними, молниеносно разносящиеся слухи «Танки обходят! Окружи-и-и-и-или-и-и-и-и!» — и мгновенно вспыхивающая паника. Точно так же, как и КВ год спустя, чадили на французских и бельгийских полях «непробиваемые» В 1bis и британские «матильды».

И французская армия, и РККА оказались в равной степени не готовы к «блицкригу». Но СССР имел возможность выставить на доску новый комплект фигур…

Глава 5

«Мы все учились понемногу, чему-нибудь и как-нибудь…»

«Главная часть любого оружия есть голова его владельца»

Любое оружие мало просто иметь в наличии. Надо еще и уметь его использовать. И если с палкой дело обстоит сравнительно просто — поднял с пола и дал по башке соседу-шимпанзе, — то с более совершенными видами оружия этот подход, как правило, уже не срабатывает. Например, ружье нужно уметь направить в сторону вражины правильной стороной, зарядить правильным же патроном нужного калибра и типа, после чего дернуть нужную пимпочку. Если же у нас не просто ружье, а, например, современная снайперская винтовка, то для ее успешного использования нужно держать в голове или на подручных средствах сложные баллистические таблицы, уметь с помощью прицела, лазерного дальномера или еще каким-либо способом точно узнавать дистанцию до цели… ну и знать много других премудростей, которым долго учат на специальных курсах и без которых даже самая лучшая винтовка годится только для стрельбы по слонам на дистанцию верблюжьего плевка.

С танком же все обстоит намного сложнее. И не только с современным, где много всякой умной электроники. «Примитивней» далеко не во всех случаях означает «проще в обращении» — если вы в этом сомневаетесь, попробуйте прокатиться на автомобиле выпуска годов эдак 1940-х, с несинхронизированной коробкой перемены передач[122]. В случае военной техники дело часто усложняется еще и тем, что удобство экипажа и обслуживающего персонала далеко не всегда является приоритетной целью разработчиков — и по этому поводу испытатели этой техники пишут в своих отчетах много разных эмоциональных и не слишком лестных для конструкторов слов[123].

Ну и, конечно, чтобы люди могли правильно использовать свое оружие, их надо этому обучить. И вот с этим у РККА вообще и конкретно в танковых войсках в сорок первом было далеко не все в порядке.

«В/часть 8995-и 9325 — Классами не обеспечены из-за отсутствия помещения. Учебных пособий не достаточно: отсутствуют наставления по танкам КВ и Т-34, наставления по новой материальной части оружия, БУП[124] часть II-я, УТВ[125] часть II-я, наставления по полевой службе штабов. Нет нового устава тыла. Нет наглядных пособий по новым образцам вооружения…

В/часть 9325 — имеющийся полигон (Зеленое) не оборудован достаточным количеством блиндажей и приспособлениями для стрельбы по движущимся целям.

В/часть 8995 — полигонов, стрельбищ и учебных полей части не имеют, так как вся прилегающая к расположению частей земля принадлежит крестьянам и занята посевами… Участки земли под стрельбища и учебные поля еще не закреплены за частями. Материалы по вопросу закрепления участков представлены»[126].

Воинские части за номерами 8995 и 9325 — это 4-я и 7-я танковые дивизии 6-го мехкорпуса генерал-майора Хацкилевича. Того самого, что имел на 22 июня 114 КВ и 238 Т-34.

Впрочем, нет ничего удивительного в том, что части мехкорпуса не обеспечены помещениями под учебные классы: «В/часть 9325. Обеспеченность казарменным фондом: Жилая казарменная площадь… на одного бойца составляет 2 кв. метра. Для размещения людей сделаны 2-х ярусные, а в некоторых частях и 3-х ярусные нары. Кубатуры при таком скученном размещении недостаточно.

В/часть 8995. Казарменным фондом к настоящему моменту[127] совершенно не обеспечена в/ч 9170[128]. Остальные части казарменным фондом обеспечены недостаточно, вследствие чего люди размещены в помещениях, оборудованных 2-х и даже 3-х ярусными нарами, в размещении большая скученность. Столовых ни одна часть не имеет, и прием пищи красноармейцами происходит в жилых помещениях, под открытым небом из котелков.

В/часть 9191[129]. Казарменный фонд. На базе жилого военного фонда расквартированы войсковые части 9215, 9380, 9260 и 9377[130]. В/части 9207, 9143 и 1-й батальон в/ч 9331[131] расквартированы в землянках. Все остальные части расквартированы в жилых помещениях бывших польских учебных заведений, монастырей, имениях, тюрьме»[132]. На фоне «утрамбовки» личного состава на трехярусные нары и в помещения монастырей и тюрем вопрос об отсутствии учебных классов несколько утрачивает первозданную остроту, не так ли?

Впрочем, на одном моменте хотелось бы заострить внимание: танковый полк, артполк и один батальон мотострелкового полка сформированной еще в 1940-м году дивизии уже перезимовали в землянках. Тех самых землянках, в которых, по мысли одного скандально известного английского публициста, никак нельзя оставить войска на зиму: «…даже одну дивизию нельзя оставить на зиму в неподготовленном лесу. Солдат может перезимовать в любых условиях. Не в этом проблема. Проблема в том, что у западных границ нет стрельбищ, полигонов, танкодромов, нет учебных центров, нет условий для боевой подготовки. Войска или немедленно надо вводить в бой, или последует неизбежная деградация уровня боевой подготовки. Они знают, что оставлять на зиму нельзя ни одной дивизии в неподготовленном месте. Они знают, что виновных найдут, и знают, что с виновными случится. Но они выводят в места, где нет условий для боевой подготовки, практически ВСЮ КРАСНУЮ АРМИЮ!»[133] С условиями для боевой подготовки дела обстоят действительно неважно. Тем не менее части и подразделения 6-го мехкорпуса уже провели зиму 1940/41 г. в землянках. И не видно никаких причин, которые не позволят 29-й моторизованной дивизии им. Финляндского пролетариата провести в землянках еще одну зиму и с неизбежностью неумолимого рока заставят ее зимовать где-нибудь в благодатной Европе, которую для этого непременно потребуется советизировать летом 1941 г.

Картину стоит дополнить данными об образовании личного состава 6-го мехкорпуса. В 7-й танковой дивизии из 1180 чел. начсостава образование от 1 до 6 классов имели 484 человека, от 6 до 9 — 528, среднее — 148 и высшее — лишь 20 человек. Из 19 809 младших командиров и рядовых от 1 до 6 классов окончили 11 942 человека, от 7 до 9 — 5652, среднее образование имели 1979 и высшее — 236.

А ведь 6-й мехкорпус числился (да и был) одним из самых мощных в РККА. У его соседей дела обстояли еще менее радужно.

Вот что писал командир 11-го мехкорпуса генерал-майор Мостовенко:

«Боевая подготовка развернута во всех частях. Качество занятий еще низкое.

Части совершенно не имеют необходимой учебной базы, пособий и наставлений.

Ввиду большого некомплекта комначсостава, матчасти, вооружения, а также большого процента необученных красноармейцев, дивизии еще не являются боеспособными. Имеющиеся танки экипажами обеспечены и в случае потребности смогут действовать»[134].

Под «отсутствием учебной базы» при этом подразумевается примерно следующее: «Классов (за исключением 6 классов в 29-й дивизии) в частях совершенно нет, необходимые учебные пособия почти совершенно отсутствуют… Полигоны и стрельбища части имеют временные, за исключением 29-й дивизии, которая имеет стрельбище в 25 км, на котором могут отрабатывать пулеметные упражнения на 800–900 м. Стрелять могут только три танка. Сейчас идет разведка полей для отвода под стрельбища и полигоны. Учебных полей также нет. Имеется только в 29-й дивизии около 1 кв. километра, что совершенно не обеспечивает потребность. Сейчас происходит обучение на узких незасеянных полосках. На отчуждение посевных полей для этой цели местные власти навстречу не идут, и в этом вопросе части испытывают большие трудности»[135].