Аркадий Захаров - Вслед за Великой Богиней Страница 39

Верста двадцать шестая

За морем царевна есть

Очень труден вопрос об источниках «Сказки о царе Салтане»… Вопрос этот по сию пору остается сложным, хотя и упрощается по необходимости комментаторами.

Традиционная версия происхождения сюжета в вероятном источнике «Сказки» примерно такова: «Художественная переработка в сказку-поэму народной сказки, краткая запись сюжета которой была сделана Пушкиным еще в Кишиневе в 1822 году. В 1824 году он снова, гораздо подробнее, записал его со слов няни. В 1828 году Пушкин начал перелагать эту запись в стихи, но написал только первые четырнадцать стихов, почти совпадающие с окончательным текстом, затем стал набрасывать для себя продолжение ее прозой.

Полностью сказка была написана только в 1831 году (датирована 29 августа) во время своего рода творческого соревнования с В. А. Жуковским, который написал в это время сказки «О спящей царевне» и «О царе Берендее». Любопытно, что сам Пушкин свою «Сказку» серьезным произведением никогда не считал и относился к ней весьма иронически: 3 сентября 1831 года он пишет своему другу П. А. Вяземскому: «…на днях испразнился сказкой в тысячу стихов; другая в брюхе бурчит».

Мнение комментаторов «Сказки» о ее исключительно фольклорном происхождении представляется ошибочным. Действительно, в Михайловской тетради 1824 года есть запись варианта сюжета, совпадающего в деталях с народной сказкой «По колена ноги в золоте, по локоть руки в серебре» (записана А. Н. Афанасьевым). Сказка эта близка к пушкинской. Есть в ней и эпизод с тремя девицами, которых подслушал царь, и зверушки, предъявленные царю вместо новорожденного, и мотив зависти старших сестер и их злые дела. В записях Пушкина, сделанных либо по памяти, либо со слов Арины Родионовны, все эти эпизоды, равно как и подробности с бочкой, тоже сохранены.

Пушкин преобразил народную сказку, обогатил ее, наполнил деталями и героями не фольклорного происхождения и которые, вероятно, заимствованы из других источников. О многих из них мы уже упоминали выше, о других еще предстоит сказать.

Центральное место в сюжете «Сказки о царе Салтане» занимает Царевна Лебедь, которая ни в одной из русских сказок не встречается.

А. Гаврилов высказал предположение, что Пушкин заимствовал сюжет о Гвидоне и его матери из античной литературы, в частности из древнегреческого мифа о Персее. Согласно мифу оракул (встречается в кишиневском варианте записи сюжета Пушкиным) предсказал аргосскому царю Акрисию, что у его дочери Данаи родится мальчик, который свергнет и убьет деда. Акрисий заключил дочь в подземелье, но влюбленный в нее Зевс проник к ней в виде золотого дождя, и Даная родил а от него Персея. Тогда Акрисий повелел сделать большой сундук, посадить в него дочь и внука и бросить в море. Пока сундук плавал по морю, Персей в нем вырос в богатыря и, после освобождения рыбаком, совершил немало подвигов, обратившись в конце концов в созвездие Персея.

Действительно, Пушкин хорошо знал античную литературу и имел в своей библиотеке почти всех древнейших классиков, изданных к тому времени большей частью на французском языке. Известны его вольные переводы Анакреона, КсефанаКолофонского, Афинея, Иона Хиосского и антологических сборников «Пир мудрецов» и «Анакреонтическиестихотворения». Не исключено, что, как предполагает А. Гаврилов, в одной из антологий он встретил элегию Симонида Киосского о Данае с сыном, брошенных в море.

Но Царевны Лебеди ни в этом произведении, ни в мифе о Персее нет. Гипотеза Гаврилова о связи между Персеем и Гвидоном заставила отыскать старинный атлас звездного неба, чтобы взглянуть на созвездие Персея. Интуиция подсказывала, что именно в ней может таиться разгадка: в Царскосельском лицее астрономию преподавали основательно. Казалось, что не случайно Пушкин поставил рядом море и небо:

В синем небе звезды блещут,В синем море волны плещут,Туча по небу идет,Бочка по морю плывет…

Древние звездочеты обводили контуры созвездий, придавая им привычные земные формы для лучшего восприятия и запоминания. Самый известный из старинных звездных атласов — атлас польского астронома Яна Гевелия, который жил в 1611–1687 годах. Его книга была издана в Гданьске в 1690 году, уже после смерти автора, и получила широкую известность в научных кругах Европы и России. В СССР сохранилось четыре экземпляра книги Яна Гевелия, из них три — в Санкт-Петербурге. Нет ничего удивительного, если Пушкин видел и листал одну их них. Прекрасные гравюры, выполненные рукой неизвестного мастера, своей фантастичностью и неожиданностью сюжетных поворотов сами по себе способны поразить воображение поэта.

В созвездии Стрельца бросается в глаза Стрелец, натягивающий лук, — древнее зодиакальное созвездие. Недалеко от него, в созвездии Девы, прекрасная Дева с огромными лебедиными крыльями. Дева в античной мифологии — дочь Зевса и Фемиды, олицетворение справедливости, чистоты и невинности. Похожа на Царевну Лебедь и Артемиду. Вокруг Гончие Псы, Медведица, Рак…

Яркие звезды огромного созвездия Лебедя образуют крестообразную фигуру (Северный Крест), напоминающую фигуру гигантского лебедя, который, широко распахнув крылья и вытянув шею, летит вдоль Млечного Пути. Много легенд связано с этим большим и очень красивым созвездием. Одна из них повествует о том, что в Лебедя был обращен чудесный певец Орфей.

Возле головы Лебедя прекрасный юноша с натянутым луком — Антиной, и в одном созвездии с ним — Орел, самая яркая звезда которой Альтаир на звездной карте находится напротив украшающей голову Лебедя звезды Альбирео (β). У пушкинской Царевны Лебеди — «месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит». Удивительное, скорее всего не случайное совпадение: изображенный на звездной карте Яна Гевелия сюжет почти совпадает со сценой встречи Гвидона на взморье с Царевной Лебедью. В юноше Антиное мы узнаем натянувшего лук Гвидона, в Лебеде со звездой во лбу (впоследствии Дева) видим Царевну Лебедь, нависший над ней Орел — несомненно чародей — коршун. Совсем как у Пушкина: «Бьется лебедь средь зыбей, коршун мечется над ней…» Похоже, что именно карта звездного неба вдохновила поэта на эти строки.

Атлас Яна Гевелия или подобную ему карту Пушкин мог увидеть в Лицее, а кроме того в Петровском планетарии, представлявшем собой огромный, более трех метров в диаметре, шар. На внутренней поверхности сферы изображен небесный свод, аллегорические фигуры, олицетворяющие созвездия Лиры, Лебедя, Большой Медведицы, Орла и другие. Подаренный ему в 1713 году планетарий Петр I велел поместить в кунсткамеру для общего обозрения. Нет сомнения, что поклонник гения Петра бывал в кунсткамере, видел планетарий и другие диковинки, в том числе сибирскую коллекцию Петра.

Пушкин прекрасно знал образы античной мифологии и часто использовал их в своем творчестве. Ему наверняка было известно, что древние греки связывали образ лебедя с Севером, со страной гипербореев, людей, живущих за Бореем — северо-восточным ветром.

Античная Греция породила целый ряд мифов об Аполлоне, неразрывно связанном с лебедями, которые семь раз облетали остров Делос во время его там рождения. Мать Аполлона — гиперборейка Лето (у славян Лада), его сестра-двойня — Артемида (у римлян — Диана). Аполлон-солнце каждый год улетал на увлекаемой лебедями колеснице на север, в Гиперборею. По отношению к Аполлону и его лебедям имеется множество доказательств о связи этого мотива с Севером. Жрецами Аполлона считались сыновья Борея, северо-восточного ветра. Во время жертвоприношений солнечному богу с северных Рифейских гор (Урала) слетала стая лебедей, воспевающих Аполлона.

Не могла не иметь духовного родства с лебедями и сестра-близнец Аполлона Артемида, или Диана. Вот как она описывается в книге И. Х. Гаттерера «Начертание гербоведения»:

«Диана — богиня охоты и леса представляется в легком белом охотничьем опоясанном платье, с завязанными власами с полумесяцем на главе…»

«Месяц под косой блестит» — чтобы найти этот образ, Пушкину стоило лишь протянуть руку, чтобы снять со своей книжной полки книгу Гаттерера.

А может, он из другой книги или сказки взял свою Царевну Лебедь, — точно утверждать вряд ли кто возьмется. Круг чтения гения был чрезвычайно широк и до сих пор почти не исследован.

Верста двадцать седьмая

Месяц под косой

Твоя чухоночка, ей-ей,

Гречанок Байрона милей…

Своими астрономическими и античными исследованиями я поспешил поделиться со своими приятелями по клубу «Тюменская старина» — как раз представился удобный случай. Отдел редкой книги открывал выставку литературы разных лет о Югре. Со стеллажей напоминали о себе забытые авторы: Дунин-Горкавич, Инфантьев, Носилов, Словцов, Бартенев…