Виктор Савиных - ЗАПИСКИ С МЕРТВОЙ СТАНЦИИ Страница 4

Началась весьма ответственная работа по проверке герметичност переходного отсека и стыковочного узла.

Позволю себе привести полностью запись из журнала, которая весьма образно отражает ответственность наступившего момента, так как из-за отсутствия информации на нашем дисплее о давлении внутри станции Земля опасалась возможной ее разгерметизации.

Земля: “Открывайте люк корабля”.

В. Савиных: “Люк отодрали”.

Земля: “Тяжело было? Какую температуру имеет люк?"

В. Джанибеков: “Люк потный. Другого ничего тут не видим”.

Земля: “Принято. Аккуратно отворачивайте пробку на 1-2 оборота и быстро уходите в бытовой отсек. Приготовьте все к закрытию люка корабля. Володя (Джанибекову), ты на один оборот открой и послушай, шипит или не шипит”.

В. Джанибеков: “Стронул я. Немножко шипит. Но не так бурно”.

Земля: “Ну, чуть-чуть еще отверни”.

В. Джанибеков: “Ну, отвернул. Зашипело. Выравнивается деление”.

Земля: “Закрывайте люк”.

В. Савиных: “Люк закрыт”.

Земля: “Давайте мы еще минуты три посмотрим, а потом будем двигаться дальше”.

В. Джанибеков: “Давление без изменений... начинает выравниваться. Очень уж медленно”.

Земля: “Что делать! Нам еще летать и летать. Поэтому спешить некуда”.

В. Джанибеков: “Давление 700 мм. Перепад образовался в 20 - 25 мм. Сейчас открываем люк. Открыли”.

Земля: “Пошевелите пробку”.

В. Джанибеков: “Сейчас”.

Земля: “Шипит пробка? Пробку пошевелите. Может быть она еще будет травить, и выравнивайте тем самым”.

В. Джанибеков: “Побыстрее, да?"

Земля: “Конечно”.

В. Джанибеков: “Этот вопрос мы решим быстро. Этот знакомый родной запах... Так, открываю я немножко дырку. Вот, теперь повеселее дело пошло”.

Земля: “Шипит?"

В. Джанибеков: “Да. Давление 714 мм”.

Земля: “Идет перетечка?"

В. Джанибеков: “Идет”.

Земля: “Если вы готовы к открытию люка станции, можно приступать”.

В. Джанибеков: “Готовы. Открываю люк. Оп-а, открыл”.

Земля: “Что ты видишь?"

В. Джанибеков: “Нет. Я имею в виду - замок открыл. Сейча пытаюсь открыть люк. Заходим”.

Земля: “Первое ощущение? Температура какая?"

В. Джанибеков: “Колотун, братцы!"

Эта фраза была вычеркнута из каких-либо информационных сообщений.

Еще при подходе “Союза Т-13” к станции в ЦУПе заметили, что две панели солнечных батарей были не параллельны, а развернуты относительно друг друга примерно на 80 градусов. Стало быть не работает система ориентации солнечных батарей, а это влекло за собой отключение системы энергопитания станции. Если это так, то замерзли не только вода и пища, но и приборы, агрегаты, механизмы, которые рассчитаны на работу при положительных температурах.

Можно ли находиться экипажу внутри станции не знал никто.

Земля: “Холодно сильно?"

В. Джанибеков: “Да”.

Земля: “Вы тогда люк в бытовой отсек прикройте”.

В. Джанибеков: “Запахов никаких, но холодно”.

Земля: “Вы сейчас с иллюминаторов снимите заглушки"

В. Джанибеков: “Иллюминаторы открываем сходу”.

Земля: “На люке, который вы только что открыли, надо завернуть пробку”.

В. Джанибеков: “Сделаем немедленно”.

Земля: “Володя, по ощущению, это все же минус или плюс?"

В. Джанибеков: “Плюс, такой небольшой, плюс пять может быть есть”.

Земля: “Попробуйте свет включить”.

В. Савиных: “Сейчас попробуем свет. Выдали команду. Никакой реакции, хотя бы один светодиодик, что-нибудь загорелось бы..."

Земля: “Если холодно, оденьтесь... осмотритесь и не спеша начинайте работать. И всем надо перекусить. С переходом, вас!"

В. Джанибеков: “Ну, спасибо”.

В этот день, в 17 часов 36 минут мы вновь вышли на связь с Землей и первый вопрос, обращенный к нам, был связан с температурой в помещении станции. Земля, как и мы, понимала, что отсутствие электроэнергии создавало для нас при наличии низкой температуры весьма сложные условия. Кроме того необходимо было как можно быстрее провести анализ атмосферы внутри рабочего отсека станции на предмет обнаружения вредных газов, которые могли появиться, если на станции был пожар.

Земля: “Как температура?"

В. Савиных: “Градусов три-четыре тепла. Прохладненько”.

Земля: “Как давление в отсеке?"

В. Савиных: “Давление 693 мм. Приступаем к газовому анализу”.

Земля: “Просьба: при проведении анализа индикаторные трубки держите в руках для повышения их температуры. Это даст повышение точности замеров... Вы работаете с фонариком?"

В. Савиных: “Нет, мы открыли все иллюминаторы, здесь светло. А в ночи с фонариком работаем”.

Земля: “На следующем витке планируем открытие люка. И, наверное, на сегодня на этом закончим. Вы уже достаточно устали. Завтра с утра будем продолжать”.

В. Савиных: “Понятно”.

Через клапан выравнивания давления между рабочим отсеком станции и переходным отсеком, где мы разместились, начали прокачивать воздух через индикаторные трубки на предмет наличия в станции аммиака, углекислого газа, угарного газа и других компонентов, которые могли быть в атмосфере, если там был пожар. Анализ показал, что атмосфера в норме и было разрешено, выровняв давление, открыть люк.

В. Рюмин, который сидел на связи, дал указание надеть противогазы и разрешил переход.

Открыли люк и вплыли в рабочий отсек станции. Земля непрерывно спрашивала: “Где мы? Что видим? Какова обстановка?"

Темно, да еще мы в противогазах. Стащили их с лица, вроде запаха дыма нет. Оглядываемся в отсеке, освещая фонариками стенки станции, Bсе находится на месте, следов пожара нет. Нырнул к полу, открыл шторку иллюминатора. Летим на дневной стороне орбиты и слой яркого света лег зайчиком на потолке. Стало светлее. Начали обследовать внутренность станции. Везде все чисто, сухо, аккуратно закреплены книги бортовой документации, инструменты. В этот момент у меня было ощущение, что я оказался в старом заброшенном доме.

Жуткая тишина давила на уши. Подплыл к главному посту управления, включил тумблер на пульте освещения, хотя уже понимал, что света не будет, так как не работали вентиляторы, которые остались включенными, после ухода со станции Л. Кизима, В. Соловьева и О. Атькова. Подплыл к столу, там нас ждали приклеенные липкой лентой сухарики в пакете и при них таблетки с солевыми добавками. Это хлеб-соль от предыдущих хозяев. Согреваясь резкими движениями, стал изучать обстановку.

В. Рюмин, выслушав наши сообщения сказал: “Сеанс связи подходит к концу. Перейти в корабль, закрыть люки и спать. Никаких команд не выдавать. Мы здесь будем думать”.

Грустные, поплыли в корабль, размышляя о завтрашнем дне. Земля всю ночь будет искать варианты выхода из создавшейся ситуации. В этот день мы работали то на корабле, то на станции без перерыва 16 часов. Совершенно потеряли счет времени.

Весь этот день с его переживаниями и трудностями уложился в коротком сообщении ТАСС:

“Сегодня, 8 июня 1985 года, в 12 часов 50 минут московского времени осуществлена стыковка космического корабля “Союз Т-13” с орбитальной станцией “Салют-7”. После проверки герметичности стыковочного узла космонавты Владимир Джанибеков и Виктор Савиных перешли в помещение станции.

В соответствии с программой полета экипаж проводит проверку состояния бортовых систем и оборудования станции.

Самочувствие Джанибекова и Савиных хорошее”.

На другой день, 9 июня, в воскресенье, экипаж станции “Салют-7” занимался проверкой системы “Родник”, чтобы выяснить положение с возможностью получения питьевой воды, а также продолжал выяснять причины отсутствия электроэнергии. С Земли нас поддерживали: “Мы понимаем, что в рабочем отсеке холодно, работать тяжело и не хотелось бы перегружать вас”.

Земля: “Памиры, доброе утро! Как самочувствие?"

Памир-2: “Самочувствие нормальное”.

Земля: “Мы хотим ознакомить вас кратко с планом работ предстоящего дня и сказать о трудностях, которые у нас есть, также о том, какие существуют ограничения по вашей работе. Мы запланировали первую работу с “Родником”, чтобы выяснить: есть у нас вода или нет. От этого зависит дальнейшая наша программа. Дальше мы планируем как-то подключить регенератор и поглотитель в Рабочем отсеке. Мы смотрим, как пробросить кабель в Бытовой отсек корабля и организовать там подключение и еще организовать вентиляцию внутри Рабочего отсека. Это - вторая задача. Мы понимаем, что в Рабочем отсеке холодно, работать тяжело, поэтому мы эту программу будем корректировать по вашим предложениям. Нам совершенно не нужно вас загонять и хотелось, чтобы вы не перегружались при этих работах, то есть работали нормально с учетом того, что вам еще придется летать”.