Владимир Бешанов - Год 1943 - «переломный» Страница 4

Обидно, что к «осмыслению» столь элементарных вещей пришли только на второй год войны, а не до ее начала. Неужели для того, чтобы оценить важность разведки и взаимодействия всех сил, надо было пятнадцать месяцев копить «боевой опыт»? Под Козельском 3-я танковая армия, получившая от тружеников тыла 510 танков, за три недели наступления потеряла 45% личного состава — почти 30 тысяч человек и больше половины боевых машин, выбросила в воздух 235 вагонов боеприпасов и сожгла 1000 тонн горючего, отвоевав у врага «известный участок нашей земли шириною 20 км, глубиною 7–8 км».

Положение менялось мучительно медленно либо не менялось совсем, а так и продолжали воевать «вразрез с принципами».

При проведении Сталинградской наступательной операции, пишет Манштейн, «советское командование действовало достаточно энергично. Для достижения своих целей оно бросало в бой части, не обращая внимания на возможные потери. Войска русских всегда храбро сражались и иногда приносили невероятные жертвы (вот уж чего никогда не найдешь в воспоминаниях советских генералов и маршалов — ни признания своих невероятных жертв, ни храбрости противника. — В.Б.)… Советское командование многому научилось с начала войны, особенно в отношении организации и использования крупных танковых соединений. Большое количество танков оно имело и в 1941 году, но тогда оно не могло использовать их самостоятельно и в то же время в единых формированиях. Теперь же оно целесообразно организовало их в танковые корпуса и одновременно приняло немецкую тактику глубокого прорыва. Правда, за исключением ноября 1942 года, нам почти всегда удавалось разбивать или уничтожать эти танковые и механизированные соединения».

О чем это он? К примеру, о легендарном рейде танкового корпуса генерал-майора В.М. Баданова.

Еще в сентябре 1942 года, в период разработки плана по окружению группировки Паулюса, получившего кодовое наименование «Уран», была задумана операция «Сатурн» — прорыв через Каменск-Шахтинский на Ростов силами нового, специально создаваемого для этой цели фронта. Однако в декабре Ставка, встревоженная первоначальным успехом «спасательного отряда» Гота, решила свернуть «Большой Сатурн» до «Малого» и, вместо глубокого удара на юг, основные усилия направить на юго-восток, в сторону Нижнего Астахова с выходом к Тацинской и Морозовску, в тыл нацеленным на Сталинград деблокирующим группировкам Манштейна.

Операция, проводимая на Среднем Дону войсками Воронежского и Юго-Западного фронтов, началась 16 декабря 1942 года. На следующий день в полосе 1-й гвардейской армии, не дожидаясь окончательного прорыва вражеской обороны общевойсковыми соединениями, с Осетровского плацдарма были введены в дело 18, 17, 24-й и 25-й танковые корпуса — 533 танка, что позволило достигнуть желаемого результата, и 19 декабря корпуса, громя тылы и сея панику, устремились в оперативную глубину. Утром'24 декабря в лучших традициях блицкрига, преодолев за пять дней 240 километров и далеко опередив пехоту, 24-й танковый корпус прорвался к Тацинской, где находились база снабжения и крупный аэродром противника (из 148 танков в строю оставалась 91 машина). Почти параллельно, уступом влево, двигались к Морозовску 25-й танковый и 1-й гвардейский механизированный корпуса. Все три командира действовали независимо друг от друга, получая указания непосредственно из штаба фронта.

Для ликвидации возникшей угрозы Манштейн вынужден был прекратить «спасательную операцию», изъять из армии Гота полнокровную 6-ю танковую дивизию (150 танков и 40 штурмовых орудий) и направить ее форсированным маршем на левый фланг группы армий «Дон», чтобы закрыть брешь севернее Тацинской. Сюда же перебрасывались 11-я танковая дивизия и штаб 48-го танкового корпуса, который должен был объединить все немецкие части под своим командованием.

Советские танкисты в это время учинили на станции грандиозный фейерверк, разгромив эшелоны «с 50 немецкими самолетами и горючим», а на аэродроме «расстреляли и раздавили более 300 самолетов» Люфтваффе. И не сразу заметили, как сами оказались в ловушке. 6-я танковая дивизия, атаковав с севера, восстановила линию фронта по реке Быстрая, отрезав пути отхода советскому корпусу и уничтожив в станице Скосырской его ремонтную базу с неисправными танками. 11-я танковая окружила Тацинскую и 25 декабря приступила к штурму.

Генерал Баданов, зарыв танки в землю, занял круговую оборону и запросил помощи у штаба фронта (в строю осталось 58 боевых машин с половиной боекомплекта), со своей стороны Сталин потребовал выручить танкистов «во что бы то ни стало». Генерал Н.Ф. Ватутин обнадеживал первого и обещал второму, но преодолеть заслон, поставленный генералом Раусом, не смог. Для поддержания морального духа Баданову 26 января присвоили чин генерал-лейтенанта, корпус преобразовали во 2-й гвардейский, а на следующий день удостоили почетного наименования Тацинского. Танкисты героически отбивались вплоть до вечера 27 декабря.

Далее версии расходятся.

«Когда обстановка резко ухудшилась, — сообщают наши сказочники, — иссякли боеприпасы и горючее, Ставка разрешила выход из окружения. Решительным ударом танкисты корпуса прорвали кольцо вражеской обороны, вышли в район Ильинки, соединившись с 25-м танковым и 1-м гвардейским механизированным корпусом (интересно, почему не наоборот? — В.Б.)… За десять дней боевых Действий они уничтожили свыше 11 тысяч солдат и офицеров противника, 84 танка, 106 орудий, 431 самолет (!) и взяли около 4,8 тысячи пленных». У маршала Г. К. Жукова вообще сплошной хеппиэнд: «Утром 29 декабря корпус, получив приказ Н.Ф. Ватутина, прорвал окружение и благодаря мужеству и умелому руководству боем командира корпуса В.М. Баданова в полном порядке отошел в Ильинку, а через несколько дней уже успешно атаковал Морозовск».

Генерал Баданов первым в стране был награжден орденом Суворова II степени, шутка ли, огнем и гусеницами уничтожить целый воздушный флот.

Правда, немецкий автор утверждает: «На поле было только 180 машин. Многие из них взлетели под огнем противника, несмотря на туман. И 124 благополучно прибыли на другие аэродромы». Начальник штаба 4-го воздушного флота говорит о наличии на взлетном поле 140 самолетов, из которых 72 были потеряны. В любом случае наши пропагандисты приврали, это ясно. Непонятно, почему продолжают привирать наши «историки», преподнося как заслуживающие полного доверия такие источники, как сводки политотделов и сообщения Совинформбюро. Впрочем, это не так важно. Главным результатом дерзкого рейда Баданова стало то обстоятельство, что аэродром в Тацинской больше не использовался немцами в качестве базы транспортной авиации, обеспечивавшей снабжение окруженной группировки Паулюса.

Ну, и концовка у истории несколько иная.

«Совершенно ровная, покрытая снегом степь представляла собой идеальную местность для действий танков, — вспоминает генерал Меллентин, — и две танковые дивизии отлично выполнили свою задачу. Гвардейский корпус русских, окруженный 11-й танковой дивизией, посылал отчаянные просьбы о помощи, причем большинство из них открытым текстом. Однако все было напрасно. Генерал Балк и его части неплохо потрудились, и все окруженные войска были либо уничтожены, либо захвачены в плен».

«В тяжелом бою морозной ночью советский 24-й танковый корпус был уничтожен, — пишет Пауль Карель. — Части Баданова сопротивлялись отчаянно. Многие сражались до последнего патрона. Горящие в Тацинской силосные башни и зернохранилища освещали ужасающую картину — развороченные танки, искореженные противотанковые орудия, разбитые транспортные колонны снабжения, раненые, обмороженные до смерти люди. К 28 декабря все было кончено. Отдельные советские части прорвались сквозь немецкое кольцо окружения в северной части городка и спаслись, переправившись через реку Быстрая. Корпус Баданова перестал существовать…

Совершенно очевидно, что образцом для советской операции послужил немецкий метод блицкрига крупными танковыми соединениями. На тот момент, однако, эта новая тактика не принесла русским успеха. Немецкие танковые командиры все еще превосходили их в мастерстве».

В общем, и немцы прихвастнули, и у нас все было не так благостно. Покидая Тацинскую, командир корпуса вынужден был бросить всех тяжелораненых и оставить триста смертников для прикрытия отхода. К утру 28 января в район Ильинки из окружения «в полном порядке» вышли 927 человек.

Кстати, почему все-таки не прорвался к Баданову 25-й корпус генерала П.П. Павлова? Оказывается, двигаясь без разведки и без оглядки, при переправе через речку Быстрая он попал в правильно организованную засаду и в ночном бою у Марьевки был разгромлен 6-й танковой дивизией Рауса. Немцы насчитали на поле боя 90 подбитых советских танков. У нас об этом не упоминается, но как-то вдруг выясняется, что «к концу наступления в 25-м танковом корпусе осталось 12 танков».