Борис Акунин - Голоса времени. От истоков до монгольского нашествия (сборник) Страница 4

Если учесть, что столица снабжала книгами провинцию, где храмовое строительство шло не меньшими темпами, то сколько же было в Киеве книжников – переводчиков, писцов, художников, украшавших книги миниатюрами и орнаментом? Ведь книги тиражировались вручную, на переписывание каждого экземпляра уходили месяцы, а то и годы. Сколько было зодчих, резчиков, иконописцев? Литературный гигант Иларион вырос в развитой культурной среде, он был представителем традиции, лишь в малой своей части нам известной.

До нас дошло более пятидесяти списков «Слова» Илариона – русских и южнославянских. Это означает, что проповедь читали и переписывали на протяжении шести с половиной веков. Цитаты из нее исследователи обнаруживают в сочинениях сербского писателя XIII века Доментиана, в Волынской летописи, в «Похвале Леонтию Ростовскому». Влияние Илариона прослеживается в произведениях митрополита Даниила, в XVI веке, в XVII веке на него ссылаются украинские писатели Хома Евлевич и Касьян Сакович.

Только в XVIII веке об Иларионе «забыли». Вспомнили через столетие. Ссылались на «Слово» Илариона А. Н. Оленин в 1806 году и Н. М. Карамзин в 1816 году, а впервые издано оно было только в 1844 году А. В. Горским. Однако и позже с текстом его был знаком лишь узкий круг специалистов. Издавались отдельные списки, отрывки из «Слова» печатались в хрестоматиях.

На современном научном уровне по отдельным спискам Илариона издали Л. Мюллер в 1962 году в ФРГ, Н. Розов в 1963 году в Чехословакии; только в 1984 году в Киеве вышло подготовленное А. М. Молдаваном издание «Слова» по всем основным спискам и редакциям.

Произведения Илариона предназначались для публичного произнесения специально для церковного богослужения.

Эстетическое совершенство православного богослужения отмечено было еще боярами Владимира, ездившими по велению князя в Константинополь с целью «испытания вер». Побывав там на службе, вернулись они потрясенными: «не на земле были, но на небе».

В этом действе, пришедшем и на Русь при Владимире, православном богослужении, с пением церковных гимнов органически сочетались молитвы, чтение отдельных стихов из Евангелия, проложные сказания, проповеди. Все тексты, ритмически организованные, произносились «нараспев». Отсюда вошедшее в язык сочетание «петь молитвы», отсюда и в народное творчество вошла внецерковная проповедь – распевный духовный стих, как, например, древнейшая «голубиная книга».

Приступая к подготовке самого древнерусского текста и перевода проповеди Илариона, следовало прежде всего воссоздать стиховую строку текста. Ключ к ней дал сам Иларион: основной ритмический рисунок текста отражен в расстановке знаков препинания в наиболее авторитетном списке сочинений Илариона, хранящемся в Государственном Историческом музее (С – 491). Знаки расставлены примерно так же «правильно» и в других списках всех редакций «Слова». Местами идеальный ритм налицо, например, в строках 241–282 и других местах проповеди. Почти в каждой строке реконструированного текста оказалось сказуемое, основное, выраженное глаголом, или второстепенное – причастием. «Глагольность» произведений Илариона поразительна. Но проповедь таила в себе еще одно удивительное свойство – почти вся она разделилась по смыслу и ритмическому рисунку на части (строфы), в каждой из которой оказалось по 60 строк.

Хотя произведения Илариона дошли до нас в значительном числе списков, однако и самые ранние, относящиеся к XV веку, отделены от оригинала четырьмя столетиями, в течение которых тексты переписывались и подвергались редактированию. В нашей публикации сделана попытка восстановить орфографию первоначального текста первой редакции «Слова». Дело в том, что дошедшие до нас оригинальные памятники XI–XIII веков, такие, как Остромирово евангелие 1056–1057 годов, Архангельское 1092 года и другие, ближе к живой древнерусской речи в передаче ее звукового строя и грамматической системы, чем книги XV–XVI веков любого содержания. В XV–XVI столетиях русский письменный язык пережил эпоху архаизации, намеренно и довольно последовательно тексты правились по «древним образцам» – книгам кирилло-мефодиевской южнославянской традиции. Эти напластования и «сняты» в реконструированном тексте. Но только в фонетике и грамматике, собственно морфологии, лексика списка ГИМ С – 491 сохранена в нем без каких-либо изменений.

Практика изданий и переводов с древнерусского языка на современный знает лишь поэтические переводы и переложения «Слова о полку Игореве». Даже не предпринимались попытки подойти к другим произведениям нашей древней литературы с тех же позиций, с каких в свое время первым подошел к «Слову о полку Игореве» В. А. Жуковский.

«Слово о полку Игореве» в современном восприятии – это, безусловно, и сам древнерусский текст, и многочисленные его переложения, часть из которых выполнена талантливейшими поэтами XIX–XX веков. Но почему же счастливой оказалась судьба только этого произведения? Ведь на ритмическую организованность текстов древних житий, сказаний, проповедей обращали внимание серьезные филологи. Она лежит на поверхности в «моравских» житиях Кирилла и Мефодия, в «Речи» Философа, у Илариона и во многих, многих других произведениях. Богатейшая древнерусская литература ждет настоящих поэтов-переводчиков.

Слово о Законе и Благодати

       О Законе, Моисеем данном,       и о Благодати и истине            в Иисусе Христе явившихся;       о том, как Закон отошел,       а Благодать и истина всю землю исполнили,5   и вера на все языки простерлась,       и на наш народ русский.       Похвала государю нашему Владимиру,       им мы крещены были;       молитва Богу от всей земли нашей.10  Господи, благослови, Отче!

       Благословен Господь Бог Израиля, Бог            христианский,       что посетил людей своих и содеял им            избавление,       что не дал тварям своим       вечно идольским мраком одержимыми быть15  и в бесовском служении гибнуть.       Но сперва Он указал путь племени Авраамову       Законом на скрижалях,       а после Сыном своим все народы спас,       Евангелием и крещением вводя их20  в обновление послебытия – в жизнь вечную.       Да хвалим Его и прославляем,       хвалимого ангелами беспрестанно,       и поклонимся Ему.       Ему же поклоняются херувимы и серафимы,25  ибо, увидев, призрел Он людей своих.       И не посол Его, не вестник,       но сам Он спас нас.       Не видением придя на землю,       но истинно, пострадав за нас плотью и до            гроба,30  и с собою воскресив нас.       Так к живущим на земле людям, одевшись            во плоть, Он пришел,       а к тем, что в аду, распятым и лежащим во            гробе сошел.       Да познают живые и мертвые свое посещение            и Божие пришествие,       да разумеют, что равно живым и мертвым35  крепок и силен Бог.       Ибо кто велик, как Бог наш!       Он один, творящий чудеса,       положил Закон на предуготовление истине и            Благодати;       да обвыкнет в нем человеческое естество,40  от многобожия идольского уклоняясь,       в единого Бога веровать.       Как сосуд скверный, омовенный водою, да            приимет человечество       Законом и обрезанием млеко            Благодати и крещения;       Ибо Закон предтечей стал и слугой            Благодати и истине,45  истина же и Благодать – слуга веку будущему,            жизни нетленной.       Как Закон приводил подзаконных       к благодетельному крещению,       так крещение сынов своих       впускает в вечную жизнь.50  Ведь Моисей и пророки о Христовом            пришествии поведали,       а Христос и апостолы его – о воскресении            и о будущем веке.       Зачем поминать мне в писании этом       и пророческие проповеди о Христе,       и апостольские учения о будущем веке?55  Излишне это, и к тщеславию склоняется.       Ибо, что в иных книгах писано и вам            ведомо,       то здесь излагать – пустая дерзость и            желание славы.       Ведь не к несведущим пишем, но к преизобильно            насытившимся сладостью книжной,       не к врагам Божиим, иноверным, но к            настоящим сынам Его,60  и не к сторонним, а к наследникам            небесного царства.

       Итак, о Законе, Моисеем данном,       и о Благодати и истине, в Христе            явившихся, повесть эта.       Что дал Закон, и что Благодать?       Прежде Закон, потом она, Благодать.65  Прежде лишь тень, потом – истина.       А образ Закона и Благодати – Агарь и            Сарра,       рабская Агарь и свободная Сарра,       рабская прежде, потом – свободная.       Да разумеет читатель, что Авраам            от юности своей70    Сарру имел, жену свободную, а не рабыню.       Бог ведь до начала века изволил и промыслил       Сына своего в мир послать,       И им Благодатью явиться.       Сарра же не рожала, будто была неплодна?75    Не была неплодна, обречена была       Божиим промыслом на старость родить.       Безвестное и тайное в премудрости Божией       утаено было от ангелов и от людей,       не как неявное, но утаенное 8080    и в конце века явиться должное.       Сарра сказала Аврааму: «Обрек меня            Господь Бог не рожать,       так войди к рабыне моей Агари и родишь            от нее».       Благодать же сказала Богу: «Еще не время            сойти Мне на землю и спасти мир,       сойди на гору Синай и Закон положи».85    Послушал Авраам речи Саррины и вошел            к рабыне ее Агари.       Послушал же и Бог те слова, что от Благодати,            и сошел на Синай.       Родила же Агарь, рабыня, от Авраама, раба            от рабыни,       И нарек Авраам имя ему Измаил.       Вынес и Моисей с Синайской горы

Авраам и Агарь