А. Иванов - Многоликое средневековье Страница 4

И в это самое время из-за деревьев взглянул на них храм Божий, ярко освещенный луной.

Застучал засов у церковных дверей, послышался топот отьезжа-ющих домой провожаться и наконец все смолкло. Таинственна внутренность храма, мрак наполняет ее. Только через одно из окон проник в эту темноту серебряный луч месяца. Да на одном из алтарей зажжены свечи перед изображением св. Георгия Победоносца. Здесь, перед этим алтарем, проведет всю ночь сын нашего барона в молитве, в размышлении о том высоком сане, который ожидает его, о тех обязанностях, которые наложит на него этот высокий сан. Об этих обязанностях нередко приходилось слышать ему, особенно в последнее время. Кругом царит тишина. Гулко отдаются в пустом храме шаги молодого человека; он слышит биение своего сердца, свое дыхание; он чувствует, как приливает кровь к его вискам. То он шепчет молитвы, и собственный шепот сначала смущает его; то он представляет себе свой замок, свою семью. Как ярко восстают образы пред ним! Он видит лица родных, слышит их речи… О чем они? Об обязанностях того сана, который ожидает его. Церковь, говорили ему, - то же, что голова в человеческом теле, горожане и крестьяне - желудок и ноги, а рыцарство уподобляется рукам. Руки расположены как раз посреди человеческого тела, между головой и низшими членами, чтобы защищать и то, и другое. Итак, веруй всему, чему учит Святая церковь, исполняй ее повеления: защищай ее, но вместе с тем уважай все слабое, будь защитником его, защитником вдов, сирот, всякого немощного. Защищай женщину; слабая, безоружная, она часто притесняется беззаконным, грубым соседом; часто на ее счет пускается гнусными людьми самая низкая клевета. Крепко держись данного тобой слова, не лги. Чего бы ты ни пережил, отлучившись в дальние страны, вернувшись домой, расскажи о всем чистосердечно, ничего не утаивай. О славном подвиге поведай: он воодушевит других, послужит добрым примером; о неудаче не умалчивай: рассказ о ней может послужить хорошим уроком для других, а вместе с тем утешит того, кто и сам потерпел когда-либо неудачу. Будь щедр, будь благороден в обхождении: щедрость и благородство - два крыла, поддерживающие рыцарскую удаль… Но вот снова приходит на память молитва, образы бледнеют и распльшаются в сумраке храма, речи их удаляются и, наконец, замолкают;

юноша простирает руки к святому изображению, озаренному свечами, и весь отдается горячей молитве. Его рыцарский меч, которым завтра торжественно опояшут его, лежит на алтаре.

Этот благочестивый и поэтический обычай проводить целую ночь, предшествовавшую посвящению в рыцарство, под сводами храма развился и господствовал во Франции. Он назывался la veille {или la veiltee) des armes и с древнейших времен имел место при судебных поединках, при единоборстве обидчика с обиженным. Так, в одной латинской хронике, оканчивающейся на 1029 году, рассказьтается о подобном поединке. При этом сообщается, что одержавший в нем победу немедленно отправился пешком поблагодарить Бога у гробницы одного святого, именно в тот самый храм, в котором он провел всю ночь, предшествовавшую поединку. Потом обычай этот приурочился к обряду посвящения в рыцари. Французский обычай проник с течением времени и в другие страны, но первоначальный обряд посвящения в рыцарский сан за пределами Франции отличался совершенной простотой. Так, например, в Германии важнейшим моментом этого обряда было опоясывание нового рыцаря мечом, который торжественно благословлялся священником. Опоясывал рыцаря или местный сеньор, или даже вновь посвящаемый опоясывался собственноручно. Тот же сеньор подавал ему щит и копье, и все это несложное торжество заканчивалось турниром. Б Англии еще в ХП веке бь^а та же простота. Годфрид Плантагенет, возведенный в рыцарский сан Генрихом I, принял ванну, надел великолепную одежду, принял в подарок рыцарское вооружение и сейчас же пошел показывать свою силу уже в качестве нового рыцаря. Впрочем, и во Франции сложный и поэтический обряд рыцарского посвящения появился не сразу, а выработался постепенно в течение столетий.

Но обратимся к нашему юноше. Он бодро вынес испытание. Сон ни разу не смежил его глаз. Он устоял против соблазна присесть на ступенях алтаря. Он все еще стоит пред алтарем в своем длинном белоснежном одеянии. В глубоких оконных амбразурах забрезжил дневной свет; засветились разноцветные стекла оконных рам. Все больше и больше света проникает в храм, мрак уступает место свету, тени убегают в углы. Вот она - благодатная заря вожделенного дня! За стенами храма, среди зелени, омытой росою, запели птицы; солнце взошло… Загремел дверной засов. В церковь вошли люди. Церковь наполнилась родными и знакомыми вновь посвящаемого. Приехал сам епископ - особенная честь для нашего барона. Сам епископ благословит сегодня меч нового рыцаря. Как богаты, как пестры наряды собравшихся! Каким весельем озарены их лица! Вот понеслись звуки органа; началась месса. Благоговейно выслушал ее вновь посвящаемый, благоговейно приобщился. Наконец наступили торжественные минуты благословения меча. Вновь посвящаемый приблизился к епископу; перевязь с мечом надета у него на шее. Епископ снял меч и громко прочитал следующую молитву: «Пресвятый Господи, Отец всемогущий, Боже вечный, Единый, всем повелевающий и всем располагающий! Чтобы подавлять зло6у нечестивых и защищать справедливость, спасительным благоволением Своим Ты дозволил людям пользоваться мечом на земле. Устами святого Иоанна Ты сказал воинам, приходившим искать его в пустыне, чтобы они никого не обижали, не клеветали ни на кого, но довольствовались жалованием своим. Господи! Мы смиренно прибегаем с молитвой к милосердию Твоему. Ты дал рабу Своему Давиду силу победить Голиафа, Иуде Маккавею - восторжествовать над народами, не признававшими Тебя; так же и рабу Своему, сегодня преклоняющему главу свою под ярмо военной службы, сообщи силу и отвагу на защиту веры и справедливости, приумножь в нем веру, надежду и любовь. Дай ему все вкупе - и страх Твой, и любовь Твою, смирение и твердость, послушание и терпение. Устрой все так, дабы ни сим мечом, ни иным он не ранил никого несправедливо, но употреблял его на защиту всего истинного и правого». После этого епископ снова надел на шею молодого рыцаря уже освященный меч со словами: «Прими меч сей во имя Отца и Сына и Святаго Духа, употребляй его на свою защит)' и на защипу святой Церкви Божией, на поражение врагов Креста Господня и веры христианской и, насколько возможно это для немощности человеческой, не поражай им несправедливо». Молодой рыцарь, на коленях слушавший как молитву, так и слова епископа, поднялся на ноги, взял свой меч, широко размахнулся им, как бы поражая невидимых врагов Христовой веры, затем отер его о левую руку и снова вложил в ножны. После этого епископ поцеловал нового воина со словами: «Мир тебе». А молодой человек с мечом на шее направился к сеньору своего отца. Это - его восприемник. Молодой человек вручил ему меч. Восприемник спросил его: «С каким намерением желаешь ты вступить в рыцарское общество?» Вновь посвящаемый отвечал ему согласно со словами, которые были произнесены незадолго до того времени епископом. Тут же он принес клятву верности ему как своему сюзерену. Тогда, по приказанию последнего, началось облачение его в рыцарские доспехи. Этим

делом занялись рыцари, им помогали дамы и молодые девушки. Сперва прикрепили ему левую шпору, затем правую, надели кольчугу, а после всего опоясали его мечом. Когда новый рыцарь был облачен в доспехи (adoube), он скромно опустился на колени перед своим восприемником. Тогда последний поднялся со своего места и своим обнаженным мечом, держа его плашмя, три раза коснулся плеча вновь посвященного, произнося при этом: «Во имя Божие, во имя святого Михаила и святого Георгия я делаю тебя рыцарем, будь храбр и честен». После этого молодому рыцарю поднесли шлем, щит и копье. Сопровождаемый всеми присутствующими в храме, он вышел из него. Собравшийся перед церковью народ приветствовал нового рыцаря громкими восклицаниями. Теперь

настало время показать свою ловкость и силу. С этой целью невдалеке от церкви уже заранее установлен на вращающемся столбе довольно грубый манекен рыцаря (la quintaine), покрытый вооружением. Наш рыцарь, при всеобщем одобрении, не коснувшись ногою стремени, вскочил на своего рыцарского коня и, погарцевав на площади, помчался в сторону манекена. Метким и сильным ударом он сбил и рассыпал мишень. Гром рукоплесканий заглушил шум от разлетевшегося в стороны и даже поломавшегося оружия, которое было искусно прикреплено к манекену. Пора нашему рыцарю отдохнуть. В сопровождении родных и гостей он поехал в замок своего отца.

Рыцарство привнесло в средневековую жизнь иные принципы, прямо противоположные тем, которыми руководствовались представители господствующего класса до его появления. И до его появления были отдельные лица, руководившиеся ими: около тысячелетия прошло уже с тех пор, как эти великие принципы были торжественно провозглашены в земле обетованной. Но лица эти составляли едва заметное меньшинство. Церковь воспользовалась благодетельным общественным переворотом и взяла молодое учреждение под свое непосредственное покровительство. Совершилось приспособление учения Христа к местным и временным условиям, среди которых жили люди.