Сергей Карпущенко - Рыцарь с железным клювом Страница 4

Было семь часов утра, когда из-под арки большого дома, что возвышался в самом начале улицы, вышли мальчик и девочка, которая поеживалась от свежести утра, но её спутник шел бодро, и складные удочки в его руке качались в такт шагов, пружинистых и быстрых. Прошли вдоль ряда лип до поворота на Шкиперский проток, а вскоре взяли круто влево, и Володя толкнул дверь в дощатом заборе, не обращая внимания на строгую табличку:

СПАСАТЕЛЬНАЯ СТАНЦИЯ. ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН!

Они пошли вдоль канала на давно облюбованное Володей место, где все нравилось мальчику. Перевернутые вверх дном шлюпки, боты, яхты, катера, стоящие на стапелях. Мутноватые стекла иллюминаторов манят, зовут заглянуть внутрь рубки. Многие лодки здесь уже совсем рассохлись, развалились, забытые хозяевами, - так и лежали здесь враскоряку, топорщась почерневшим костяком шпангоутов. И этот необыкновенный берег, таинственный и совсем негородской, всегда манил к себе Володю. В глубине души он даже чувствовал себя его хозяином. По-настоящему он мог быть счастлив только здесь, отделившись от всего мира старым дощатым забором со строгой надписью: "Посторонним вход воспрещен!"

Прыгая через камни и бревна, Володя и Иринка подошли к деревянному настилу, лежащему на двух стальных понтонах прямо на воде канала. С одной стороны - горбушка берега, а по бокам - кусты, растущие прямо из расщелин цементных плит, которыми укреплен был берег. Володя готовил удочки, а чтобы занять внимание подружки, решил немного поразвлечь её рассказом:

- Ведь ты, наверно, и не слыхала ничего об этом канале, а канал-то интересный - галерным называется. А соорудил его Петр Первый. Здесь, неподалеку, доки были сухие устроены. Представь себе большой глубокий пруд. Стены и дно этого пруда дубом выложены, чтобы не разрушались. От канала док наглухо плотиной отделялся, и летом в нем галеры строились - военные суда такие. Потом плотину открывали, вода врывалась в док, и, глядишь, - галеры уже на воде качаются! Потом, когда док зимой замерзал, лед вырубали, выносили, и док опять становился сухим, готовым для постройки галер будущим летом. Здорово?

И Володя был счастлив, услышав ответ девочки:

- Да, ловко придумали!

- И вот дуб, - продолжал воодушевленный Володя, - пролежав в воде лет триста, стал до ужаса твердым, тверже стали, правда! И об этом узнала одна американская фирма, много денег предложила, в валюте, понятно. Но наши почему-то отказались.

- Да, интересно. Только как американцы о дубе узнали? Они что, лазали здесь? - удивилась Иринка.

- Ничего удивительного, - равнодушно заметил Володя, открывая коробочку с червями, - у них такая классная разведка, что они, наверно, запросто скажут, какого цвета у тебя купальник.

Иринка вспыхнула:

- Ну и какого же? Тебе ещё об этом не доложили?

Володя понял, что брякнул лишнее, но решил не выказывать смущения:

- Доложили - серо-буро-малиновый в горошек. Да?

- Не угадал! - презрительно отрезала Иринка и строго приказала: - А ну-ка, отвернись! Я буду загорать, а то с твоей рыбалкой только время зря потратишь!

Володя повиновался, а Тролль, пошуршав своим нарядным платьицем, сняла его.

- Серо-буро... в крапинку... - обиженно бурчала она, потому что ещё зимой так радовалась новому купальнику, подаренному отцом, и сегодня очень захотела обновить его.

Иринка взобралась на берег и, разбросив руки, прислонилась к катеру, подставляя тело солнечным лучам. Володя скосил глаза и увидел девочку, белое тело которой было словно рассечено двумя узкими пунцовыми полосками материала. Сердце Володи подскочило к самому горлу, а потом словно упало прямо на желудок, но он отвел глаза, устремив их на прыгающий почему-то поплавок и с неудовольствием подумал: "А худая-то, как вобла. И чего ей там закрывать..."

Поплавок все прыгал и прыгал, и наконец до Володи дошло, что у него клюет. Подсек, хотя в этом уже не было необходимости, и выбросил на настил небольшую плотвицу.

- Ого, видала! - показал он рыбу девочке и тем получил возможность ещё раз взглянуть на Тролля.

- Молодец, - равнодушно сказала Иринка, - теперь пойдет дело.

Но дело не пошло, хотя за полчаса Володя поймал ещё пару маленьких ершей, колючих и вертких. Потом мальчик потянулся за банкой с червями, спеша поменять наживку, но банка почему-то, словно живая, взмыла с настила и, пролетев метров семь, шлепнулась в воду. А на том месте, где она стояла, оказалась чья-то нога, обутая в грязную кроссовку.

Володя резко обернулся - рядом с ним на настиле стояли двое парней, бывшие года на два его старше. Третий, помахивая обрезком резинового шланга, прохаживался по берегу, то и дело ударяя шлангом по бортам катеров. Тролль же, разведя руки и подняв голову, продолжала загорать, то ли не замечая, то ли не желая замечать незнакомцев. Володя, признаться, испугался.

- Чего вам? - спросил он у подростка, стоявшего к нему поближе. Парень этот был не высок, но широк в плечах, обтянутых оранжевой футболкой с оттиснутым Рембо с автоматом наперевес.

- Как чего? - удивился тот, сплюнув. - Ты на чьем месте рыбу ловишь?

- На своем, - отвечал Володя. - Я её здесь всегда ловлю.

Парень криво улыбнулся, повернулся к своему приятелю, который забрасывал в двигающийся, жующий рот семечки, быстро и ловко разгрызал их и тут же освобождал его от шелухи громким плевком. Глаза жующего были между тем грустными, безразличными к лакомству.

- Киря, этот хмырь говорит, что он на своем месте ловит.

- Звездани ему между глаз, чтоб не брехал, - как-то безразлично предложил любитель семечек.

- Слыхал? - негромко спросил у Володи "Рембо". - Ты что, кровью своей умыться хочешь? Вот скинем сейчас с тебя штанцы да и отлупим ремешком, а девушка твоя пускай посмотрит. Это ж твоя девчонка? А?

- Моя...

- Ну вот. Так что давай так с тобой договоримся. - Рембо наклонился и поднял пакет с Володиным уловом. - Тут вот у тебя три кабздюшки на нашем месте поймано, и, чтоб ты, парень, впредь знал, где ловить, мы тебя, как рыбнадзор, оштрафовать должны. За рыбку каждую по целковому гони и поскорей мотай отсюда со своей девчонкой. А то мы и с ней разберемся. Ну, понял?

Володя, глядя через плечо парня на две алые, яркие полосы, видел, что Тролль уже о чем-то догадалась и тревожно глядела на стоящих у воды парней. Если бы могла заглянуть эта девочка в эти минуты туда, где лихорадочно металась испуганная Володина мысль, то или испугалась бы не меньше, или даже запрезирала бы Володю. А он знал, что если сейчас отдаст парню деньги, которые, кстати, были у него, то навсегда потеряет надежду на уважение к самому себе. Деньги, конечно, можно было бы отдать и незаметно - Тролль бы не увидела, но не только в Иринке здесь было дело. Оставалось лишь одно драться, но дрался Володя нечасто, и драться не любил. Оставалось, однако, лишь одно.

В нагрудном кармане его рубашки лежали три рубля, выданные мамой на карманные расходы на целую неделю. Пальцы, непослушные, дрожащие, в карман полезли, и парень с Рембо начал скалить зубы, торжествуя победу, но тут случилось то, чего он, видно, никак не ожидал. Приподнятый локоть Володиной руки вдруг резко отброшен был назад, потом выброшен вперед, как раз туда, где красовалась намалеванная физиономия Рембо. Грабитель крякнул, выпучил глаза и схватился за живот, перегибаясь пополам. Володя же, почти не глядя, потому что в глазах было темно от волнения, вызванного страхом, обидой, унижением, ударил парня кулаком в лицо, и тот, не удержавшись на помосте, с громким плеском рухнул в воду.

Взвизгнула пронзительно Иринка, что-то тревожно прокричал обладатель резиновой трубы на берегу, а любитель семечек, швырнув под ноги остатки лакомства, двинул на Володю, страшно скорчив рожу, отчего стал похожим на рассерженного шимпанзе. Володя не успел закрыться, и из глаз словно брызнули снопики искр, потому что крутой, безжалостный кулак шимпанзе ударил его прямо в нос, из которого мигом полилась кровь, а кулак другой руки заехал в живот, но не в "солнышко", как этого желал хулиган, а пониже. Это и спасло Володю, который, забывая о боли, но не видя своего противника от ярости и страха, замолотил перед собой кулаками, отбиваясь от наседающего врага, а потом соскочил с помоста на берег, в три прыжка взбежал на него, поднял с земли обломок цементной плиты и, слизнув с губ натекшую из носа кровь, прокричал, угрожая обломком парню с резиновым шлангом:

- Ну, давай, сволочь, подходи!

Однако резиновая трубка вперед не двинулась, а, наоборот, подвинулась назад и замерла. Остановился и тот, кто находился на помосте и собирался было лезть на берег вслед за Володей. Хулиган, украшенный портретом Рембо, в это время уже выбирался на берег в пяти метрах от настила: то ли отнесло его течением, то ли он хотел держаться подальше от Володи. Вода ручьями стекала с его одежды, водоросли висели не только на штанах, но и на его плечах.

- Ты что, пацан! - вопил он. - Ты что, псих, что ли?! Шуток не понимаешь?! Киря, Винт, берите его, берите! Чего лупетки-то раззявили?!!