Александр Андреев - Анатомия войны: Александр Македонский, Ганнибал, Юлий Цезарь и их великие победы Страница 4

Филипп принял для строя тяжелой пехоты 16-ти шереножную глубину, потому что она доставляла тяжелой пехоте достаточные твердость и силу для нападения и обороны, и легко могла быть увеличиваема вдвое или более, для усиления натиска, либо уменьшаема наполовину, без уменьшения, однако же, твёрдости и силы строя.

Первой, основной частью македонской фаланги был лохос или ряд из 16-ти гоплитов. Он разделялся на 2 димерии, а димерия – на 2 эномотии. Передний в лохосе воин начальствовал им и назывался лохагосом, а последний или задний, урагос, был обязан наблюдать за порядком в лохосе. Оба были назначаемы из числа лучших, надёжнейших и храбрейших воинов.

Дальнейшие подразделения фаланги были образуемы путём постепенного соединения лохосов в числе 2-х, 4-х, 8-ми и 16-ти. 2 лохоса составляли дилохию, 2 дилохии – тетрархию, 2 тетрархии – таксиархию, 2 таксиархии – синтагму или ксенагию, то есть правильный квадрат из 16-ти гоплитов во фронте и стольких же в глубину; всего 256 человек.

Синтагма составляла нижнюю самостоятельную часть или тактическую единицу фаланги. Первым, главным начальником оной был синтагматарх, а вторым главный урагос. Первый в бою стоял на правом фланге передней шеренги, а последний в замке за серединой синтагмы.

Дальнейшие разделения фаланги были образуемы посредством постепенного соединения синтагм в числе 2-х,4-х,8-ми и 16-ти. Две синтагмы составляли пентекосиархию, 2 пентоксиархии – хилиархию, 2 хилиархии – мелархию, 2 мелархии (то есть 16 синтагм, 256 гоплитов во фронте, 16 в глубину, а всего 4096 воинов) – простую или малую фалангу, под начальством фалангарха.

2 простые или малые фаланги составляли двойную фалангу или дифалангархию, иначе крыло, под начальством дифалангарха. 2 двойные фаланги (1024 гоплита во фронте, 16 в глубину, а всего 16384 человека) – большую фалангу или тетрафалангархию, под началом тетрафалангарха.

Средняя пехота имела одинаковое с гоплитами число рядов во фронте, но вдвое меньшую глубину, то есть 8 шеренг.

Тяжелая и средняя конница имела одинаковое с тяжелой и средней пехотой число рядов во фронте, но вдвое меньшую против средней и вчетверо меньшую против тяжелой пехоты глубину, то есть 4 шеренги.

Тяжелая и средняя пехота действовали преимущественно наступательно и притом более или менее дробными частями, взаимно поддерживавшими друг друга, чем вознаграждался некоторым образом недостаток резервов. Конница производила нападения с большой быстротой и решительностью, а тяжелая в особенности всегда в сомкнутом строю, производя удар копьями. Легкие войска, как пешие, так и конные, вообще не имевшие определенного места в общем строе, и в бою сражавшиеся врассыпную, большей частью, однако же, становились и действовали в промежутках дробных частей тяжелых и средних пехоты и конницы, действием из метательного оружия облегчая и усиливая наступление их и удар ручным оружием.

Тяжелая пехота имела три рода строя: разомкнутый для смотра, полусомкнутый для нападения и сомкнутый для обороны.

В бою, при длине сарисс в 7 метров только первые 6 шеренг брали сариссы в руку. Остальные же 10 шеренг, сариссы которых не переступали за черту фронта фаланги, опирали их о плечи непосредственно впереди стоящих гоплитов, для ослабления действия неприятельских стрел и камней.

Для пропуска легких войск и облегчения движения, между 1-й и 2-й, 3-й и 4-й малыми фалангами было оставляемо 20, а между 2-й и 3-й – 40 шагов промежутка.

Значительным усовершенствованием вооружения, устройства и образа действий фаланги, и искуснейшим употреблением оной в битвах и применением к разнообразным видам местности и к различным случайностям и обстоятельствам войны, Филипп и Александр Великий умножили преимущества и выгоды её, ослабили её недостатки и невыгоды, и доказали, какую необыкновенную пользу можно было извлекать из неё искусным, сообразным с обстоятельствами, употреблением её. Зато она и послужила им одним из главнейших средств к одержанию блистательнейших побед.

Самой фаланге всегда соответствовал порядок, и необыкновенные дальность, продолжительность и быстрота, в некоторых случаях возбуждающие невольное удивление.

Начальствование войском, у македонян было сосредоточено, вместе с властью царской, в руках царя и потому имело необыкновенное преимущество единства и силы».

Историк В. Сахаров писал о македонском искусстве боя в «Истории конницы», вышедшей в 1882 году в Петербурге:

«Хорошее снаряжение и навык в верховой езде, которыми обладали всадники, сделали для македонской конницы возможным употребление против неприятеля стремительных атак и ударов. Способности македонской конницы к производству стремительных ударов на поле сражения Александр обязан своими победами над многочисленными полчищами. Умение управляться с конем, большая практика в верховой езде давали всадникам уверенность и устойчивость. Македонская конница приученная маневрировать в массах, является послушным и гибким орудием в руках полководца, который в самом разгаре боя сохранял возможность направлять ее для достижения своих целей.

Фаланга удерживала противника, в то время, как конница наносила свой решительный удар. Во всех сражениях, данных Александром, большая часть конницы сосредотачивалась на одном из флангов, обычно на правом, затем сам царь вел её на противопоставленный фланг противника, избранного им для решительного удара. Македонская кавалерия смело бросалась на неприятельскую конницу, опрокидывала её и затем, обнажив фланг противника, обрушивалась не его пехоту, которая при своей неспособности к маневрированию, или гибла под её ударами, или обращалась в бегство. Македонской пехоте оставалось только развивать успехи своей конницы».

Исследователь В. Уиллер писал о элите македонской конницы в книге «Александр Великий», изданной в 1899 году в Петербурге:

«Главную действующую силу армии составлял знаменитый кавалерийский полк, состоявший из македонских рыцарей, называвшихся hetairoi, то есть товарищами. Они носили металлический шлем, кожаную кирасу, покрытую металлической чешуей, и высокие сапоги. Они ездили без седла и имели при себе короткий клинок 60 сантиметров, прямой обоюдоострый меч и копье около двух метров из кизила или ясеня, обитые металлом, но не имели ни дротиков, ни щита».

Ярчайшими примерами военного искусства Александра Великого стали битвы с персидским царем Дарием и индийским царем Порром при Гидаспе.

В. Уиллер писал о битве при Гавгамеллах:

«Две армии увидали друг друга. Парменион с другими высшими начальниками, осматривая равнину между Нифратом и Гордийскими горами, видя всю её залитую светом костров и факелов, слыша ропот громадного войска, подобный отдаленному шуму бурного моря, задумывался о судьбе предстоящей битвы, сомневаясь в возможности преодолеть Дария при дневном свете. Он приступил к Александру с просьбой начать сражение ночью, для того, чтобы скрыть от своего войска страшную опасность борьбы с таким сильным неприятелем.

«Я не ворую своих побед» – отвечал Александр.

Войско Александра, успевшее отдохнуть за ночь, вступило в битву со свежими силами, а персы, целые сутки, простоявшие в боевом порядке, измучились и ослабли.

Утром 1 октября 331 года обе враждующие армии стояли друг против друга. У Александра было не более сорока тысяч пехоты и семи тысяч кавалерии – едва достаточно для того, чтобы противостоять центру армии Дария. А кроме этого центра, далеко по обе стороны, шли ещё крылья последней, способные отнять и поглотить маленькую кучку сподвижников Александра.

Для того, чтобы предохранить свою армию от отхода, Александр поставил за каждым из своих флангов резервные колонны, готовые повернуться лицом к неприятелю, нападавшему сбоку. Сначала Александр двинул всю линию своих войск вправо. Передвинулись и персидские войска, стараясь держать свой центр против центра македонян. Но при этом передвижении они поневоле вышли за пределы равнины, предназначенной для действия колесниц.

Видя это, Дарий решился напасть первым и послал свою скифскую и бактрианскую конницу в обход правого крыла македонской армии. Отряд греческой кавалерии, посланный навстречу, был отброшен, но затем другие конные отряды, к нему присоединившиеся, заставили персов отступить, хотя и с большим для себя уроном. В то же время Дарий пустил свои колесницы против центра македонской армии, рассчитывая прорвать и уничтожить его. Но эта попытка не увенчалась успехом. Македонцы убивали копьями лошадей, или схватывали их под уздцы, еще не допустив до строя. Перед теми колесницами, которым удавалось до него добраться, фаланги расступались, согласно заранее данному приказу, а потом опять смыкались и били неприятеля в тыл.

Передвижение персидской армии влево обусловило небольшой разрыв в её центре. Александр тотчас же это заметил, и, собрав отряд, состоящий из части фаланг, с гетайрами во главе, послал его в этот разрыв. Быстрым, как молния движением этот отряд проник за первую линию персидского войска, к тому месту, где находился сам Дарий. Ничто не могло противостоять напору отборной конницы, поддержанной фалангами испытанной твердости.