Мария Баганова - Всемирная история в сплетнях Страница 4

В 1922–1929 годах археологи проводили раскопки на северо-западе Ирака. Это была значительная экспедиция, руководил которой ученый Леонард Вулли. Помимо него в раскопках участвовали жена Вулли — Екатерина, его молодой ассистент Макс Маллоуэн, который именно на раскопках Ура познакомился со своей будущей женой — Агатой Кристи, и знаменитый разведчик и писатель Т.Э. Лоуренс. Кстати, роман Агаты Кристи «Убийство в Месопотамии» описывает именно раскопки города Ура, за исключением самого преступления, конечно. Но история преподнесла ученым загадки намного более интересные, чем банальный вопрос «кто убийца?».

Однажды Вулли велел рабочим прорыть колодец на максимальную глубину, чтобы определить, сколько культурных слоев придется обработать.

«Мы углубились в нижний слой, состоявший из обычной, столь характерной для населенных пунктов смеси мусора, распавшихся необожженных кирпичей, золы, черепков. Примерно в таком же мусоре располагались и гробницы. На глубине около метра внезапно все исчезло: не было больше ни черепков, ни золы, а одни только речные отложения. Араб-землекоп со дна шахты сказал мне, что он добрался до чистого слоя почвы, где уже ничего не найдено. И спустился вниз, осмотрел дно шахты и убедился в его правоте, но затем сделал замеры и обнаружил, что „чистая почва“ находится совсем не на той глубине, где ей полагается быть. Поэтому я приказал землекопу опуститься вниз и продолжить работу. Араб неохотно начал углублять шахту, выбрасывая на поверхность чистую землю, в которой не было никаких следов человеческой деятельности. Так он прошел еще два с половиной метра, и вдруг появились кремниевые осколки и черепки расписной посуды…»

Это поставило Вулли в тупик. Почему под таким мощным «стерильным» слоем снова пошли находки? Никто из коллег Вулли тоже не мог ничего сказать.

«Подошла моя жена, и я обратился к ней с тем же вопросом. „Ну конечно же здесь был потоп!“ — ответила она, не задумываясь. И это был правильный ответ!»

Вулли вырыл еще несколько шахт в разных местах и в других селениях — и всюду находил следы сильнейшего наводнения.

«Мы убедились, что потоп действительно был, и нет нужды доказывать, что именно об этом потопе идет речь в списке царей, в шумерийской легенде, а следовательно, в Ветхом Завете… В Библии говорится, что вода поднялась на 8 м. По-видимому, так оно и было. Шумерийская легенда рассказывает, что люди до потопа жили в тростниковых хижинах. Мы нашли эти хижины в Уре и Эль-Убейде. Ной построил свой ковчег из легкого дерева, а затем просмолил его битумом. Как раз в самом верхнем слое наносов мы нашли большой ком битума со следами корзины, в которой он хранился. Я сам видел, как природный битум из месторождений Хит в среднем течении Евфрата грузят в такие корзины и отправляют вниз по реке…

Большая часть обитателей долины, вероятно, погибла, и лишь немногие пораженные ужасом жители городов дожили до того дня, когда бушующие воды начали наконец отступать от городских стен. Поэтому нет ничего удивительного в том, что они увидели в этом бедствии Божью кару… И если при этом какому-то семейству удалось на лодке спастись от наводнившего низменность потопа, его главу, естественно, стали воспевать как легендарного героя».

Известный французский востоковед Дорм писал: «Теперь совершенно очевидно, что катаклизм, как и предполагает Лэнгдон, произошел в 3300 году до Рождества Христова, о чем свидетельствуют следы, обнаруженные в Уре и Кише». Современные востоковеды не столь категоричны в отношении дат. По одним сведениям, потоп произошел в 3183 году до н. э., по другим — в 2370 г. до н. э., но в том, что он был — не сомневается никто.

Кто ты — царица Пуаби? Раскопки Ура

А теперь представьте себе — XXVII век до н. э. Из глинобитного Ура выходит торжественная процессия. Впереди гордо выступают наголо обритые жрецы в торжественных одеяниях — длинных «юбках» из овечьих шкур. Их сопровождают играющие на арфах музыканты. Арф четыре; одна, медная, издает басовые звуки, две другие, серебряные, — звуки повыше, а третья, деревянная, — самые высокие. За музыкантами рабы несут носилки, возницы правят повозками, запряженными волами, идет охрана. Оружие и упряжь богато орнаментированы перламутром, синими и красно-коричневыми камнями.

В процессии участвуют знатнейшие люди Ура, нарядные дамы в ярко-красных платьях, соперничающие друг с другой пышностью уборов. На каждой — огромный парик с гигантскими, на ширину плеч, «буклями» по бокам. Эти парики украшены золотыми лентами, цепочками с подвесками, изображающими древесные листочки или цветы. Шеи, плечи и руки сплошь покрыты бусами из лазурита и сердолика. Золото и сердоликовые бусы очень дороги, ведь они привезены с полуострова Индостан, а лазурит — из копей Бадахшана в Северном Афганистане.

Во втором ряду — царские служанки в вышитых бисером платьях. Они тоже очень нарядны, но их украшения — из серебра. Ах, как они сияют на солнце! В руке у каждой из женщин — пустой кубок.

Что же это за праздник?

Оказывается, это вовсе не праздник: это похороны! Царица Пуаби[1] отправляется в мир мертвых. Двадцать пять человек сопровождают ее, чтобы служить Пуаби в загробном мире, среди них придворные дамы, певцы, арфисты и воины. Покойница лежит на носилках, ей около сорока лет. На ней такой же пышный, как и у прочих женщин, парик со множеством золотых украшений. Платье расшито зеленоватым амазонитом, темно-синим лазуритом и красноватым сердоликом, плечи и грудь закрывает накидка, свитая из лазуритовых бус. В руках покойная тоже держит кубок. Он снабжен тонкой золотой соломинкой.

Музыканты, прекрасные нарядные дамы, воины один за другим спускаются в подземелье, черпают из стоящего посреди зала чана отравленное питье и усаживаются вдоль стен. Яд действует быстро: один за другим дамы, воины и музыканты погружаются в смертельный сон. Жрецы закалывают волов, поднимают с пола выпавшие из костенеющих рук кубки и музыкальные инструменты, аккуратно укладывают их на тела. Затем покидают подземелье, запечатывают двери и совершают первое жертвоприношение — это ритуальная пища. Приготовленную трапезу накрывают перевернутым блюдом и закапывают. Жрецы дают приказ рабам забросать погребение щебнем и черепками, затем — землей. И снова жертвы: умерщвленных рабов укладывают поверх могилы царицы и снова забрасывают землей.

Жрецы совершают последние возлияния (пиво и масла льют в специальные вкопанные в землю глиняные трубки, чтобы они проникли как можно глубже, туда, где находится Подземный Мир), читают молитвы…

Ритуал окончен.

Экспедиция Вулли нашла несколько похожих захоронений. В каждом из них лежало от 25 до 70 человек. Ни на одной из жертв не было найдено следов насилия, лежали они в спокойных позах. Вероятно, все они были отравлены или одурманены сильным наркотиком. Вполне возможно, что они подчинились своей судьбе добровольно, чтобы продолжать в ином мире привычную службу своей госпоже. Во всяком случае, невероятно, чтобы воины охраны Пуаби и ее придворные женщины в их дорогом убранстве были простыми рабами.

Имя «Пуаби» прочли на массивной каменной печати, найденной в ее гробнице. Такие печати были обязательной принадлежностью каждого знатного человека, как уже упоминалось ранее. Ученые до сих пор спорят, кем была эта женщина, похороненная с необычайной пышностью, — супругой царя или жрицей «эн», делившей ложе с богом. В пользу первой версии говорит то, что под ее могилой была обнаружена еще одна — царя Абарги и шестидесяти четырех его приближенных. В пользу второй — то, что покойница лежала как бы на брачном ложе, и тот факт, что на ее золотых арфах были изображены бык и корова, символы бога Нанны и его жены Нингаль.

Есть еще и третья версия: Пуаби была не настоящей царицей, а временной, заместительницей знатной особы, и она сама, подобно прислужницам, сошла в могилу еще живой. Об этом обычае стоит рассказать подробнее.

Вспомните, почему Гильгамеш отверг любовь Инанны? Он не позавидовал судьбе ее любовников. Действительно, она была печальна: супругами богини считались красивые молодые люди, которых ежегодно приносили ей в жертву на празднике плодородия. Они считались богами и некоторое время могли пользоваться большой властью и почетом. Их окружали многочисленные слуги, не только выполнявшие все приказы юных красавцев, но и зорко следившие за тем, чтобы такой «временный царь» не сбежал. По окончании празднеств этих полубогов, «супругов Инанны», торжественно умерщвляли и хоронили в богатых могилах.

Боги мужского пола — Нанна, Энлиль, Энки — тоже не довольствовались теми жрицами, что ждали их в храмах на вершинах зиккуратов. Они требовали себе ежегодных жертвоприношений в виде молодых красивых девушек.