Валерий Соловей - Несостоявшаяся революция Страница 4

Из числа других теоретических идей, сослуживших важную службу для нашей книги, отметим предложенную американцем Роджерсом Брубейкером классификацию националистических движений по их отношению к государству. Он выделял: 1) национализм, стремящийся конституировать политию — учредить новое национальное государство и 2) национализм, стремящийся национализировать (эт-низировать) уже существующее государство13. В первой роли обычно выступает национализм меньшинств, стремящихся отделиться от прежнего государства и создать собственное, как правило, этнически гомогенное. Поздняя советская и постсоветская истории в избытке представляют нам примеры подобного национализма.

13 Brubaker Rogers. East European, Soviet and Post-Soviet Nationalism // Research on Democracy and Society Vol. 1 / Ed. Weil Frederick D., Huffman Jeffrey and Gautier Mary. Greenwich, Conn., 1993. P. 353-378.

Национализирующий (этнизирующий) национализм — это национализм номинально доминирующей нации, проявляющийся тогда, когда, по мнению националистов, существующие государственные институты, структуры и практики противоположны базовым интересам нации. Такой национализм, как правило, находится в непростых отношениях с существующим государством: он признает его легитимность, но не обязательно принимает его территориальные границы и конкретный политический режим. В политическом смысле этнизирующий национализм колеблется между лояльностью и оппозиционностью, и эта двойственность воздействует на его судьбу парадоксально. С одной стороны, такой национализм может пользоваться покровительством режима, время от времени нуждающегося в источнике дополнительной легитимации и дополнительном канале политической мобилизации. С другой стороны, подобное покровительство «размагничивает» националистов, лишает их стимулов к политической субъектности. В результате они не только испытывают дефицит воли и самостоятельности, но и вступают в подлинно роковую для себя связь, ведь имперский режим — по крайней мере, в России — обращался к национализму только в критической для себя ситуации, в том числе накануне своей гибели. Идя на дно, он утягивал за собою и националистов.

Вместе с тем покровительство имперской власти в отношении русского национализма никогда не заходило настолько далеко, чтобы она пережила националистическую трансформацию. У правящего режима, как правило, имелся собственный национализм — официальный (это еще один тип национализма в добавление к двум выше указанным), имевший собственные определения членства, территориальных границ нации, а также набор институтов и структур, выражающих ее интересы.

Хотя официальный национализм мог включать в себя некоторые элементы этнизирующего национализма с целью ослабить оппонентов и расширить базу имперской поддержки, два этих национализма обречены были находиться в конфликтных отношениях. Уже сам факт возникновения этнизирующего национализма бросал вызов имперскому режиму и его идеологии, включая официальный национализм.

Еще одна важная теоретическая схема позаимствована нами у Мирослава Хроха, чья типология динамики национализма в Восточной и Северной Европе XIX в. с некоторыми поправками может быть экстраполирована на Россию. Хрох выделял три фазы развития национализма: фазу А — научное обсуждение внешне аполитичных вопросов национального языка, истории и культуры; фазу В — период патриотической агитации, во время которой возникают националистические общества, чьи активисты пропагандируют националистические идеи среди населения; фазу С — массовую националистическую мобилизацию14. При этом ученый подчеркивал решающее значение фазы В для будущего националистического движения: она определяет, состоится ли вообще фаза С или же нет.

Типология Хроха применима к России XIX — начала XX в. и к постсталинскому Советскому Союзу, где возрождение национализма после тотального подавления коммунистами русской этничности и свободы культурных (не говоря уже о политико-идеологических) Манифестаций началось заново, что называется, с «чистого листа».

Историографические заметки

Теоретико-методологический обзор естественно продолжить историографическим, который, равно как и теоретический, носит избирательный, а не исчерпывающий характер. Эта селективность обусловлена не столько мощью историографического потока, сколько его низким качеством. По-настоящему хороших работ — теоретически фундированных, фактологически богатых и интеллектуально оригинальных — вышло совсем немного. Причем за рубежом о русском национализме опубликовано больше, чем в России. Хотя больше не всегда лучше, но и лучшие работы о русском национализме нередко написаны иностранцами, а не русскими. К нашему вящему прискорбию.

Непревзойденным исследованием славянофильства, положившего начало русскому националистическому дискурсу, остается работа поляка Анджея Валицкого, впервые увидевшая свет еще в 1964 г.!15 За прошедшие с той поры без малого полвека отечественная наука не смогла создать ничего лучше. Научным образцом остается исследование причин церковного раскола XVII в. и истоков старообрядчества, осуществленное за границей же, правда, русским человеком16.

15 См. пространный реферат этого монументального труда в: Славянофиль-

ство и западничество: консервативная и либеральная утопия в работах Анджея

Валицкого. Реферативный сборник / Сост. К. В.Душенко. В 2-х вып. Вып. 1.

М., 1991; Вып. 2. М., 1992.

16 Зеньковский Сергей. Русское старообрядчество: духовные движения сем-

надцатого века. Репринтное воспроизведение. М., 1995.

17 Степанов С Черная сотня. 2-е изд., доп. и перераб. М., 2005. С. 32—33.

18 Кирьянов Ю. И. Правые партии в России. 1911-1917. М., 2001. Работа

содержит обширную справку по историографии «черной сотни».

Не стоит объяснять столь мизерабельное положение дел политико-идеологическими ограничения советской эпохи, ведь они пали лет двадцать как тому назад — срок достаточный для реализации серьезной исследовательской программы. И хотя растабуирование тематики русского национализма привело к появлению ряда интересных и ценных работ, они фокусируются исключительно на отдельных конкретно-исторических проявлениях русского национализма (преимущественно национализма начала XX в. и рубежа XX и XXI вв.), не охватывая его в целом. Наиболее популярным, в каком-то смысле даже модным, сюжетом оказалась «черная сотня», изучение которой пережило подлинный историографический взрыв. Для нас важную службу сослужили две обобщающие работы о черносотенстве: пионерская книга Сергея Степанова17 и монография Юрия Кирьянова18. Внимание отечественных ученых привлекали и другие националистические организации начала XX в., а также националистический дискурс конца XIX — начала XX вв., рассматривавшийся, однако, преимущественно в контексте исследований консерватизма19. Собственно на национализме сфокусирована небольшая, но содержательная статья Сергея Сергеева20.

Тем не менее обобщающего исторического очерка русского национализма отечественными учеными так и не создано. Методологически целостное и хронологически последовательное изложение его истории можно обнаружить только в монографии американского ученого Уолтера Лакера21 и в серии работ советского эмигранта в США Александра Янова22. При всех различиях в замыслах (Янов вообще предлагает собственную историософию России, в то время как Лакер несравненно более сдержан в интеллектуальных претензиях), конкретных интерпретациях и трактовках, труды этих авторов выдержаны в общем методологическом и социокультурном ключе. Характерная для них презумпция негативного восприятия русского национализма питается западноцентристским взглядом на русскую историю. Правда, у Лакера эта линия проведена в сдержанной и ироничной манере западного интеллектуала, в то время как Янов поднимается до высот профетического (и в этом смысле вполне советски интеллигентского) пафоса, удивительно напоминая критикуемого им Солженицына.

19 См.: Гросул В. Я., Итенберг Б. С, Твардовская В. A. и др. Русский консер-

ватизм XIX столетия. Идеология и практика. М.. 2000; Гусев В. А. Русский

консерватизм: основные направления и этапы развития. Тверь, 2001; Ерма-

шовД. В., Пролубников А. В., Ширинянц А. А. Русская социально-политическая

мысль XIX — начала XX века: Л. А. Тихомиров. М.. 1999; РепниковА. В. Кон-

сервативная концепция российской государственности. М., 1999; Российские

консерваторы. М., 1997; ШлеминП.И. М.О.Меньшиков: мысли о России.

М., 1997 и др.