Алексей Бычков - Ледовое побоище и другие «мифы» русской истории Страница 4

Архиерей же, уповая на Бога, повелел разжечь перед всеми великий огонь и, воздев руки к небу, помолился, говоря: «Прославь имя твое, Христе Боже!» И сказал это, положил книгу, святое Евангелие, в огонь, и не сгорела книга: все дрова сгорели и огонь погас, а Евангелие оказалось цело, нисколько огнем не повреждено. Увидев то чудо, многие поверили во Христа и крестились. Еще крестилась Русь в дни великой княгини Ольги, жены великого князя русского Игоря Рюриковича, матери Святослава, бабушки Владимира: она, как говорит ее житие, пойдя в Царьград, приняла там святую веру и наречена была в святом крещении Еленой. Возвратившись же оттуда, многих она в Киеве и прочих русских городах к святому крещению привела, однако всех просветить не смогла, ибо и сына своего Святослава никак не сумела уговорить принять христианство. От тех крещений, бывших прежде Владимира, не могла расшириться и утвердиться на Руси святая вера как из-за частых войн, так и из-за князей, преданных нечестивому идолопоклонству. И, наконец, вся Русь просветилась в дни великого князя Владимира после того, как он сам сначала просветился и истинный путь спасения познал и всех на него наставил — и образом своего благочестия, и монаршеским своим поведением. Началось же это просвещение так.

Когда разнеслась слава о храбрости Владимира, единовластии его и размерах его царства, превышавших владения других царей и князей во всей поднебесной, начали приходить к нему проповедники из разных народов, хваля свою веру. Вначале пришли мусульмане, и спросил их Владимир: «Какова вера ваша?» Они сказали: «Мы веруем в Бога, пребывающего на небесах, и есть у нас пророк Божий Мухаммед, который позволяет нам иметь жен, кто сколько хочет и всякими страстями плотскими наслаждаться, только повелевает обрезываться, не есть свиного мяса и не пить вина». И о других делах, свойственных их вере, говорили мусульмане, но писать о них нехорошо. Будучи женолюбив, Владимир о женах слушал с удовольствием, но обрезание и отказ от вина ему не понравились, и он сказал: «Жить без вина мы не можем, ибо на Руси все веселье и удовольствие бывает в подпитии».

Приходили проповедники и от немцев, и от римского папы, и от западного кесаря, и прочих князей посланцы, каждый свою веру называя хорошей, но ни одна из них ему не полюбилась. Пришли также и евреи, говоря, что лучше всех вер их ветхозаветная вера[13]. И спросил их Владимир: «Где земля и царство ваши?» Они же сказали: «Наша земля — Иерусалим, Палестина и окрестности; но поскольку прогневали мы Бога грехами нашими, расточил за то нас Бог по всей Вселенной, а землю нашу отдал христианам». И сказал им Владимир: «Как же вы иных вере вашей учите, сами будучи отвергнуты вашим Богом? Ведь если бы Бог вас любил, то не расточил бы вас по чужим землям. Может, вы и нам желаете такого расточения?» И сказав это, прогнал их от лица своего.

После всех пришел к Владимиру от греческих царей Василия и Константина и от патриарха царьградского Николая Хрисоверга посол с дарами, человек выдающийся, искусный в слове и боговдохновенный, Кирилл Философ. Это не тот Кирилл Философ, который с братом своим Мефодием проповедовал Христа сначала среди хазар, потом в Моравии и перевел книги с греческого языка на славянский, но другой человек, носивший то же имя. Тот Кирилл Философ жил более чем на сто лет раньше, а этот позже, и некоторые историки называют его не Кириллом, а Киром. Этот философ Кирилл (или Кир) долго беседовал с Владимиром о христианской вере, начав от сотворения мира, рассказал обо всех пророчествах, о воплощении Христовом, о добровольно воспринятом им страдании и крестной смерти ради спасения людей, о воскресении из мертвых на третий день и вознесении на небеса, как о том пространно пишет преподобный Нестор Печерский.

Потом он заговорил о втором пришествии Христовом, о воскресении мертвых, о Страшном суде, о бесконечной муке, уготованной грешникам, и о воздаянии праведных в царствии небесном, и дал ему в дар от пославших его большое златотканое полотно, на котором искусно было выткано изображение Страшного суда Божия и разделение грешных от праведных. И стояли праведные по правую руку Судии — по ту сторону, где изображены были рай и царство небесное; грешники же стояли слева, по ту сторону, где было изображение геенны огненной, страшных демонов и различных адских мук. Все это внимательно рассматривая, Владимир спрашивал философа обо всем, и тот все подробно объяснял ему, говоря:

«Когда придет Христос во славе Своей с небес на землю судить живых и мертвых и воздать каждому по делам его, тогда тех, кого Он найдет праведными, поставит справа от себя и пошлет их в царство Свое небесное на вечное веселье, а кого найдет грешными, тех поставит слева и пошлет в геенну неугасимую на бесконечные муки». Услышав это, Владимир вздохнул и сказал: «Блаженны те, кто станет по правую руку, и горе тем, кто окажется слева!». И сказал ему Философ: «Если ты, царь, перестанешь делать зло и примешь святое крещение, то будешь удостоен стоять справа, если же пребудешь в нечестии, то и твое место окажется слева». Владимир выслушал слова Философа и, размышляя, сказал: «Подожду еще немного, пока лучше разузнаю обо всех верах». И, одарив Философа и его спутников, отпустил их с честью в Царьград.

Когда греческий философ ушел, Владимир созвал всех своих бояр и старейшин и сказал им: «Вот, приходили ко мне мудрецы из различных народов, из мусульман, немцев, римлян, евреев и из прочих народов, каждый хваля свою веру. После всех пришли и греки и говорили, более чем другие, удивительные вещи о своей вере, повествуя о происшедших в поднебесной делах от начала мира и доныне, и говорят, что наступит иной век и иная жизнь, и после смерти все люди воскреснут, и если кто что доброе в этом веке сделал, то в будущем будет радоваться, живя бессмертной жизнью, а грешники будут вечно мучиться». И ответили ему его бояре и старейшины: «Никто никогда не хулит свое, но, конечно же, хвалит. И если ты, великий князь, хочешь вернее узнать истину, то у тебя ведь множество мудрых людей — пошли лучших из них по различным землям и народам, пусть они увидят и разузнают всякую веру и кто как служит своему Богу, а потом, возвратившись, пусть расскажут тебе и нам обо всем подробно и основательно, как очевидцы».

Послушавшись этого совета, Владимир послал толковых и умных людей в разные земли, чтобы они познакомились с верой и службой каждого народа. Те же, пройдя многие страны и царства, пришли, наконец, в Царьград и сказали греческим царям Василию и Константину о причине своего прихода. Цари обрадовались и тут же сообщили о них святейшему патриарху. Патриарх же велел празднично украсить церковь, одел драгоценнейшие святительские облачения и со многими священниками и епископами совершил божественную литургию. Пришли к литургии и цари с посланцами Владимира и, введя их в церковь, поставили на таком месте, откуда им было бы удобно все видеть и слышать. Те же, видя непередаваемую красоту хвалений Бога, каковой красоты нигде никогда не видели, и, слыша прекрасные звуки церковных песнопений, каких никогда не слышали, очень удивлялись и полагали, что не на земле уже стоят, а на небе, ибо осиял их в то время свет небесный, и были они как бы вне себя от радости духовной, которой тогда исполнились их сердца. По совершении же божественной литургии цари и патриарх оказали тем русским послам большую честь — устроили для них прием и, одарив их многими дарами, отпустили.

И когда они возвратились к Владимиру, вновь созвал Владимир бояр своих и старейшин и повелел, чтобы возвратившиеся посланники рассказали перед всеми, где что они видели и слышали. Те же рассказали ему все по порядку о вере и о службе каждого народа, но всем слушавшим не нравились те веры. Потом рассказали они о том, что видели у греков: «Когда мы пришли в Царьград, греки ввели нас в свою церковь, где они служат своему богу, и мы видели там такую великую красоту, которую язык наш передать не в состоянии; одежды священников чудесны, служба весьма хороша, и люди все стоят в благоговении, пение же такое сладостное, какого мы никогда не слышали. И объяла нас какая-то радость, и мы сами не чувствовали себя и не знали, на земле ли мы находимся иль на небе. И нет такой красоты и столь превосходного благохваления во всей поднебесной, какие у греков. И потому мы полагаем, что вера их истинна и что только с теми людьми истинный Бог»[14].

И сказали бояре Владимиру: «Если бы вера греческая не была хороша и истинна, то бабка твоя Ольга не приняла бы ее[15], ибо женщина она была очень мудрая». Тогда Владимир по действию благодати Святого Духа начал понемногу просвещаться в уме своем и познавать правую христианскую веру и желать ее. Но поскольку при нем никого не было, кто скоро привел бы его к исполнению намерения, а все бояре и советники были помрачены тьмой нечестия, продолжилось уверение и отложилось крещение его на некоторое время, пока он не принял решение пойти на греческую землю войной, захватить их города и получить учителей христианства, которые научили бы его вере.