Дмитрий Дёгтев - Тени над Заполярьем: Действия Люфтваффе против советского Северного флота и союзных конвоев Страница 4

К 18 сентября 1939 г. в Кольском заливе нашли убежище восемнадцать немецких судов. Среди них выделялся такой гигант, как пассажирский лайнер «Бремен» тоннажем 50 000 брт, совершавший трансатлантические рейсы. В свое время, побив рекорд скорости, он завоевал почетный приз «Голубая лента Атлантики». Также туда пришли пассажирский лайнер «Сент-Луис» тоннажем 16 732 брт, который так же, как и «Бремен», в конце августа спешно покинул порт Нью-Йорка, пароходы «Кордильера» тоннажем 12 055 брт, «Фридрих Бреме» тоннажем 10 397 брт и «Фёниция» тоннажем 4124 брт. Все 1847 человек, находившихся на борту судов, были обеспечены советскими властями дополнительной теплой одеждой.

К концу же ноября Мурманск посетили уже 36 немецких судов, в том числе «Ганс Леонхард» тоннажем 4831 брт, «Иллер» тоннажем 2390 брт, «Поллине» и «Тобинген». Все они находились на якорной стоянке у поселка Абрам-мыс, расположенного на западном берегу Кольского залива, напротив Мурманского торгового порта. В течение этого времени на трех транспортах рабочие Мурманского судоремонтного завода провели необходимые ремонтные работы.

Немцы чувствовали себя в Кольском заливе в полной безопасности, зная, что их прикрывают береговые орудия Северного флота. И для этого у них имелись все основания. Так, одна из батарей 104?го пушечно-артиллерийского полка (ПАП), размещенная на побережье полуострова Рыбачий, обстреляла два британских эсминца, пытавшихся отыскать следы неожиданно «пропавшего» в Атлантике лайнера «Бремен».

Тем временем мощная радиостанция этого самого «Бремена» поддерживала постоянную связь с Германией. Команды судов беспрепятственно сходили на советский берег, где безмятежно проводили свободные часы, свободно пользуясь при этом фотоаппаратами и кинокамерами. В мурманском морском интерклубе звучала исключительно немецкая речь и раздавались немецкие песни, включая знаменитый марш-гимн «Дойчланд юбер аллес». Местным жителям оставалось только с удивлением взирать на гуляющих немцев и на флаги со свастикой, развевавшиеся на мачтах их кораблей.

Постепенно все суда, пользуясь уменьшением продолжительности светового дня, одно за другим в нужное им время покинули Кольский залив. При этом командование Северного флота и руководство Мурманского порта и Мурманского государственного морского пароходства строго следили за тем, чтобы суда под флагами других государств выходили из того же Мурманска только через восемь – десять часов после их ухода. Это делалось по просьбе командования Кригсмарине, полагавшего, что «иностранные пароходы, следуя за немецкими судами, могут выдать их местонахождение английским военным кораблям».

Тем временем гросс-адмирал Редер продолжал использовать благоприятную для себя ситуацию. 22 сентября он отправил запрос о возможности переоборудования одного из торговых судов, находившихся в Мурманске, во вспомогательный крейсер. И уже спустя три дня был получен положительный ответ советского правительства.

После этого Редер направил в Москву уже целый пакет новых запросов. Он просил рассмотреть возможности:

– снабжения крейсеров и подлодок Кригсмарине топливом и продовольствием в порту Мурманска;

– снабжения все тех же крейсеров и подлодок топливом и продовольствием уже в открытом море с советских танкеров и грузовых судов, что позволило бы увеличить сроки их пребывания в зоне боевых действий;

– проведения ремонтно-восстановительных работ на кораблях Кригсмарине на судоремонтном заводе в Мурманске.

И снова сталинское руководство пошло навстречу Берлину. Правда, оно посчитало, что Мурманск не очень подходящее место для приема немецких боевых кораблей, поскольку их появление там не останется незамеченным англичанами. Последние же могли с полным правом посчитать это актом фактического вступления Советского Союза в войну на стороне Германии со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Поэтому в целях сохранения секретности, а значит, и внешних приличий Кригсмарине было разрешено оборудовать для себя базу в бухте Нерпичья, в губе Западная Лица. Хотя последняя расположена приблизительно в 45 км к северо-западу от входа в Кольский залив, советское руководство решило подстраховаться. Чтобы кто-нибудь, не дай Бог, не увидел немецкие корабли, оно распорядилось закрыть вход в Кольский залив не только для всех иностранных военных кораблей, но также и для всех гражданских судов других государств.

Командование Кригсмарине получило бухту Нерпичья в полнейшее свое распоряжение. В соответствующем документе говорилось, что ему разрешено осуществлять там любые действия, которые оно сочтет необходимыми. Одновременно был санкционирован заход в эту бухту любых боевых кораблей, начиная от торпедных катеров и кончая линкорами.

Немцы дали своей новой секретной базе кодовое наименование «Норд» и с присущей им тщательностью приступили к строительству в бухте Нерпичья причалов, ремонтных мастерских, складов снабжения и хранилищ авиационного топлива, укрытых в прибрежных гранитных скалах. Есть сведения, что еще до прибытия немецких строителей первые подготовительные работы там провели рабочие 95-го участка Мурманского отделения ЭПРОН. Не исключено, что самую тяжелую работу также выполняли заключенные из ближайшего спецлагеря НКВД.

Уже в начале октября 1939 г. база «Норд» начала использоваться по своему прямому назначению. В ней сошлись интересы практически всех соединений и служб Кригсмарине. Гросс-адмирал Редер предполагал использовать ее, с одной стороны, для снабжения своего надводного флота в ходе планируемого вторжения в Норвегию, а с другой стороны – в качестве исходной точки для проводки кораблей по Северному морскому пути.

Немецкая промышленность испытывала острую нужду в джуте, каучуке, молибдене, вольфраме, меди, цинке и слюде. Все это можно было получить в Японии в обмен на промышленное оборудование и образцы новой техники. Кригсмарине была готова отправить туда по Севморпути от 12 до 26 транспортов.

В штабе командующего немецким подводным флотом контр-адмирала Карла Дёница считали, что приобрели в лице базы «Норд» чрезвычайно важный и удобный опорный пункт для борьбы против британского судоходства на Севере. Осталась довольна и метеослужба Кригсмарине, поскольку отныне она могла самостоятельно получать крайне важную информацию о погоде над Баренцевым морем и Кольским полуостровом.[15]

В бухте Нерпичья базировались дивизион подводных лодок, огромный танкер «Ян Веллем» тоннажем 11 776 брт, суда снабжения «Фёниция» и «Кордильера», обеспечивавшие действия немецких рейдеров в Северной Атлантике, а также корабли метеорологического наблюдения WBS6 «Кёдинген» и WBS7 «Захсенвальд». Последние представляли собой переоборудованные рыболовецкие траулеры. Их команды состояли из гражданских моряков и небольшой невооруженной группы синоптиков из метеослужбы Кригсмарине. Находясь в море, они несколько раз в день отправляли радиограммы с результатами наблюдений, которые среди прочего включали запуски радиозондов.

Однако как ни старалось сталинское руководство скрыть свою причастность к действиям нацистского военного флота, международный скандал все же разразился.

23 октября 1939 г. в Кольский залив вошел и затем встал на рейде около Абрам-мыса еще один якобы торговый немецкий корабль. Его команда представляла собой странную смесь: пятнадцать человек, вооруженных стрелковым оружием, носили форму Кригсмарине, а на ленточках их бескозырок сверкала золотистая надпись «Дойчланд», в то время как все остальные были одеты в гражданскую одежду и изъяснялись исключительно на английском языке.

Не потребовалось много времени, чтобы узнать, что это судно на самом деле было американским пароходом «Сити оф Флинт». 9 октября он вышел из порта Нью-Йорка в Англию, имея на борту 4000 тонн смазочных масел. В Северной Атлантике он встретился с немецким линкором «Дойчланд», который покинул свою базу в Вильгельмсхафене еще 24 августа. После доклада досмотровой партии командир линкора капитан цур зее[16] Пауль Веннекер объявил, что перевозимый груз является контрабандой и что судно конфискуется Германией в качестве военного приза.

Впоследствии это решение многие исследователи посчитали ошибочным, поскольку Веннекер вроде бы обязан был учесть, что Соединенные Штаты объявили о нейтралитете в отношении войны в Европе. Но при этом они не учитывали, что смазочные масла, перевозимые «Сити оф Флинт», вряд ли предназначались исключительно для швейных машинок. Было также известно, что американские власти распорядились зарегистрировать часть кораблей в других странах, чтобы продолжать оказывать помощь Великобритании, не нарушая своего формального нейтралитета.

По приказу Веннекера на борт «Сити оф Флинт» была направлена хорошо вооруженная призовая команда из пятнадцати моряков. На нем были закрашены все американские опознавательные знаки, а на кормовом флагштоке поднят немецкий флаг. Однако привести захваченное судно напрямую в один из немецких портов не получилось, поскольку был очень велик риск натолкнуться в Северном море на британские корабли.