Анастасия Зорич - Тайна золотых актиний Страница 4

О "живодерке" она уже позабыла, поэтому можно было снова убеждать ее: ничего страшного не случится, если он, Костя, поживет один.

- Нет, нет, это невозможно, - вздохнув, проговорила мама. И тут Косте пришла в голову замечательная мысль: а дядя Валя, папин младший брат!.. Можно ведь у него пожить.

- Да что ты?! - сердито воскликнула мама, услышав это предложение. - У Валентина?! Никогда! Он... он какой-то... инопланетянин. Придумаешь тоже. Он тебя уморит.

- Но себя-то не уморил...

- В коморке, которую он снимает, повернуться негде. Нет, нет, все это фантазии, - решительно заключила мама.

Но Костя не отступал, хоть и знал, что отношения у дяди Вали с мамой сложные. Тот, наверное, догадывался, что Татьяна Петровна его недолюбливает и старается от него отгородиться. Он приходил только тогда, когда возвращался из рейса папа. Разговоры у братьев были короткие, какие-то неясные, потому что понимали они друг друга с полуслова. Но некоторые слова: "каракатицы", "моллюски", "актинии", "мурены"... которые произносились негромко, были загадочно притягательны.

Мама торопилась увести Костю от братьев в другую комнату, шепнув: "Дай им поговорить... Не мешай..." Боялась, как бы он не набрался фантазий этого "чудака" (так она сказала папе). Но сейчас положение у нее безвыходное.

Мама снова взяла в руки телеграмму и глубоко задумалась. Потом огляделась, будто кто-то неведомый мог ей что-то подсказать, и Костя почти равнодушно заметил:

- Если у него в коморке тесно, пусть переедет пока к нам. - Он очень боялся выдать свое желание побыть хоть недельку вместе с "чудаком" дядей Валей.

- Исключается, - проговорила мама, но голос ее на этот раз звучал не очень уверенно.

Костя усилил натиск, но так, чтоб мама этого не заметила:

- Взять меня с собой ты не можешь. Ехать тебе надо, остается только попросить дядю Валю. А я постараюсь ему не очень докучать. Костя встал, вышел на кухню, погладил Жужу, будто продолжать разговор не собирался, будто ему безразлично, как поступит мама. Возражать или высказывать свою заинтересованность ни в коем случае нельзя. Мама забеспокоится и тогда - все пропало. Длинно зазвонил телефон, и Татьяна Петровна схватила трубку.

- Междугородняя. Да, да, конечно, помню, Мария Ивановна, соседка... Так что говорят врачи?

Из телефонного разговора Костя понял: мама должна немедленно выехать. Слушая соседку, она утирала слезы, кивала, изредка вставляя:

- Да, да... Я самолетом. - Положив трубку, мама некоторое время сидела неподвижно, потом стала торопливо складывать в сумку свои вещи.

Костя принес ей из ванной комнаты зубную щетку, мыло.

- Спасибо, сынок, - пробормотала она и, оглядевшись, глухо сказала: - Пойдем.

- Куда? - будто бы не понял он.

- Заедем на такси к дяде Вале... Только бы он был дома! А уж потом в аэропорт.

В машине мама немного успокоилась. Шофер убедил ее, что по телеграмме ей сразу же дадут билет. Он сам недавно летал к больному отцу. Так что теперь маме оставалось сделать последнее распоряжение.

- Дай слово, что ноги твоей не будет в Аркадии, - как всегда, строго начала она.

- Но я могу с дядей Валей.

- Нет! Ни с ним, ни без него! Вернусь, тогда поедем в твою Аркадию. Дай слово, иначе мне не будет покоя. - Мама достала платочек.

Костя не выносил, когда дело доходило до платочка.

- Даю слово, что в Аркадию не поеду, - поспешно проговорил он.

- По утрам дядя Валя пусть обязательно варит манную кашу... От этих слов Костю даже передернуло, - вспомнилось, как дразнилась ехидина-Тейка. Жаль, что теперь уж ее не увидеть.

- Мясо и вообще, все что нужно, - в холодильнике. В ящике письменного стола деньги. Будете покупать фрукты. И... и... поменьше слушай фантазии своего дядюшки. Ты меня понял? - Это было сказано многозначительно.

- Ага, - буркнул Костя для порядка, только бы успокоить маму.

- И музыка! Ни дня без упражнений! Ни дня! Понял?

- Угу, - и для убедительности Костя добавил: - Ага!

ГЛАВА III

- Что будем сегодня варить? - глубокомысленно произнес дядя Валя, когда они поели каши. - Может, борщ?

- Давай борщ, - покладисто согласился Костя, хотя мамины борщи ему изрядно надоели.

- Отлично. Только давай припомним, что в кастрюлю забрасывают после мяса и капусты.

- Дядя Валя потер загоревший лоб и запустил пятерню в густые русые волосы, отчего стал виден плотный розовый рубец над ухом.

- Морковь, еще свеклу, да и картошку, - подсказал Костя, с ухмылкой добавив: - Волынка страшная. Жара! Борщ горячий!

- Конечно, волынка и жара, - рассмеялся дядя Валя, догадавшись о тайных помыслах племянника. - А мне как назло предстоит много всякой беготни.

- Так, из капусты можно запросто сделать салат, морковь сырой погрызть. Очень полезно. Ну а мясо... Мясо быстренько пожарить и с концами.

- Гениально! - с воодушевлением оценил дядя Валя находчивость племянника. - Доставай сковородку! - Сам он извлек из холодильника мясо.

- Ты надолго уйдешь? - дипломатично спросил Костя, когда говядина уже шкварчала на сковородке, а дядя Валя, повесив через плечо полотенце, старательно брился.

Яркое утреннее солнце затопило кухню, и в такой погожий день очень не хотелось оставаться дома.

- А с какой стати в духоте сидеть?! Вместе пойдем! - не отрываясь от своего занятия, ответил дядя Валя.

Жужа, навострив ушки, энергично застучала хвостом по полу. Слова "вместе пойдем" всегда относились к ней с хозяином и, очевидно, звучали для нее, как музыка.

Костя тоже обрадовался, но больше ни о чем спрашивать не стал, тем более что дядя в эту минуту, приподняв ус, подбривал уголок возле верхней губы.

Пушистые пшеничные усы придавали ему известную солидность, потому что лицо дяди Вали, хоть и загорелое, но было гладким и нежным, как у девчонки.

Покончив с бритьем, он, смачивая водой, долго и аккуратно приглаживал волосы, чтоб совсем не виден был шрам. Для этого же, наверное, надел белую кепочку с большим козырьком.

Потом, когда они стали упаковывать в спортивную сумку мясо и яблоки, дядя Валя сбегал вниз и купил еще буханку хлеба, хотя того, что они взяли с собой, было бы достаточно.

- Как с Жужей? Она пойдет с нами? - спросил Костя.

Собачонка вскочила, готовая куда угодно следовать за своим хозяином.

- В следующий раз. Сейчас не получится. Никак не получится, дядя Валя словно бы оправдывался.

Жужа отошла в угол и легла, положив мордочку на лапы.

- Понимаешь, оказывается, не так просто устроиться на работу, - доверительно продолжал дядя Валя. - Сказали бы прямо: сваливай милый, не морочь голову. Ты нам не нужен. Так нет же. Тянут, отговариваются, наведайтесь денька через два, зайдите на той неделе. Ни черта не разберешь!..

Костя был польщен тем, что дядька с ним советуется.

- Инженером будешь устраиваться? - уточнил Костя. Мама не раз говорила Валентин, мол, закончил институт морского флота, а плавать пошел простым матросом.

- Каким там инженером?! - усмехнулся дядя Валя - Морских инженеров сейчас, как собак нерезаных. Это пока учился, твои предки распинались: будешь сидеть где-нибудь в Сингапуре на приемке наших судов. Купишь себе "мерседес". А где эти суда?! Старые порезали, а новые что-то не очень покупают. Прибавим шагу - наш трамвай!

Они успели втиснуться на заднюю площадку, и трамвай, громыхая, стал набирать скорость.

- Собирался ведь в ПТУ, - с легкой досадой досказал дядя Валя. - Был бы сейчас уже квалифицированным слесарем, или токарем, или монтажником. Так нет же - развесил уши, представил себе, как в голубых джинсах вожу "мерседес".

Джинсы, даже дешевые, дяде Вале явно не помешали бы, поскольку те, что были на нем, требовали срочной замены или хоть капитального ремонта, и кроссовки тоже.

- На "мерседесе" нам было бы удобнее, чем в трамвае, - смеясь, сказал Костя. - Но ничего, пока потерпим. А сейчас тебе обещали "тойоту"?

- Где?

- Там, куда ты идешь устраиваться.

- Юмористом бы тебе, Константин, выступать! - развеселился дядя Валя. - Хоть бы сто двадцать - сто тридцать рэ платили и то хорошо.

Костя хмыкнул. Спросить напрямик, что за должность, - неловко. И догадаться невозможно. Трамвай шел к морю. В этой части города был тоже большой парк. Недоумение Кости возросло, когда они стали спускаться боковой лестницей к берегу.

Вдали среди скал приткнулись небольшие курени, маячила наблюдательная вышка на пляже. А эта лестница была в стороне и ныряла под большую сине-голубую арку, - словно ворота в море. По одну сторону арки виднелись постройки, по другую - нечто похожее на стальной боевой корабль с капитанским мостиком и мачтой. И еще возвышалось какое-то металлическое сооружение, тоже чем-то напоминавшее борт вытащенного на сушу корабля.

Дядя Валя остановился и, указывая на извивающуюся среди кустов дорожку, бегущую справа от лестницы, огороженной металлическими прутьями до самого моря, сказал:

- Подожди меня там, на берегу. Правда, я точно не знаю, сколько придется тут задержаться.