Евгений Кукаркин - Дальний гарнизон Страница 4

- А эта дверь куда? - спрашиваю я его.

- Не знаю. Я пытался ее отодвинуть, но бесполезно. Она закрыта была, еще видимо, после взрыва ракеты в шахте. Может капитан Ковров знает...

Мощная бронированная дверь с надписью "Опасно", ни сдвинулась ни на микрон от моих усилий.

- Что же там такое?

- Судя по аналогии построения туннелей, это должна быть дверь в хранилище... Они строятся недалеко от шахты, на случай проведения аварийных работ.

- Значит, следующая дверь, выход в старую шахту?

- Да, оно так и есть. Но та дверь после взрыва заварена.

Я еще раз попытался крутануть колесо, но дверь мертвая.

- Может их перекрыли с центрального пульта, заблокировав на время?

- Сомневаюсь, но в чертежах коммуникаций, этих ответвлений нет, а значит, нам об этом знать не положено.

С сожалением идем дальше. Я сейчас внимательно оглядываю стены, где протянуты сотни кабелей и трубопроводов... Все же странно все это. Почему в старых галереях так тщательно сохраняются коммуникационные системы?

Мы выбираемся в центральный коридор и тут я замечаю, над каждым переходом и над каждой дверью, панель сигнализации, восемь разноцветных кружков в кожухе коробки. Явно их много. Наверно в одном из окошек и есть пресловутый зрачок видеокамеры.

Только уселся в свое кресло, как на пульте замигал огонек и затинькал звонок. Я беру телефонную трубку.

- Лейтенант Кривцов, это полковник Малахов, зайдите пожалуйста ко мне, в центральный...

- Слушаюсь.

Опять приходится вызывать замену. Лейтенант Кочетков, дожевывает бутерброд.

- Чего это ты вдруг?

- Старший вызывает.

- Вот черт, только пожрать хотел. Сейчас тебе мозги промоют по поводу твоих прогулок.

- А разве нельзя?

- Сейчас тебе об этом и расскажут.

Центральный, это сложный мозг стартовой площадки. Здесь основы наведения и запуска ракеты. Перед входом бронированной двери, справа на стене, закреплена коробка набора шифра. Я набираю четыре цифры и тут же вспыхивает зеленая лампочка над дверью. Оттягиваю тяжелое железо и сразу яркий свет ударяет в глаза. Везде многочисленное оборудование, почти до потолка заставлено приборами, компьютерами и экранами мониторов, У рабочих мест сидят офицеры или прапорщики. Я замечаю Катю, перед ней двенадцать небольших телевизоров, где попеременно просвечиваются все коридоры и входы в галереи. Она подняла усталое лицо, обвитое наушниками и оттопыривающимся микрофоном перед губами, и кивнула мне. Командир сидит в крошечном закутке. Я вытягиваюсь перед ним.

- Садитесь, лейтенант.

Здесь всего один стул, рядом с ним. Я усаживаюсь, прижимаясь ногами к стенке.

- Почему вас часто нет на рабочем месте, лейтенант? - сурово спрашивает полковник.

- В соответствии с инструкцией, я должен быть принять все коммуникационные сети в галереях и проверить их состояние. Поэтому, чтобы разобраться в них и прошу подмены...

- Но мы вас часто не видим в основных галереях...

Значит Катя докладывает командиру, где я брожу. Вот...

- Дело все в том, что при строительстве новых тоннелей, поленились убрать старые коммуникации, их частично использовали для прокладки новых линий, но есть такие места, где новые кабели и трубопроводы провели прямо поверх старых, получилась мешанина всего. Я пытаюсь разобраться во всем этом.

- Разве их не протащили прямо к шахте? - удивляется полковник.

- В том то и дело что нет. Только участок тоннелей последнего строительства, оборудован в соответствии с чертежами, а остальные все нет.

- Понятно. Но, вы пропадаете слишком много времени в побочных отводах коридоров.

- Я хочу во всем разобраться.

- Ладно. Сколько вам еще времени надо на обследовании коммуникаций?

- Недели две.

- Давайте договоримся, лейтенант. В следующее наше дежурство по графику идут профилактические работы в шахте. Прошу, вас отложить на время исследование коммуникаций. Займитесь ракетой, обследуйте ее. В дальнейшем, когда пойдете в тоннели, предупредите оператора, в каких галереях вы будете.

- Есть.

- Можете идти.

Прохожу мимо операторов и тут Катя поворачивает голову и подмигивает мне глазом. Вот хитрая доносчица.

Катя с Машей пришли ко мне в домик как и в тот раз, под вечер. Маша несла большую сумку.

- Ты нас не угостишь чаем? - спросила она.

- Конечно. Идите в комнату, я поставлю чайник.

Когда вернулся к девчатам, то не узнал стол, стаканы в витиеватых подстаканниках, сахарница, тарелки с печеньем и пирожками, красиво разложены на скатерти.

- Сегодня напекла, - хвастается Маша, кивая на выпечку.

- Сейчас попробуем. Ну мы сегодня попируем. Садитесь, девчонки, я такой чай заварил, закачаетесь. Катя, давай твою кружку.

Мы рассаживаемся за столом.

- Говорят тебя вызывал батя? - спрашивает меня Маша. - Нагоняй давал.

Я уже ничему не удивляюсь, что творится на СТП знают все: и офицеры и их семьи. Маленькое ЧП уже повод для длительных разговоров...

- Давал. Все мои перемещения по площадке доносились ему.

Катя покраснела, но промолчала.

- Ну и как?

- Полковник дал мне еще две недели, чтобы облазить все закоулки.

- Да что ты говоришь?

Девушки переглянулись. Похоже это их очень удивило.

- А что здесь такого?

- Два года назад капитан Ковров, чуть не загремел в тюрьму, но отделался лишь десятью сутками ареста, за то, что тоже изучал галереи СТП. Это здесь запрещено...

- Все равно, прапорщик Годунов говорил, что он лучше всех их знает.

- Еще бы. Ковров несколько лет ползал по площадке и попался с самодельной картой подземных туннелей. Его неделю трепали спецорганы и если бы не заступничество бати, ему бы пришел конец.

- Тогда мне не понятно, почему прапорщику ходить можно, а другим нельзя.

- Ему повезло. Как построили последнюю шахту, в туннелях спрятался молодой солдат, его затравили "старики", вот тогда то и появился приказ, чтобы все проходы проверял смотритель, им назначили прапорщика.

- А я то думал, почему, когда я был у полковника, о Годунове ни слова, даже не упоминали о нем.

- Поэтому и мы удивлены, чем ты так покорил деда. Надо же, даже разрешил...

- Обаянием.

- А по моему, ты всех здешних мужиков потряс тем, что привез чемодан водки, - ехидно говорит Катя, - и бесплатно напоил...

- Брось ты это, Катя. Мне не жалко этой водки. Я сейчас понимаю, что однообразная работа и глушь, давят на здешних людей и то время, за столом, на миг оторвало их от скуки.

- Не хочешь ли ты сказать, что надо чаще поить офицеров и их семьи, чтобы оторвать их от этого однообразия?

- Ну зачем же так? Разве неприятно провести праздники и твой день рождения за столом, где все есть. Приятно. Все надо делать в норме. Но чтобы отбросить скуку, с ней надо бороться. Суметь занять себя и окружающих.

- Чем? Может подскажешь, чем?

- В училище, я неплохо освоил боевые искусства, могу обучить. Тем более мне самому надо держать себя в форме и тренироваться. Может кто то другой, умеет что то более существенное, значит надо это тоже использовать.

Они молчат. Потом Катя неуверенно тянет.

- Я бы тоже поучилась драться. Мне это иногда, ой как надо.

- В чем дело. После следующего дежурства, начнем заниматься. А ты, Маша?

- Не знаю. Я не могу принимать сразу такие неожиданные решения.

- Подумай.

Мы распиваем чай, но я чувствую, что что-то между девчатами произошло. Они как то напряглись. Так это ощущение не пропало до того времени, пока они не ушли.

Сегодня профилактика ракеты. Мы на площадке возле стыковочного узла между первой и второй ступенью. Вместе с прапорщиком и еще одним солдатом, течеискателями прощупываем корпус.

- Лейтенант, - тревожный голос прапорщика, - по моему сифонит.

Я подношу свой датчик к датчику Годунова и слышу в наушниках слабый писк.

- Черт, проверим все тщательно.

Бегаем как черти по площадкам, снизу до верху прощупываем корпус ракеты и опять возвращаемся к этой точке, опять пищит...

- Прапорщик, отметьте точку...

Я докладываю полковнику о происшествии. Он пристально смотрит мне в глаза.

- Вам не показалось, может приборы барахлят?

- Нет. Прапорщик Годунов может подтвердить.

- По вашему, что это?

- Видно что то с прокладкой...

- Сколько она еще может продержатся?

- Трудно сказать. Может максимум три дня, а может и 2-3 месяца. На СТП 14 в Казахстане, в 1979 году течь прокладки привела к отравлению обслуживающего персонала шахты и наземных служб.

- Тогда через каждые четыре часа наблюдайте за течью и изменением давления в системе, а я вызову специалистов из центра.

- Есть.

Похоже начальство заволновалась. Утром прибыла смена, а вместе с ней и несколько гражданских и военных. Лейтенант Сивков принимает от меня дежурство и торопливо расспрашивает о случившимся.

- Течь увеличилась?

- Не знаю.

- Как так?

- Там, на переносном приборе, милливольтовая шкала, стрелка отклоняется даже от твоего дыхания. Сколько там отошло, пол деления или одно, не определить.