Николай Устрялов - Белый Омск Страница 4

Вчера в два часа дня был в соборе. Торжественная служба в присутствии Верховного Правителя, министров и "чинов до четвертого класса включительно". Прошел удачно и стал напротив этих особ, совсем недалеко от Адмирала. Всматривался, как и все, в его лицо. Физиономия не совсем русского типа. Интересные черты. Худой, сухой какой-то, быстрые, черные глаза, черные брови, облик, напоминающий собою хищную птицу... Если вдаваться в фантазию, можно, пожалуй, сказать, что чувствуется на этом лице некая печать рока, обреченности... За всю службу он перекрестился всего один раз, да и то как-то наскоро, небрежно, да еще в конце, когда прикладывался к плащанице, дважды опустился на колени и крестился уже, кажется, как следует. Архиепископ (а не епископ, как я написал вчера) Сильвестр произнес плохую проповедь. По окончании Правитель обошел войска, выстроившиеся на площади перед собором, и уехал на автомобиле.

Приятно все-таки, что опять Пасха -- праздник, открыто чтимый самим государством, радостное торжество. Не то, что в прошлом году...

И радостно, что хорошо на фронте. Недаром пасхальные номера газет проникнуты таким ликованием -- пафосом национального Воскресения. (6 ч. 30 м. вечера).

Омск, 19 апреля

Собираемся к заутрене. В соборе -- по билетам, и потому, если не проникнем туда, придется спешить в иную церковь. Пойдем пораньше -- около 11 часов. Сейчас -- уборка. Готовится пасхальный "стол"... На моем столе -темноватая лампа с испорченной сеткой, на другом -- восковая свечка. Куличи покрыты уже "глазурью", режется ветчинный "рулет". В комнате все же еще порядочный беспорядок.

Не сказал бы, что на душе настроение особенно праздничное. Так, -спокойно, тихо.

Подожди немного, -

отдохнешь и ты...

Мы отдохнем, дядя Ваня, мы отдохнем...1 В минуты передышки от шумного света мечтаешь о пристани, отдыхе; весна -- хочется отдаться воздуху бесконечному, безбрежному... А потом -- "домой"... Заснуть у себя, на светелке, под радостное тиканье кукушки... (9 ч. 30 м. вечера).

Омск, 22 апреля

Совсем, совсем тепло, выхожу на улицу раздевшись. Вчера был "бал": Палечеки, Фиолетов, Кадомцев. Недурно, -- беседовали о том, о сем. Любопытно: все трое нынче "сановники", директора департаментов...

Тянет куда-нибудь проехаться... Думаем летом прокатиться на пароходе до Тобольска что ли (10 ч. 35 м. дня).

Омск, 4 мая

Все время, все дни -- сплошная лихорадочная работа. Окончательно организовывается "русское общественное информационное бюро", бесконечные совещания, улаживание споров между Клафтоном и правлением, кроме того -служба в правительственном Пресс-Бюро, кроме того -- постоянные собрания кадетского комитета (15 мая -- конференция), разные "вечера", вроде славянского, опять же статьи... Целый день варишься, как в котле. Все силы уходят на это, и некогда придти в себя... (6 ч. 5 м. вечера).

Омск, 10 мая

Заботы, хлопоты без конца, образовалось, наконец, "русское общественное бюро печати"... "но радости нет"!... Дело не подвигается ни на шаг вперед, -- напротив... Нет помещения, нет людей, которые взялись бы наладить хозяйственную сторону организации, уже начинаются взаимные пререкания, -- и только без толку сыплются новые тысячи и миллионы... Подчас охватывает желание плюнуть на все это, бросить и уехать в Пермь на вакации... В конце концов, скучно, досадно...

15-го кадетская конференция. У меня доклад по международной политике. Говорят, провинциальные кадеты точат зубы на центральный Комитет. -- Вообще словно каждый здесь точит зубы на всех и все на каждого. Так делается национальное дело.

На фронте средне. Верховный Правитель -- в Екатеринбурге. (6 ч. 15 м. вечера).

Омск, 14 мая

Плохие вести со всех сторон. На фронте идет наступление большевиков, пока очень успешное. Сданы им Бугуруслан, Сергиевск, Чистополь и уже, по-видимому, Бугульма. Неважно, грустно.

Плохо и в сфере нашего предприятия. Идет травля против него и справа, и слева -- из военного лагеря и от эсеров. Возможно, что дело кончится неутверждением Верховным Правителем постановления Совета Министров о передаче в наше ведение телеграфных агентств. Любопытно, что ген. Марковский будто бы уверен, что предприятие попало в руки... эсеровской компании (!!), в то время как эсерствующие газеты видят в его создании попытку "кадетизации общественного мнения"... Надо "бороться", "нажимать пружины", -- все это перед лицом грозного положения на фронте. При всем желании "лихорадочно работать" подчас руки опускаются. Если погибнем -- значит, достойны гибели. (11 ч. вечера).

Омск, 22 мая

Вчера читал "международный" доклад на кадетской конференции1. Проводил "общесоюзническую ориентацию" с акцентом на англо-американо-французский блок. Ничего не поделаешь, надо приспосабливаться к силе, пока нет силы у самих.

Резолюция принята конференцией единогласно -- и без всякого изменения. Предлагались поправки о включении в нее пары теплых слов по адресу братьев-славян, но за эти поправки голосовали лишь их авторы...

Вообще конференция прошла недурно. Несмотря на некоторую оппозицию, Центральный Комитет встретил полную поддержку со стороны подавляющего большинства делегатов.

Тактический и международный доклады , равно как и вступительный отчет ЦК о деятельности застенографированы со всеми прениями по ним. (10 ч. 55 м. дня).

Омск, 23--24 мая

Вчера закрылась конференция, сегодня после длительного перерыва свободный вечер. Гуляли с Наташей по берегу Иртыша и затона -- хорошо, свежо, водой, весной пахнет, нарядные огоньки зажигаются на пароходах, много воды, лодки, поют "шарабан", мальчик лошадь купает, и потом она с явным удовольствием катается на спине в песке... Большой пароход прошел вниз по течению, быстро-быстро. Вернулись домой, и долго сидел у окна, смотрел: темнело совсем, свежело, ветерок, пахло родным, Калугой, Венера с Юпитером (?) вместе опускались на горизонт, и со всех сторон доносился непрерывный, переливчатый, многомотивный собачий лай... Думалось.. Пока времени не видишь, мечешься в круговороте забот и "деятельности" -- живешь моментом. Ну, а как только придешь в себя -- немедленно погрузишься либо в прошлое, либо в вечность... Нередко навещают в такие несчастные минуты думы и даже ощущения смерти. Панорама жизни -- словно в свете волшебного фонаря. Судьба, судьба...

Тихо. Наташа спит, укутавшись , приткнувшись к стене, на полу (нет у нас доселе второй кровати), завтра, по кухонным соображениям, ей рано вставать. Пишу, свечка светит, три лампы зачем-то стоят на столе, знакомое зеркальце, папино складное, лупа, купленная в 1915 (?) для разборки рукописей И.И. Шаховского, екатеринбургский слоник, бювар, собачка-мопсик для обтирки перьев, пасхальное яичко красное с рисунком Леши Палечека (освященная церковь), тетради, на них сверху обломок подковы, бумаги, книжек штуки четыре, деревянный стакан для перьев и карандашей, черный из маминой комнаты, банка с самодельными, из цветного карандаша, фиолетовыми чернилами, ну, еще всякая мелочь... Конечно, тикают часы над постелью. Настроение "самообъективизации". Думы и чувства мелькают и болезненно отпечатываются в голове, в сердце, в душе... (Ночь).

Омск, 23--24 июня

Короткие ночи, вечера длинные, ласковые, у реки копошится народ, детвора, оживленно... Лодки, конечно, "Стенька Разин" и "Шарабан". Лошадей купают, начали купаться и люди. Воды много, красиво. Свежо. Течение довольно слабое, не то что у нас на Оке. Хочется на пароход. Не удастся, пожалуй. Завтра буду "проситься"...

В Перми, говорят, паника -- еще бы!.. В Англии раскрыта большевистская организация. Ясно -

Ложится тьма густая

На дальнем Западе, стране святых чудес...

Хотят помогать... Не поздно ли? Если справимся, то справимся вне зависимости -- будет ли помощь... Впрочем... -- всякое даяние... Ну, уж только благодарности, извините, не ждите... Попили нашей кровушки...

Милюков знаменательно льстит Японии... Или пришла пора "активной политики?" На Дону и у Деникина крепнет тяготение к Гинденбургу1. Сам черт ногу сломит (1 ч. 10 м. ночи).

Омск, 6--7 июля

Сейчас вернулся, был на заседании совета профессоров пермского университета в Министерстве народного просвещения. Приехали, несчастные, вчера из Перми, теперь совещались, куда отправиться дальше и как быть. Поезд их (теплушка) стоит в Куломзине, там семьи -- жены, дети, старики -- всего 280 человек. Присутствовали министр Преображенский и его товарищи. Решили, что завтра совет поедет в Томск, а дальше видно будет... Потом были в ресторане, беседовали. По дороге, недалеко уже от Омска, утонул, купаясь, профессор Вейхарт, завтра похороны -- если привезут тело. Вид у всех довольно измученный -- загорелые, грязноватые, обросшие волосами. Ехали с 27 июня. Пермь эвакуировали плохо1, например, оставили 7 типографий и полторы тысячи пудов бумаги. Черед за Екатеринбургом, Златоустом, Челябинском...1 Зато прекрасно у Деникина.

...Дурденевский -- мне на вопрос, что он думает о положении: -- Ясно, это конец Вандеи!.. (1 ч. 20 м. ночи).