Михаил Шевченко - Крепостная Россия. Мудрость народа или произвол власти? Страница 40

Второй такой причиной, по определению В.И. Ленина, явилось поражение царизма в Крымской войне 1853–1856 гг. Развязанная господствующими кругами Турции и ведущих европейских государств, в том числе и царской России, Крымская война еще больше ухудшила и без того чрезвычайно тяжелое положение широких народных масс. Она сопровождалась значительным увеличением количества войск. За два года военных действий в армию и флот было призвано дополнительно около миллиона человек. Кроме того, из хозяйства страны на нужды фронта правительство изъяло до 150 тыс. лошадей. Для крепостного хозяйства, базировавшегося главным образом на применении мускульной энергии, это имело исключительно тяжелые последствия. Война потребовала, далее, громадных денежных средств. За два года войны на нее было истрачено около 500 млн. руб., т. е. почти трехлетний доход государства[329]. В связи с войной резко повысились государственные налоги и всякие другие сборы, для гражданского населения были введены специальные военные повинности: поставка подвод для войск, снабжение действующей армии и ополчения дровами, свечами, соломою, фуражом и даже продовольствием. Все это дополнительным бременем легло на плечи трудящихся и прежде всего крестьянства. В 1855 г., например, только с крестьян Воронежской губернии было взято на обмундирование ополченцев и фуражное довольствие лошадей 313 817 руб. серебром, 2737 четвертей овса и 41 055 пудов сена; сверх того было собрано и отправлено на крестьянских подводах в Крым для действующей армии разного хлеба и фуража до 162 252 четвертей[330]. «Война…, – писал К. Маркс, – потребовала огромных жертв от русских народных масс, жертв, о размерах которых можно судить на основании того простого факта, что в период между 1853 и 1856 гг. сумма необеспеченных бумажных денег, находившихся в обращении, возросла с трехсот тридцати трех миллионов рублей примерно до семисот миллионов рублей, причем это возросшее количество бумажных денег фактически представляло собой налоги, которые государство собрало вперед»[331].

В конечном итоге Крымская война оказала опустошительное воздействие на всю экономику России, поставила ее на грань финансовой катастрофы. Вместе с тем она значительно усилила все внутренние противоречия крепостного строя и еще больше обострила классовую борьбу. Крымская война вскрыла ужасающую технико-экономическую отсталость страны. По выражению В.И. Ленина, она показала всю гнилость и бессилие крепостной России. Война подорвала престиж русского царизма и на международной арене, и внутри страны, ослабила силу его сопротивляемости как главного оплота, стоявшего на защите изживших себя феодально-крепостнических отношений. Ф. Энгельс писал, что в этой войне русский царизм «скомпрометировал Россию перед всем миром, а вместе с тем и самого себя – перед Россией»[332]. На опыте поражения в Крымской войне правительство самодержавного царя лишний раз убедилось, что «жить и управлять по-старому» больше нельзя, что необходимы серьезные перемены в общественном строе государства. «Война доказала, – писал Ф. Энгельс, – что даже из чисто военных соображений Россия нуждается в железных дорогах и крупной промышленности. И правительство принялось выращивать класс русских капиталистов. Но такой класс не может существовать без пролетариата, а для того, чтобы создать элементы последнего, пришлось провести так называемое освобождение крестьян…»[333].

Третьей основной причиной отмены крепостного права в России было нараставшее из года в год крестьянское движение. Оно было той социальной почвой, которая неизбежно порождала, питала и демократизировала антифеодальную, антикрепостническую идеологию в стране. В 1871 г. К. Маркс писал 3. Мейеру: «Идейное движение, происходящее сейчас в России, свидетельствует о том, что глубоко в низах идет брожение. Умы всегда связаны невидимыми нитями с телом народа»[334]. Это положение Маркса целиком применимо и к предреформенной России.

Десятки и сотни раз крестьяне пытались разорвать тяжкие цепи крепостного рабства. Десятки и сотни раз они терпели неудачу и поражения, подвергаясь зверским преследованиям со стороны помещиков и карательных органов царизма. Однако никакие репрессии не могли остановить их на пути к заветной цели. Своей самоотверженной борьбой крестьяне до основания расшатали феодальную систему хозяйства и ускорили победу капиталистических производственных отношений.

Особенно большую остроту и широкий размах крестьянское движение получило в период Крымской войны. Эта война до такой степени накалила внутреннюю обстановку в стране, что достаточно было самого незначительного повода, самого нелепого слуха для взрыва стихийного протеста крестьян.

Крестьянское движение периода Крымской войны страдало теми же недостатками, какие были ему присущи на протяжении всей феодальной эпохи – стихийностью, неорганизованностью, локальностью, наивным монархизмом. Но вместе с тем в нем заметны такие черты, которых не наблюдалось в предшествующие десятилетия. Новое заключалось прежде всего в масштабе движения, его размахе. Крестьянское движение этого периода было самым значительным и массовым после восстания под предводительством Е. Пугачева. Оно с большой быстротой развернулось на огромной территории государства, охватив сплошным массивом несколько крупнейших, наиболее густо населенных губерний. В движении прямо или косвенно участвовало много сот тысяч крестьян, причем поведение их отличалось необыкновенной стойкостью и упрямством. Это свидетельствует о том, что классовый антагонизм в стране достиг последней степени напряжения. Казалось, еще одна капля, – и запылает пламя крестьянской войны. Правда, волнения крестьян не переросли тогда в крестьянскую войну, но реальная возможность такого развития событий существовала, что подтверждается многими наблюдательными современниками. Так, известный либерал западнического толка К.Д. Кавелин писал: «Нет такого нелепого слуха, нет такого подобного повода, который бы не служил для крепостных достаточным предлогом для предъявления старинных притязаний на освобождение. Зловещим предзнаменованием служит при этом то обстоятельство, что полумирное восстание крепостных постепенно принимает все более обширные размеры. Все это может убедить даже самого благородного и ослепительного, что народ сильно тяготится крепостной зависимостью, и при неблагоприятных обстоятельствах из этого раздражения может вспыхнуть и разгореться пожар, которого последствия трудно представить»[335].

Необходимо подчеркнуть и то, что в 1854–1855 гг. довольно ярко проявилась солидарность помещичьих, государственных и других разрядов крестьян. Это обстоятельство очень важно, поскольку царское правительство, придерживаясь в своей политике принципа «разделяй и властвуй», постоянно возводило между ними стену недоверия и вражды.

Таковы особенности крестьянского движения периода Крымской войны. Социальная же его направленность не вызывает никаких сомнений. Это была борьба за волю, за освобождение от мучительного крепостного гнета. Крестьяне готовы были претерпеть любые лишения, чтобы только получить желанную свободу. Ради этого они даже соглашались добровольно подставить свою грудь под неприятельские пули на фронте. Конечно, в движении тех лет были налицо и патриотические мотивы, т. е. стремление крестьян принять участие в борьбе с иностранными захватчиками. Однако эти мотивы не следует слишком преувеличивать, как то делают некоторые исследователи, в частности Я.И. Линков. В ходе Крымской войны, когда крестьяне всех центральных губерний России практически не ощущали реальной угрозы чужеземного порабощения, патриотические мотивы в их действиях занимало менее чем второстепенное место. Они являлись своего рода знамением, которым крестьянские массы прикрывали свою многовековую мечту сбросить с себя ненавистное ярмо помещичьей власти. Наглядным примером этого служит тот факт, что с просьбами о поступлении в ополчение, как, например, видно из донесения воронежского губернатора министру внутренних дел, обращались одни лишь помещичьи крестьяне, из других же сословий, за весьма редким исключением, желающих не оказалось[336]. Отмеченный факт, разумеется, не умаляет истинного патриотизма крепостных крестьян, их горячей любви и преданности Родине. Однако свою Родину они хотели видеть не только суверенной по отношению к другим державам, но и освобожденной от феодально-крепостнического рабства.

Крестьянское движение не прекратилось и после окончания Крымской войны. Напротив, вслед за подписанием Парижского мирного трактата в 1856 г. обстановка тревожного ожидания в стране сделалась еще более напряженной, а ничем непреодолимое стремление крестьян к освобождению усилилось как никогда.

Непрерывно нараставшие волнения крестьян и поражение царизма в Крымской войне привели в движение и дворянско-помещичий лагерь. Понимание невозможности сохранить в неизменном виде свое господство в это время глубоко проникает во все слои правящего класса России. В период Крымской войны и после ее окончания среди помещиков и чиновников все чаще начинают раздаваться голоса о необходимости в кратчайший срок покончить с крепостным правом и провести некоторые другие преобразования. Об этом заговорили даже те, кто ранее выступал за незыблемость самодержавно-крепостнических устоев России. Ярким примером в данном случае может служить известный историк М.П. Погодин, являвшийся В 1830–1840 гг. одним из идеологов теории официальной народности. В середине 50-х гг. от пропаганды этой теории он переходит к резкой критике внутренней и внешней политики правительства. В своих «Историко-политических письмах», написанных в период Крымской войны, Погодин приходит к выводу, что Россия переживает «ужасное состояние», что жить и управлять по-старому дальше нельзя, так как это грозит большой опасностью[337]. А опасность шла от крестьян, реальная угроза всеобщего восстания которых стала ощущаться с особой остротой. По свидетельству современников, «страх из-за неповиновения крестьян царил тогда всюду – в столицах и в самых отдаленных закоулках… Крестьянские бунты грезились во сне и наяву»[338].