А. Ветлугин - Авантюристы гражданской войны Страница 40

361

Босфор — соединяющий Черное и Мраморное моря пролив между Европой и Азией (длина — 30 км, средняя ширина — 2 км); в Босфоре расположена бухта Золотой Рог. которая делила европейскую зону Константинополя на две части — Старый город (Пера) и Новый город (Галата).

362

Спасибо, синьор (итал.).

363

Это ясно, как день (фр.).

364

«Маделон» — популярная французская песня, написанная в 1914 г.; см. воспроизводящее ее мотив стихотворение 1920 г. Дон-Аминадо «О, Madelon!».

365

Имеется в виду Версальский мирный договор 1919 г., завершивший Первую мировую войну, подписанный в Версале 28 июня 1919 г. державами-победительницами — США, Британской империей, Францией, Италией, Японией, Бельгией и др., с одной стороны, и побежденной Германией — с другой; значительные территориальные потери, понесенные Германией, стали впоследствии одной из причин начала Второй мировой войны.

366

Вечное безмолвие этого бесконечного пространства пугает меня (фр.).

367

Победоносцев Константин Петрович (1827–1907) — в 1860–1865 гг. профессор Московского университета, преподавал великим князьям, в том числе будущим Императорам Александру III и Николаю II; с 1868 г. сенатор, с 1872 г. член Государственного Совета, в 1880–1905 гг. обер-прокурор Синода.

368

Трубецкой Евгений Николаевич (1863–1920) — в 1882–1885 гг. был студентом Московского университета по кафедре философии и энциклопедии права, с апреля 1886 г. приват-доцент Демидовского юридического лицея в Ярославле, после защиты магистерской диссертации «Миросозерцание блаженного Августина» (1892) занимал должность приват-доцента (1894), а с защитой докторской «Идея Божьего царства у Григория VII и публицистов его времени» (1897) — профессора Киевского университета, с 1906 г. профессор Московского университета; один из основателей партии кадетов и партии мирного обновления, с 1906 г. выпускал журнал «Московский Еженедельник», в 1910 г. являлся учредителем книгоиздательства «Путь»; после Октябрьской революции с фальшивым паспортом бежал на Юг России, умер от сыпного тифа; в 1919 г. в ростовской газете «Жизнь» А. Ветлугин опубликовал отчет «Лик зверя. (На лекции кн. Е. Н. Трубецкого)». В это время Ветлугин вполне разделял ключевую идею Трубецкого, выраженную в словах: «Торжествующий зоологизм правит миром. Мировое безумие справляет свой жуткий праздник и в Берлине, и в Париже, и в Лондоне, и в Москве» (№ 12. — 7(20) мая. — С. 3; подпись: Д. Денисов).

369

Пуришкевич Владимир Митрофанович (1870–1920) — крупный землевладелец, один из руководителей «Союза Русского Народа». «Союза Михаила Архангела», депутат Государственной Думы II, III и IV созывов.

370

Семилетов Эммануил Федорович (1872?—1919) — в конце 1917 — начале 1918 гг. командир казачьего партизанского отряда, затем командующий Северной группой Донской армии, генерал-майор; с декабря 1918 г. в Добровольческой армии командовал Донским батальоном, с февраля 1919 г. командующий партизанскими отрядами Донской армии, затем командир Сводно-Партизанской дивизии.

Комментарии

1

Первоначальный вариант очерка был опубликован в газете «Общее Дело» в 1921 г. под названием «Как они продались III Интернационалу» (№ 217. — 17 февраля. — С. 2; № 218. — 18 февраля. — С.2; № 219. — 19 февраля. — С. 2; № 220. — 20 февраля. — С. 2). Деление на главы в целом соответствует книжному варианту, хотя в книге есть ряд существенных композиционных перестановок, главным образом, переносов фрагментов одной главы в другую главу. За несколько дней до появления первой части очерка в «Общем Деле» был напечатан «Список офицеров, состоящих на советской службе» (Советские тайны // № 210.— 10 февраля. — С. 3), комментарием к этому списку является первая глава газетного варианта, не вошедшая в окончательную редакцию:

«Опубликованный „Общим Делом“ список офицеров, состоящих на советской службе, вызывает оживленные толки в русских заграничных кругах.

„Неправильно, — говорят одни, — людей голод вынудил“.

„Правильно, — говорят другие, — но ведь не они создали победу, они были лишь пешками“?

„Они исполняли свой патриотический долг, сперва борясь с немцами, потом с поляками“, — прибавляет третий.

Во всем этом следует разобраться.

Счастливый (или быть может несчастный?) случай дал мне возможность в качестве частного корреспондента быть одно время (весна — осень 1918) в самом центре переговоров советской власти с „военспецами“, приглашенными на службу интернационалу, согласно решению Ц.И.К. от 29 марта 1918 года.

И из опубликованного в № 210 „Общего Дела“ списка в 56 чел. я имею совершенно точные сведения об условиях приглашения, характере работы и степени услуг, оказанных: 1) Брусиловым, 2) Парским, 3) Гутором, 4) Заиончковским, 5) Верховским, 6) Клембовским, 10) Черемисовым, 29) Лебедевым — т. е. наиболее видными фигурами списка.

Кроме того, по важности оказанных услуг и глубокой степени предательства сюда же надо присоединить полковника Далматова, генерала ген. штаба Сытина, генерала ген. штаба А. Балтийского, генерала ген. штаба М. Д. Бонч-Бруевича. Остальные лица, которые будут встречаться в моем рассказе, являлись фигурами эпизодическими.

Перечисленные же поименно удовлетворяют всем условиям, способным определить суд над ними или их память будущей Россией. Т. е. они: а) поступили на советскую службу добровольно, в) занимали посты исключительной важности, с) работая не за страх, а за совесть, своими» оперативными распоряжениями вызвали тяжкое положение армий Деникина, Колчака, Петлюры (Гутор, Клембовский), d) создали военно-административный аппарат, возродив академию генерального штаба (Балтийский), правильную организацию пехоты (Бонч-Бруевич), артиллерии (Верховский), и ту своеобразную систему ведения боев большими конными массами, которая вошла в историю под именем операции конницы Буденного (Далматов).

Все двенадцать подготовили победу большевиков над остатками русских патриотов; все двенадцать в большей степени, чем Троцкий ответственны за угрозу, нависшей над всей цивилизацией. (№ 217.— 17 февраля. — С. 2).

Впервые эту тему А. Ветлугин затронул в очерке "Два пути", опубликованном в ростовской газете "Жизнь" в дни годовщины Добровольческой армии:

"Утром второго ноября 1917 года в сердце России — Москве — полковник Рябцев предал горсточку героев — юнкеров военных училищ и школ прапорщиков. И в то же самое ноябрьское утро на далеком юго-востоке, в городе Новочеркасске, генерал Алексеев опубликовал свой исторический призыв к русским офицерам, приглашая их вступать в Добровольческую армию.

В Москве, в мрачных стенах полуразрушенного Александровского училища актом позорного предательства закончился тот путь слабоволия и карьеризма в верхах и братанья в низах, последовательными этапами которого были разочаровавшийся Поливанов, растерявшийся Гучков, не нуждающийся в определении Керенский и мошенник Верховский.

В Новочеркасске, на скромной квартире ген. Алексеева начался тот путь возрождения, который год спустя мужественный Дроздовский характеризовал словами: "Не чувство мести, а ясное сознание государственной необходимости влечет нас по пути борьбы".

<…>Напрасно доносились выстрелы Каледина и Скалона, напрасно приезжающие с юга предсказывали конечный успех Ледяного похода в Москве и Петербурге, все начинали впадать в тяжкий бездейственный сон — прелюдию будущего действенного предательства.

В Ледяной поход не пошла и сотая часть русского офицерского корпуса. И были тяжкие дни.

Еще не успела изгладиться память о том, как "добрый, умный наш народ" (Грибоедов) растерзал Духонина, а уже пришла страшная весть о смерти Корнилова.

В путь Верховского уже не верили, но появлялась третья "возможность". Неведомая соблазнительная сирена убаюкивала совесть заманчивыми перспективами возможности "сохранения невинности и приобретения капитала".

Одним апрельским вечером, гуляя по Кремлевской набережной и смотря на комиссарские автомобили, проносившиеся по Каменному мосту, генерал Балтийский (бывший наперсник Сухомлинова, нынешний ближайший советник Троцкого) говорил: "Мы, военные, профессионалы шпаги, и мы должны сберечь свою организацию. Мы идем к большевикам для того, чтобы создать сильную армию. Мы становимся ее аппаратом и переворот, собственно говоря, уже сделан. Это ясно".

Я слушал его мудрые выкладки и вспоминал… Дедрю-Проллена, который в 1853 году, в самом начале второй империи уверял: "Революция уже сделана. Это ясно, как день" ("c'est clair, comme bonjour…"). Балтийский был не одинок — кто только ни пошел за ним? Парский, Клембовский, Гутор, Лебедев, Потапов, Косякин, Бонч-Бруевич, Кузнецов уже служили, уже являлись с ежедневным докладом к Троцкому, но увы! и через полтора года они не стали ее аппаратом и переворот не был сделан.