Арне Фальк-Рённе - Где ты, рай Страница 42

Теперь нам трудно представить себе, какими были люди, ставившие свою жизнь на карту, чтобы доставить пряности на европейские столы. Еще до того, как Васко да Гама открыл морской путь в Индию, а Фернандо Магеллан обогнул земной шар, до того, как кофе и чай стали известны в Европе, до того, как стали использовать лимоны, чтобы подкислять, а сахар, чтобы подслащивать питье, западный мир познакомился со специями. Слово especerias первоначально в переводе означало "избранное, выдающееся". Только самые богатые люди, князья и короли, могли позволить себе использовать несколько граммов этих избранных индийских пряностей, так как за несколько зернышек перца требовали "кусающуюся" цену, и они были недоступны для простого человека; сушеный цветок муската ценился как небольшое состояние, крошки имбиря или корицы, создающие приятный возбуждающий привкус, были доступны только для самых зажиточных людей. И простые люди начинают охотно подражать богачам, кушанья считаются нормально приготовленными, только когда они приправлены перцем и пряностями. Более того, их стали добавлять в пиво (например, имбирь) и даже в вино, так что каждый глоток обжигал горло.

Однако не только кухня нуждается в специях. Тщеславие предъявляет постоянно растущий спрос на ароматные восточные жидкости, горячащий мускус [42], душистую амбру [43] и сладковатое розовое масло [44]. Ткачи и красильщики приступают к обработке китайского шелка и индийского Дамаска. Католическая церковь тоже усердно содействует распространению всех этих восточных продуктов: многие миллиарды ладанных зерен курятся в кадилах, которыми размахивают в тысячах европейских церквей, тогда как само ладанное дерево не растет в странах Запада [45]. Необходимые для изготовления лекарств опиум, камфару и камедь с этикетками arabicum (из Аравии) и indicum (из Индии) доставляют на верблюдах по бесконечным караванным путям, через пустыни или на одномачтовых судах дау (dhow) вдоль берегов Индийского океана и затем на широкопузых голландских парусных судах к местам назначения.

В этой части земного шара дальше всего на восток распространяется голландская "империя пряностей". Отсюда происходят несметные богатства голландских купцов. Самая отдаленная фактория Купанг на гористом острове Тимор находится примерно в 1200 морских милях к западу от мыса Йорк. К этому форпосту голландской колониальной империи держит курс "Надежда" с ее пассажирами.

2

Весь день после полудня 27 мая "Надежда" плывет вдоль северо-западного берега полуострова Кейп-Йорк. Когда начинает смеркаться, Морж подводит судно к одному из многочисленных небольших островов, но в водах между Торресовым проливом и заливом Карпентария сильное течение и вокруг лежит непроглядная тьма. В конце концов Шкиперу удается выйти из полосы течения и взять прямой курс к острову. Они слышат дальний шум прибоя, но Мортон не решается подвести "Надежду" ближе к берегу. Они различают лишь его контуры, но, когда облака на мгновение расходятся и показывается половина диска луны, на берегу видна коса, выступающая в воду.

"Давайте поставим судно под защитой косы, - предлагает Кокс, - и останемся ночевать на борту".

"Я не решаюсь обогнуть выступ косы, не видя дна, - говорит Шкипер. Есть риск, что "Надежда разобьется, и тогда мы все утонем".

"Если мы останемся в открытом море, боюсь, что многим из нас будет плохо этой ночью. - Кокс берет Мортона за руку. - Надо что-нибудь предпринять, Морж, если мы хотим живыми добраться до Тимора".

"Да и именно поэтому мы должны быть благоразумны, - отвечает он, и в его голосе проскальзывают жесткие нотки, когда он продолжает: - Не забывай, что я командую на борту. Мы достигли состояния, когда чертовски необходимо повиноваться, если хотим выжить..."

Сэм вмешивается в разговор: "Не надо ссориться и горячиться. Ты только подведи судно ближе к косе, Шкипер. Я прыгну в воду и поплыву впереди, чтобы проверить, достаточно ли глубоко, чтобы "Надежда" могла стать под защитой косы".

"Поплывешь сквозь прибой?"

"Не болтай так много, Шкипер. Двинем вперед к этой чертовой косе".

В потемках судно проходит мимо внешнего мыса косы. Заметно, что там сильное течение, и то, что светит в темноте, вероятно, фосфоресцирующие организмы на рифе. С другой стороны косы баркас укроется от ветра и волн, и там, возможно, настолько спокойно, что удастся осторожно вытащить судно на берег. Хотя перед полным наступлением темноты они находились далеко от острова, все же удалось различить, что на берегу нет крутых скал.

Кокс, Вил и Морж делают канат, один его конец обвязывают вокруг тела Сэма, а другой конец держит Морж.

"Ну вот, теперь я готов", - говорит Сэм.

Мартин хватает его руку: "Разумеется, если все пойдет хорошо, говорит он, - то ты покажешь путь к укрытию. Но если все же что-нибудь случится, дай адрес, кому я должен сообщить".

Несколько ожесточенно Сэм говорит, стоя наполовину в воде: "У меня во всем мире нет никаких знакомых и друзей".

Старый Аллен кричит ему слабым голосом, исходящим как будто издалека: "У тебя десять друзей, друг, на судне, которое зовется "Надеждой". А это совсем немало".

Сэм соскальзывает в теплую воду и плывет, с силой выбрасывая вперед руки, через прибой. Есть ли под ним скалы? На мгновение он останавливается, чтобы пощупать ногами дно. Одна водяная громада за другой перекатываются через него, но он не замечает под собой никакого дна. Тогда он в считанные мгновения пересекает полосу прибоя. Теперь веревки не хватает, и он сильно дергает ее три раза, так как это оговоренный заранее сигнал находящимся на борту, означающий, что они вполне могут вести "Надежду" через прибой к берегу.

Менее чем через пять минут после того, как он прыгнул за борт, судно оказывается у внутренней стороны косы. Теперь Сэм может осторожно плыть впереди судна к самому берегу, тогда как остальные товарищи бьют веслами по воде, чтобы отогнать случайных крокодилов. Их движения расслаблены, поскольку ни у кого из них почти не осталось сил; наконец "ботаники" вытаскивают баркас на берег, который не могут разглядеть в темноте. Они сбрасывают на берег только самое необходимое и погружаются в сон прямо на берегу.

Утром на рассвете оказывается, что они находятся в широкой бухте, из которой открывается вид к югу на три или четыре острова. Берег низкий, во многих местах с зарослями мангров. Им исключительно повезло, что они пришвартовались именно в этом месте. Немного дальше начинается болото, в котором, возможно, водятся крокодилы. Но сейчас они слишком измождены, чтобы проводить рекогносцировку и выяснить, не подстерегают ли их какие-нибудь опасности. Почти всю первую половину дня они лежат как в забытьи; Сэм и Шкипер, единственные, у кого еще осталось немного сил, отправляются на поиск пресной воды. Все остальные подкрепляются копченой свининой. Морж не советует разжигать костер, чтобы не привлекать внимание аборигенов, которые могут быть на этих островах.

Звериная тропа ведет в заросли к пересохшему озеру. Когда они немного отошли от него, Сэм наклоняется вперед и указывает на красную землю. "Посмотри, что я вижу", - говорит он.

Морж кивает головой. Это явные отпечатки человеческих ног в рыхлой земле.

"Поспешим назад и выведем судно на воду", - предлагает Морж.

Они выходят из леса на опушку, поросшую кустарником, и оттуда смотрят в сторону лагеря. Оказывается, судно уже находится на некотором расстоянии от берега, а их товарищи ждут на борту. Примерно полсотни аборигенов направляются к судну со стороны мангрового болота.

Захватив пустую флягу, Сэм и Шкипер бегут через берег и бредут по воде к судну. Вил сидит у руля и люди приготовили весла.

"Подтягивайтесь, друзья, и давайте убираться отсюда", - кричит Вил.

Но они слишком устали, слишком измотаны и просто не имеют сил, чтобы орудовать веслами. Морж оказывается рядом с Вилом, который достает ружье. Он велит Сэму быстро поднять парус. "Поднимайтесь на борт с веслами, приказывает он и бросает Вильяму: - у нас только один патрон, так что погоди стрелять, если нет крайней необходимости".

Ветер сильно надувает парус, и судно подходит ближе к аборигенам, набирая достаточную скорость, чтобы повернуть его к ветру.

Они сразу замечают, что это совершенно другие люди, чем те, которых они встречали раньше на восточном побережье Новой Голландии. Они здоровее и крепче, а некоторые мужчины довольно полные. Их кожа угольно-черного цвета, и, кроме длинных копий, они вооружены луками со стрелами. "Надежда" теперь проходит так близко от них, что пущенные стрелы могут поразить находящихся на борту. "Приготовьтесь спрятаться внизу", - кричит Морж, который сам укрывается на дне баркаса. Однако одну руку и бульшую часть плеча он вынужден поднять выше поручней и видит, что чернокожие аборигены устанавливают луки и натягивают их тетивы. Дождь стрел пронзительно свистит в воздухе и впивается в парус и корпус баркаса. Аборигены с громкими криками и воплями бредут по воде, пытаясь достичь судна.