Александр Свечин - Эволюция военного искусства. С древнейших времен до наших дней. Том второй Страница 43

Два пункта этой реформы — увеличение срока действительной службы на 1 год и сведение на нет ландвера — до крайности задевали интересы либеральной буржуазии, начавшей отчаянную борьбу в ландтаге против предложений Вильгельма; когда новые полки были уже сформированы, ландтаг отказал в кредитах на них и несколько лет подряд отказывался вотировать бюджет. Вильгельм, ставший уже прусским королем, обвинялся в том, что он растит себе армию для забавы и парадов, для того, чтобы опереть на нее свою внутреннюю реакционную политику. Чтобы показать, что армия его создается не только для внутренних удовольствий, Вильгельм, встретивший яркое осуждение и в широких массах народа и даже у своего сына, кронпринца, почти готовый отречься от престола, призвал к руководству политикой Пруссии Бисмарка, издавна пользовавшегося репутацией дипломата, склонного к наступательным действиям и провозглашавшего неизбежной войну с Австрией за гегемонию в германском Союзе. Появление этого активного, наступательного политика осмысливало и реформу, приспособлявшую армию к решению наступательных задач. Бисмарк сумел выдержать внутреннюю грозу, причем первые его сильные откровенные политические речи в ландтаге, от которых так и пахло войной, должны были засвидетельствовать буржуазии, что под его политическим руководством армия не засидится без дела, что вопрос им ставится не об игре в солдатики, а об объединении Германии, достижимом только железом и кровью. Напряженное политическое положение сохранилось в Пруссии до 1866 г., когда победа вышедшей из военной реформы армии примирила с ней буржуазию.

Что военная реформа 1860 г., вместе с которой Вильгельм поставил на карту свою корону и в проведении которой видел главную заслугу своего царствования, действительно усилила Пруссию, мы можем заключить по такому тонкому барометру, каким являются планы кампаний Мольтке. В 1859 г., когда Франция ввязалась в войну с Австрией и лучшую часть своей армии двинула в Ломбардию, пруссаки начали мобилизоваться против Франции. Мольтке, однако, не считал возможным с имевшимися в Пруссии вооруженными силами начать войну сокрушительным ударом — операцией, имевшей целью захват Парижа, и проектировал лишь наступление с ограниченной целью — захвата и утверждения в пограничных французских провинциях, Эльзасе и Лотарингии. Но через четыре года, когда армия по числу не возросла, но вместо ландверных полков в ее составе находились постоянные, мысль Мольтке о решительном наступлении на Париж с самого начала военных действий отливается уже в твердую форму. Прусская армия признавалась достаточно сильной для этой задачи.

Однако в этих планах войны сказывались и личное недоверие Мольтке к ландверу и его переоценка значения постоянной армии. Военная реформа создавала весьма удобное орудие для короткого сокрушительного наступления, но она чрезвычайно недостаточно использовала представляемую прусским населением живую силу для целей войны. В случае затяжной войны, количество возрастов в распоряжении военного ведомства должно было оказаться недостаточным.

Таким образом в победоносных войнах, которые Пруссия вела против Дании (1864 г.), против Австрии (1866 г.) и против Франции (1870/71 г.), участвовал не вооруженный народ, а преимущественно кадровые воинские части с тремя сроками солдат действительной службы и четырьмя сроками призванных резервистов.

В течение краткой войны с Австрией (от начала военных действий до заключения перемирия — 37 дней) Пруссия мобилизовала всего 664 тыс. человек. Война 1870/71 г., продолжавшаяся 226 дней (с первого дня мобилизации до заключения прелиминарного мира), потребовала полного напряжения всех сил германских государств, несмотря на то, что начата она была с двойным численным перевесом германских войск над армией императорской Франции.

Несмотря на блестящие успехи, на пленение под Седаном и Мецом почти всей постоянной армии Франции, несмотря на низкую боеспособность новых французских формирований, — усилия, которые делала Франция по призыву Гамбеты, вызывали у Мольтке серьезные опасения, что имеющееся количество войск окажется недостаточным для подчинения Франции немецким требованиям.

Среднее число (за 245 дней до провозглашения Парижской коммуны) мобилизованных немцев в течение этой войны достигало 1 254 376 человек. В числе мобилизованных были 440 тыс., получивших обучение уже во время войны в запасных частях. И все же эти огромные цифры не удовлетворяли требований боявшегося осложнений Мольтке. В декабре 1870 г. происходили резкие столкновения между Мольтке и военным министром Рооном, не считавшим возможным выполнить требования генерального штаба. Действительно, все двенадцать призывных возрастов, находившиеся в распоряжении военного министерства, оказались исчерпанными. Удовлетворить требования Мольтке военный министр мог бы только путем расширения рамок воинской повинности за двенадцать законно обязанных возрастов, каковое крайнее мероприятие, по мнению Роона, не вынуждалось обстановкой на театре военных действий.

Успешное завершение военных действий разрешило кризис между Мольтке и Рооном. Всего северогерманский союз мобилизовал 3,87 % своего населения. Этот процент мобилизованных в 1870 г. значительно ниже, чем в войне за освобождение Германии от наполеоновского ига, когда он превышал 5,5 %. Значительное влияние на его понижение оказывало недавнее распространение прусского военного устройства на области, присоединенные к Пруссии или вошедшие в сферу ее военного управления только в 1866 г., где общая воинская повинность, по прусским законам, действовала только 3 года, вследствие чего не успел накопиться резерв и ландвер. Старые области Пруссии дали до 4,8 % мобилизованных (Бранденбург), новые — 1,8 % (Ганновер).

Удачная политическая и военная конъюнктура позволила Германской империи родиться и существовать первые 20 лет при неполном использовании сил, заключавшихся в ее населении. Первая сессия рейхстага, состоявшаяся в 1871 г., утвердила распространение на всю империю 12-летнего срока воинской повинности (3 — на действительной службе, 4 — в резерве, 5 — в ландвере). Число новобранцев должно было исчисляться так, чтобы численность постоянной армии в мирное время достигала 1 % населения. Вильгельм I не соглашался на установление 2-летней действительной службы, и военное министерство проводило ее контрабандой, добиваясь увеличения обученного запаса посредством увольнения через 2 года половины контингента в бессрочный отпуск.

Во второй половине 80-х годов политическая и военная конъюнктура стала складываться резко менее выгодно для немцев. Общая воинская повинность со времени побед Мольтке перестала быть прусской монополией и была воспринята Францией и Россией. Германии во многом пришлось вернуться к основам военной организации, существовавшей до реформы 1860 г.

Командный состав. Исходя из необходимости иметь в армии, являющейся школой для всего народа, авторитетных офицеров, достаточно образованных, способных в мирное время подойти к обучению и воспитанию каждого новобранца с индивидуальной меркой, а на войне — руководствующихся не шаблонами, а пониманием задачи и свободно каждый раз избирающий наиболее соответственные приемы действия, в Германии, особенно, во второй половине столетия, к офицерам были предъявлены высокие требования. Но уже сейчас же после Венского конгресса обращалось строгое внимание на то, чтобы среди прусских офицеров, комплектуемых теперь как из рядов дворянства, так и буржуазии, не устанавливалось никаких классовых оттенков. Весь офицерский корпус в социальном отношении должен был представлять один монолит, без малейших трещин. Еще Шарнгорст начал борьбу за замену ценза рождения образовательным цензом. В социальной иерархии прусский офицер, несмотря на получаемый скромный денежный оклад, занимал высокое положение; социально все офицеры были равны, на развитие между ними товарищества было обращено большое внимание. Особым почетом была окружена строевая служба и штабные работники в мирное время смотрели на строевого офицера скорее снизу вверх, чем наоборот.

Чтобы не устанавливать каких-либо привилегий, всегда губительных для товарищеских отношений, ни образование, ни служба в генеральном штабе, ни служба в гвардии не давали твердых оснований на более быстрое производство. Это вело к тому, что первые 20 лет своей службы прусские офицеры подвигались по служебной лестнице очень медленно, и только в высших чинах карьера их развивалась быстро — и то не путем перескакивания младших через старших сверстников, а путем беспощадного увольнения с действительной службы всех офицеров, не пригодных для занятия подходящей к ним по очереди высшей должности. Это оказалось возможным лишь благодаря установленной удачной системе аттестаций. Таким же путем, с обращением большого внимания на пригодность кандидата к занятию высокого социального положения, с товарищеским наблюдением всех за каждым, пополнялись из вольноопределяющихся и прусские офицеры резерва (запаса).