Наталия Басовская - Столетняя война: леопард против лилии Страница 43

На переговорах 1389 г., как и следовало ожидать, видное место занял вопрос о Шотландии. Попытка англичан в очередной раз добиться ее вассальной зависимости от Англии и не включать в качестве французского союзника в договор о перемирии разбились о единство позиций Франции и Шотландии. Английскому королю пришлось отказаться от надежды развязать себе руки во Франции для разгрома Шотландии. Наравне с другими союзниками Франции она была включена в условия договора о перемирии, подписанного в июне 1389 г. в Лелиенгене близ Кале[84].

Перемирие знаменовало начало длительного перерыва в военных действиях между Англией и Францией. После его продления на три года стороны попытались начать переговоры об условиях окончательного мира. Конференция в Амьене 1391–1392 гг., как и все прежние попытки подобного рода, обнажила нерешенность основных спорных вопросов. Вновь рассматривалась проблема Аквитании, которую французский король, казалось, готов был уступить Англии. Однако встречное требование возвращения Кале отвергалось англичанами, открыто говорившими, что, пока этот город в их руках, «ключи от Франции находятся под английской охраной»[85]. Значительная часть английской знати во главе с герцогом Глостерским откровенно противилась поискам мирной договоренности. Эта позиция имела поддержку в Англии, так как довольно широкие социальные слои стремились вновь обогатиться за счет войны во Франции. Тем не мене в середине 90-х гг. возобладала мирная тенденция. Причина этого заключалась во внутреннем положении обеих стран.

В Англии и без того непрочное положение Ричарда II еще больше ухудшилось после того, как он отказался от опеки королевского совета во главе с Джоном Ланкастерским и попробовал править самостоятельно. Финансовые трудности, недовольство горожан, восстания в Ирландии, бесконечные интриги при дворе и заговоры баронов, широкое распространение еретического учения лоллардов как формы проявления социального недовольства— все это говорило глубокой нестабильности внутриполитической ситуации и делало продолжение войны с Францией опасным и мало реальным.

Во Франции сходные трудности королевской власти усугубились с 1392 г. тяжелым психическим заболеванием Карла VI. В течение нескольких предшествующих лет он пытался взять бразды правления в собственные руки, отстранив от власти своих дядей — герцога Бургундского и герцога Беррийского. Болезнь короля немедленно вызвала борьбу придворных группировок за власть, ослабление центрального правления, вспышки феодального сепаратизма, междоусобные войны.

Все это вынуждало Англию и Францию постоянно продлевать перемирие при полной невозможности договориться по основным проблемам. Более того, в 90-х гг. возникла и начала укрепляться, казалось бы, неожиданная после стольких лет англо-французского конфликта тенденция к установлению личных контактов между двумя королями. Источники единодушно сообщают о растущем дружелюбии между Ричардом II и Карлом VI, в болезни которого периодически наступало улучшение. Все чаще возникали слухи о готовящейся личной встрече монархов, об их взаимной симпатии, планах совместной борьбы против «неверных» и т. п. С 1394 г. к этому добавилась идея династического брака между английским и французским королевскими домами: овдовевший Ричард II просил руки малолетней дочери Карла VI Изабеллы.

При попытке объяснить неожиданное сближение монархов следует в первую очередь учитывать крайне сложное положение каждого из них. Опасение за свой трон (для свергнутого в 1399 г. Ричарда II оно оказалось не напрасным) могло стать достаточно мощным стимулом к беспрецедентной личной «дружбе» между королями государств, враждовавших в течение нескольких веков и около полувека находившихся в состоянии войны. Теряя почву под ногами в собственных странах, Ричард II и Карл VI попытались заручиться поддержкой друг друга; заключив нечто вроде личной унии, оформленной как перемирие 1396 г. между Англией и Францией на 28 лет[86]. Договор был скреплен не только подписями королей, но и бракосочетанием Ричарда II и Изабеллы Валуа, состоявшимся в Кале после личной встречи монархов.

Договор 1396 г. не решил ни одного спорного вопроса. Брак Ричарда II и Изабеллы не рассматривался как форма объединения корон. Было специально оговорено, что их дети не будут иметь прав на французский престол. Цель соглашения и прошедшей с огромной помпой встречи королей была иной — укрепить личные контакты и заручиться взаимной поддержкой. Об этом красноречиво свидетельствует клятва Карла VI при необходимости помогать «своему возлюбленному сыну» Ричарду II. Еще десять лет назад английский король поразил своих подданных заявлением, что в случае их возмущения он может обратиться за помощью к своему родственнику королю Франции. Эта казавшаяся абсурдной и невозможной идея теперь обрела основу. Вся обстановка встречи монархов в Кале была пронизана демонстративным, искусственно подчеркиваемым дружелюбием. Чего стоила хотя бы церемония их совместного обеда, во время которого герцоги Ланкастерский и Глостерский прислуживали французскому королю, а герцоги Бургундский и Беррийский — английскому! Был произведен обмен драгоценными подарками, принесены совместные обеты и т. п.

Несмотря на наличие причин для обоюдного стремления королей к мирной передышке, заинтересованность Ричарда II была большей, и отнюдь не в силу его личных свойств (кстати, не любивший воевать французский король Карл V практически посвятил всю свою жизнь борьбе за изгнание англичан из Франции). К этому, при прочих равных обстоятельствах, вела вся логика в целом проигранного Англией второго этапа Столетней войны. Блеск военных и дипломатических успехов Франции времени правления Карла еще не угас, несмотря на изменение ситуации в 80—90-х гг. XIV в. Поэтому сразу же после соглашения в Кале Ричард II начал расплачиваться за унию с французским королем и долгое перемирие. Он возвратил Брест герцогу Бретани, а Шербур — королю Наваррскому. Оба они в тот момент находились в дружественных отношениях с французским королем, и это служило укреплению позиций Франции. Перемирие, и без того непопулярное в Англии, стало вызывать возмущение. Вновь поползли слухи о каких-то тайных подарках Ричарда французскому королю, о том, что он намерен вернуть все завоеванное Эдуардом III, включая Кале. Феодалы — сторонники войны во главе с герцогом Глостерским раздували широкое недовольство политикой короля.

Таким образом, завершившее второй этап Столетней войны перемирие 1396 г. базировалось на зыбкой почве внутренней нестабильности положения в обоих государствах и поисков монархами личной опоры за пределами своих стран. Однако нельзя сказать, что решение спорных проблем совсем не сдвинулось с места. С объективно прогрессивных исторических позиций наметилось решение вопроса о Фландрии. Проблемы французского юго-запада, Кале и прилегающей к нему территории оставались по-прежнему острыми.

В самом развитии англо-французского конфликта на втором этапе наметились некоторые новые черты. Масштабы войны изменились, возросла роль воюющих королевств. Война способствовала усилению элементов национального самосознания во Франции и Англии, что вполне согласовывалось с объективной задачей территориального размежевания и разрыва вассально-ленных связей эпохи раннего Средневековья.

Сложную эволюцию претерпел характер войны. После мира в Бретиньи, в 60—70-х гг., он определялся освободительными задачами Франции, вынужденной бороться против угрозы своей независимости. В этой связи резко возросла роль народа, его участия в военных действиях. В 80-е гг., когда освободительная задача была в основном решена, характер войны начал вновь определяться агрессивными устремлениями феодалов обеих стран, видевших в ней источник наживы.

Третьим периодом в истории Столетней войны традиционно считаются события 1415–1420 гг., когда во Франции в очередной раз высадилась большая английская армия и вновь повела борьбу за «восстановление законных прав» английского короля. Этому предшествовал почти двадцатилетний период официального перемирия (договор 1396 г. должен был сохранять силу до 1424 г.). Эти годы нельзя исключать из истории англо-французской войны, так как военные действия неоднократно возобновлялись. Как правило, они велись в испытанной форме вмешательства во внутренние проблемы противника или в дела «третьих стран».

Отправной точкой нового обострения англо-французских противоречий стал государственный переворот 1399 г. в Англии. Широкое недовольство правлением Ричарда II привело к тому, что он был свергнут с престола своим двоюродным братом, сыном герцога Джона Ланкастерского Генрихом. 10 октября 1399 г. последний был коронован как Генрих IV (1399–1413) из новой Ланкастерской династии. Хотя предыдущие два года Генрих провел во Франции, куда бежал от гнева Ричарда II, его успех был воспринят при французском дворе сначала прохладно и настороженно, а затем резко отрицательно. Особенно большой резонанс получила наступившая через несколько месяцев после переворота загадочная смерть Ричарда II (ходили слухи, что он умер в заточении от голода). Французский придворный хронист называет англичан по этому поводу «вероломными иностранцами», действовавшими «по наущению дьявола»[87].