Сергей Михеенков - Серпухов. Последний рубеж. 49-я армия в битве за Москву. 1941 Страница 43

Группа Еременко. В 16.00 прибыла на Ст. Калужскую дорогу, движения на дороге нет. До утра ничего не обнаружили. Продвижение на север на 4–5 км, охрана дороги солидная (разъезды, орудия на позициях). Движения нет. В одном районе обнаружили группу немцев и обошли ее со стороны леса, отступили в лес.

При возвращении на узкоколейной ж. д. западнее дер. Трояново подобрали до 12 кг прессованного тола, разбросанного по дороге. Установили наличие довольно крупных и хорошо охраняемых обозов противника на дороге Макарово — Трояново — Покров. По данным, полученным от местных жителей, в районе дер. Лыково повешено 25 человек — за двоих убитых немцев. Оказали помощь медикаментами раненому красноармейцу, лежавшему у старушки на станции Трояново.

7 ноября 1941 года

Ночью выпал снег, стало теплее. Фронт, по-видимому, приближается, слышна пулеметная и оружейная стрельба в направлении дер. Семкино. Праздник решили отметить усиленным питанием.

В 7.50 при построении по боевой тревоге случайным выстрелом из отказавшего накануне ППД командир отделения Макаров убил в строю командира отделения Соколова Александра Федоровича. Пуля попала в правую сторону груди между 4–5-ми ребрами и, пройдя наискось, задела сердце. Соколов скончался тут же. В течение дня организовали похороны, вырыв ему могилу под густыми елями. Весь отряд стоял в почетном карауле.

В село Покров выслали разведку в составе Казанкова, Акимова и двоих бойцов с целью разведать движение обозов и возможности нападения на них. Так как срок нашего пребывания в лесу на исходе, решили послать разведку в район разъезда Буриново для разведки путей отхода. Пошла группа из 8 человек во главе с Ещенко.

По возвращении из разведки группа Ещенко доложила. По северную сторону ж. д. (путь нашего движения назад) противника близ дороги нет. Разъезд Буриново занят конным немецким разъездом. Поставленную задачу: разведать дорогу разъезд Буриново — с. Буриново группа Ещенко не выполнила без наличия каких-либо веских причин.

Разведка из с. Покров вернулась с 16.30. В с. Покров сосредоточен большой немецкий обоз с сильной охраной. Пришедшие накануне обозы находятся тоже там. Удобных мест для нападения нет (село далеко от лесного массива).

По возвращении групп из разведки хоронили Соколова, завернув его в плащ-палатку. Могилу забросали хвоей. Из отобранного ящика от снарядов сделали надпись. Отделение Соколова дало салют залпом в воздух. В 17.50 могилу засыпали землей.

Стали готовиться к отходу. Как всегда, некому нести котелки, противотанковые гранаты и другие общие вещи.

Часть тола и патронов закопали в землю, точно нанеся место на карту. В 20.45 отряд в составе 70 человек во главе с командиром и комиссаром выступил. Выделили разведку: Архипов, Верченко, Казанков, Петров, Теплов, Басов. С просеки азимутом 75 пошли на советскую территорию. Довольно светло, идет снег, еще больше падает его с ветвей деревьев. Пройдя азимутом 75 градусов 1 ч 20 мин, изменили его на 105 градусов и двигались им до момента выхода на ж. д. линию на разъезде Буриново. На дорогу выскочили случайно, так направляющий произвольно сдвинул лимб компаса на 120 градусов. Разведали дорогу — находимся за разъездом Буриново в непосредственной близости от него. Пройдя 200–300 метров, натолкнулись на горящий костер, вокруг костра 5–6 человек, стоит шатер, слышна немецкая речь, по-видимому, разъезд противника. Некоторое замешательство. Не знаем — атаковать или обойти. Всем отрядом стоим в 30–40 метрах от костра. Выделил две группы. Группа Раусова подошла ближе и установила, что, кроме стоящих у костра, немцев еще больше в шалаше. Решили отойти, не атакуя. Отряд повернули кругом, отошли метров на 100–200 и взяли курс на норд. Шли до километра, после чего вновь сменили курс на 105 градусов. Идем уже 5 часов. Лес, болота, глубокий снег. Ноги у всех промокли. Груз тянет плечи, идти тяжело. Вновь есть случаи, что бросают гранаты. Примерно через 30–40 минут бойцы отдыхают, засыпая на снегу. С трудом поднимаются по команде. Замыкает колонну пом. нач. отряда Еременко. Изменили азимут на 120 градусов. По-прежнему ведут попеременно Казанков и Петров. Особенно уверенно идет по азимуту Казанков. Ночь на исходе, никаких ориентиров. На одном из привалов выслали разведку на юг. Ж. д. линии в 1,5–2 км не обнаружили. Продолжаем движение. Наш поход длится уже 9 часов. Над головой пролетают артиллерийские снаряды, по-видимому, наша артиллерия бьет по противнику. Справа также слышны выстрелы, но разрывы снарядов подозрительны. Пропадает уверенность в правильности курса.

Комиссар настаивает идти по курсу. В 8.35 вышли на ж. д. полотно. Двоих первых прохожих окружили и задержали — наши бойцы. Мы на советской территории. Можно громко разговаривать, смеяться, курить и даже петь. Все повеселели, ободрились. Шагаем по шпалам, слева и справа наши части. Нас угостили хлебом (мы его не ели 11 суток). Идем бодро, перекликаемся. За ночь похода все осунулись, еще больше почернели, обросли. Двигаемся вперед к разъезду Шатово, где ходят поезда. Из последних сил передвигаем ноги. Сильно болят плечи, трут мокрые сапоги. Наш поход длится 13 часов.

В 11.15 комиссар явился в штаб 5-й гвардейской дивизии. Командование дивизии с большим интересом выслушало сведения расположения войск противника в районе действия отряда. Нам был подан состав узкоколейный ж. д., которым мы доехали до г. Серпухова.

В 13.25 вошли в г. Серпухов. Расположились в клубе истребительного батальона. Командир отряда проинформировал штаб и командование армии о расположении и движении войск противника в районе Буриново — Трояново — Семкино. Работник разведывательного отдела штаба в личной беседе с бойцами отряда уточнил эти сведения, в частности сообщив, что убитый группой Ещенко 5.11.41 офицер с полковничьими погонами является командиром 95-го арт. полка полковником Шеренбергом.

9 ноября 1941 года

В 7.50 на машинах, предоставленных нам штабом армии, мы выехали в Москву, куда и прибыли в тот же день в 11.45.

ДОНЕСЕНИЕ

Члену Военного совета 49-й армии тов. Литвинову

28.10.41 мною лично, непосредственно в полку, по вопросу о гибели комиссара 60 сд тов. Катаргина установлено следующее.

При опросе красноармеец Похильченко заявил, что 24.10.41 в дер. Волковское приехали командир дивизии тов. Калинин и комиссар тов. Катаргин в сопровождении адъютанта комдива. В это же время в деревню ворвались фашистские автоматчики, обошедшие ее с восточной стороны, и открыли огонь по командиру, комиссару и находившимся при них бойцам. Группа бойцов в количестве до 30 человек, а с ними командир и комиссар дивизии отошли в поле западнее Волковское. В трехстах метрах от деревни, в поле, комиссар дивизии, идя впереди командира, адъютанта и кр-ца Похильченко, подняв руки кверху, вскрикнул: «Товар…» и упал. Силы немцев, находившихся в 50–70 м от группы отступающих красноармейцев и командиров, значительно превышали наши, и поэтому, как заявил Похильченко, подобрать комиссара было невозможно, причем все бежали врассыпную по направлению к реке Протве.

Командир дивизии, будучи раненным, скрылся в кустах на берегу реки.

Таким образом, 24.10.41 село Волковское и часть поля, что северо-восточнее Волковского, были заняты противником. Тяжелораненый комиссар дивизии остался в поле, захваченном немцами.

Зам. политрука Шевченко П. Ф. (1281 сп) мне рассказал, что 25.10.41 на рассвете батальон пошел в наступление с целью овладеть Волковское. Продвигавшимися по полю бойцами был обнаружен еще живым, но в бессознательном состоянии, с пеной у рта комиссар дивизии тов. Катаргин.

Зам. политрука тов. Шевченко, лейтенант Куликов и трое красноармейцев отнесли комиссара Катаргина к стогу сена, где лежали еще несколько раненых, взяли у него партбилет, пробитый портсигар, записную книжку, перевязали ему раны и предложили санитарам, подъехавшим на санповозке, отвезти комиссара на ППМ, а сами пошли в наступление.

На мой вопрос — почему они сами не положили на санповозку и не довезли комиссара на ППМ, Шевченко ответил: «В предыдущем бою некоторые бойцы, чтобы отстать от наступающих, превращались в санитаров, и это было осуждено, говорили, что эти люди просто прячутся и трусят. Ни я, ни лейтенант не хотели принять на себя этих упреков, а поэтому и не отвезли комиссара, а пошли дальше в наступление, рассчитывая при этом, что санитары его увезут. Но наступавшие наши подразделения, не выдержав натиска противника, снова отошли, оставив территорию, где находились раненые, в том числе и комиссар».

Я прибыл в дивизию в 14 часов 25.10.41. Узнав в 17 часов о том, что произошло с комиссаром, и об обстановке, я предложил немедленно создать специальный отряд, которому поручил проникнуть к стогам и увезти комиссара. Попытки отряда выполнить эту задачу не увенчались успехом, противник не допустил его, ведя обстрел из автоматов.