Hans Kuhl - Германский генеральный штаб Страница 43

Наша задача становилась бы труднее, если бы французы в мобилизации и развертывании опередили нас и стали бы продвигаться совместно с англичанами и бельгийцами через Бельгию. Если бы им удалось достигнуть линии Антверпен – Намюр раньше нас, то охват стал бы невозможен. Пришлось бы пользоваться другими планами, а именно: наступление противника должно было быть отражено к северу от линии Намюр – Люттих; в случае попытки отбросить нас, неприятель должен был двигаться по правому берегу Мааса, в этом случае мы могли бы атаковать его правый фланг со стороны Меца – Диденгофена – Трира.

Граф Шлиффен и после выхода в отставку (1 января 1906 г.), когда Россия снова постепенно окрепла и стала опасной, все же остался в общем при своем прежнем мнении. На востоке следовало оставить минимум сил; судьба Австрии будет решена не на Буге, а на Сене. Но в соответствии с расширившимися задачами он считал необходимым безотлагательно приступить к увеличению числа армейских корпусов. Этим закончились подготовительные работы графа Шлиффена для будущей войны. Постепенное развитие его грандиозного плана позволяет познакомиться с работой этого выдающегося военного деятеля. В тиши вел он работу, которая являлась делом всей его жизни, и оставил ее в качестве наследства своим преемникам.

Офицеров Г.Ш. он посвящал в ход своих мыслей, пользуясь для этого полевыми поездками и военными играми Ген. Штаба.

Ежегодно летом и осенью граф Шлиффен организовывал большие поездки Г.Ш. то на западной, то на восточной границе. Зима использовалась для оперативных упражнений и военных игр.

В виду того, что обычно дело касалось операции широкого масштаба, нельзя было предусмотреть всего во время самых поездок; на самой местности приходилось ограничиваться то там, то здесь, где это позволял ход поездки, обсуждением наиболее важных положений. Граф Шлиффен старался познакомить участников поездки с местностью, где придется вести операции, в особенности с пограничной зоной. Такой метод часто порицали. Я не знаю, каким другим методом его можно было бы заменить. Только эти поездки представляли случай продемонстрировать операции, предвидевшиеся в случае войны. Проделывать при этом отдельные тактические задачи на самой местности, по крайней мере в самом широком масштабе, не представлялось возможным. Это приходилось предоставить корпусным поездкам Г.Ш. и учебным поездкам.

Разработка плана для великой войны была так важна, что немногочисленные большие поездки должны были быть использованы целиком для этой цели.

Граф Шлиффен был весьма требователен к участникам поездок, в особенности же и к самому себе. До обеда он проводил время верхом, а после обеда и вечером за рабочим столом; лампа у него иногда горела до 2 или 3 часов утра. Мы всегда напряженно ждали заключительного обсуждения, которое велось им остроумно, необыкновенно поучительно, часто не без сарказма и было не всегда приятно для руководителей. Здесь, как и во время военных игр зимой, возникал целый ряд мыслей. Скажем о тех, которые играли роль для затронутых здесь вопросов.

Основанием обыкновенно служила война на два фронта. Для доведения такой войны до конца требовалось не только отбросить противника, но уничтожить сначала одного, а затем другого. Эта мысль проходила красной нитью во всех его решениях. Этот метод состоит в том, что все силы или по крайней мере большая их часть обращаются сначала против фланга или тыла противника, принуждают его к сражению при повернутом фронте и теснят его в неблагоприятном для него направлении. К этому часто стремился Фридрих Великий; это проделал в 1800, 1805, 1806 и 1807 г.г. Наполеон. Тем же способом добился успеха и Мольтке в августе и сентябре 1870 г.

Дело сводилось к действиям по внутренним операционным линиям. Такие операции, по заключению графа Шлиффена, являлись наиболее блестящими, но представляли в то же время громадные трудности для главнокомандующего. Мастером такого образа действий считается Наполеон. Фельдмаршал Мольтке предпочитал действия по внешним операционным линиям, хотя в сущности его системой было не иметь никакой системы. Факт тот, что Наполеон часто вел операции по «внутренним линиям», но факт и то, что, действуя так, он два раза потерпел полное поражение. В 1813 г. ему не удалось уничтожить после Дрезденского сражения главной армии противника, через некоторое время она снова появилась. Ему также не удалось разбить Силезскую и Северную армии, они все время ускользали.

У Линьи Наполеон победил, но не уничтожил противника; он обратился в другую сторону, но побежденная армия двинулась вслед за ним и в конце концов дело свелось к тому, что у Лейпцига он оказался совершенно обойденным и у Белль-Альянса атакованным с двух сторон.

Тактический вывод, вытекавший из вышеизложенного для военных действий на одном театре войны, должен был сохранить свое значение и в стратегическом отношении при войне на два фронта на нескольких самостоятельных театрах военных действий, удаленных друг от друга на большое расстояние; в последнем случае трудности операции должны были возрасти.

С нами могло случиться то же, что с Наполеоном, а именно: что один из противников не был бы решительно разбит или ему удалось бы ускользнуть. Переброска крупных сил с одной границы Германии на противоположную занимает много времени и, кроме того, не легко учесть подходящий для этого момент.

Случалось, что граф Шлиффен брал такую обстановку, которая не вполне отвечала его собственным намерениям. При одной из поездок был взят в качестве примера тот случай,. при котором Россия и Франция приблизительно одновременно переходят границу (на 18-й день мобилизации). Главные силы германцев вводились в действие на Западе. На 27 день французов удалось разбить и отбросить на укрепленные позиции на Маасе и Мозели. После этого одиннадцать арм. корпусов перебрасываются на Восток. Но с Францией еще не было покончено. Французская армия, сосредоточившись, вновь получила возможность начать наступление и вести бой. Наступила лишь передышка. Этой передышкой Германия пользуется для того, чтобы обратиться возможно большими силами против русских, вторгшихся в Восточную Пруссию. Такая операция нежелательна, но она вынуждена. При этом обращу внимание на то, что граф Шлиффен во время поездок никогда не принимал в расчет опоздание русской мобилизации на недели или месяцы.

Относительно операции граф Шлиффен всегда указывал на то, что командующие армиями должны основательно освоиться с планом главнокомандующего. Вся армия должна быть проникнута одной идеей. Недаром он оставался неудовлетворенным в виду недостаточной точности в исполнении операции, свойственной строевым учениям. По его мнению, большие операции нужно было вести по образцу батальонных учений. В особенности во время марша-маневра армии по Бельгии и Северной Франции для охвата, как он мне неоднократно говорил, армии должны были двигаться, сохраняя равнение как батальоны.

Правый фланг должен был быть возможно сильнее, за каждым корпусом первой линии должен был следовать корпус второй линии. Во время полевых поездок граф Шлиффен часто давал нам понять, что план сам по себе еще не решает дела.

В руководимых им военных играх он разыгрывал всевозможные задачи на восточном и западном фронтах, причем, все взвешивая, хватался за каждую новую мысль, всегда стараясь найти новые возможности и новые выходы из положения. На западном фронте неоднократно пробовали держаться оборонительного образа действий: германцы должны были выжидать, пока не подойдут французы. Французское наступление оказывалось каждый раз весьма трудным. Наступление между Мецом и Страсбургом тесно сомкнутой массой в глубоком построении почти регулярно терпело неудачу. Это узкое пространство ограничивалось Страсбургом, крепостью Вильгельма II и Северными Вогезами. Французы могли быть атакованы со стороны Меца, Страсбурга и р. Саар. Они могли попытаться совершить глубокий обход на левом или правом фланге.

В случае обхода крепостного района Мец – Диденгофен с севера им неизбежно пришлось бы вступить на люксембургскую и, возможно, даже на бельгийскую территорию. При этом их левый фланг могли атаковать немецкие силы, находящиеся наготове в районе Трира и севернее его. Если бы правый фланг французов выдержал этот удар и проник в Эльзас, то его продвижение все же остановилось бы у Страсбурга и на р. Брейши. Во всех этих случаях разделение французской армии на несколько частей было неизбежно. Оно должно было стать еще больше, если бы французы попытались перейти правым флангом Верхний Рейн.

Укрепленяый район Мец – Диденгофен представлял для немцев в оперативном отношении большие преимущества для маневра; для французов, наоборот, он обусловливал расчленение армии.

У французов имелась еще и другая возможность, а именно, использовать для действий на фронте лишь слабые силы, главную же массу войск двинуть севернее Вердена через Бельгию и Люксембург, при условии обеспечения своего правого фланга путем изолирования района Мец – Диденгофен. Такое наступление приводило к большому захождению в сторону Нижней Мозели с осью у Вердена, при этом левый фланг должен был потерять связь с соседними частями и мог быть атакован со стороны Рейна. Если же, во избежание этого, французы, обеспечив себя на правом фланге со стороны Мозели, продолжали продвигаться к Рейну, то под угрозой оказался бы правый фланг. Нерациональным было бы и эксцентрическое наступление, при котором в обоих направлениях к Мозели и на Рейн двигались крупные силы. Как бы такое наступление ни велось, оно неизбежно привело бы к занятию положения по дуге между Мозелью и Рейном.