Валерий Киселев - Терская крепость. Реквием Двести сорок пятому полку Страница 44

Кто нужнее: князь Меньшиков или князь Кутузов?

Были во время концертов моменты, когда, казалось, появись сейчас вдруг светлейший князь Александр Меньшиков с его знаменитым лозунгом «Ребята! В городе вино и бабы! Вперед!» – и хлынут на Грозный неудержимые батальоны только что танцевавших с автоматами солдат, и он будет взят приступом немедленно на штык и на одном «Ура!».

Но не все так просто. Российской армии в Чечне противостоит опытный, не знающий чувства жалости, хорошо обученный убивать враг, которому нечего терять. Солдаты, в отличие от некоторых политиков, понимают, что остановиться и договариваться о чем-либо с полевыми командирами бандформирований или с правительством Ичкерии сейчас – это значит обречь на войну в недалеком будущем своих младших братьев и сыновей.

Даже трехнедельную паузу в боевых действиях многие в войсках восприняли как первую попытку компромисса. А любой компромисс с Чечней сейчас – может быть, первый шаг к предательству армии.

Командованию российской армии приходится решать сложную задачу. Что дешевле: потерять во время штурма Грозного несколько сот или тысяч солдат, но при этом безусловно уничтожить бандформирования, или взять город в блокаду и уничтожать противника артиллерией, зная, что боевики прячутся в подвалах. А если блокада затянется на многие месяцы и за это время армия потеряет те же несколько сот и тысяч Сережек с Малой Бронной и Витек с Моховой, каждого из которых дома ждет мать… О чем думать в первую очередь: о государственных интересах или о солдатских жизнях? Как найти компромисс…

Мы уезжали из Чечни, а войска собирались идти вперед. Дай Бог всем этим солдатам, мужикам из Орла и Иванова, Нижнего и Мурманска, их замечательным командирам с прекрасными русскими лицами вернуться домой живыми. Пусть лучше больше работает за них бог войны – артиллерия.

(Газета «Нижегородский рабочий», ноябрь 1999 года)

В эти дни командировки много снимал на видеокамеру… Спустя 10 лет смотрим съемку вместе с Юрием Чердаковым и Александром Шмелевым. Они смотрели и вспоминали своих товарищей…

В кадре большая фляга с творогом – «От благодарного чеченского народа», – с улыбкой говорили тогда мужики.

Александр Шмелев:

– Вот этого убило! Звали его Бакс, кличка такая, он разведчик, родом из Тверской области. Это он часы пытается штык-ножом отремонтировать. А это же Шишкин – он после войны убил пять человек. Он даже в боях не участвовал, а свалил все на войну, в декабре уже дома был. В Москве убил таксистов. От нас свалил через два месяца. У него в сумке гранаты нашли, удостоверение ветерана боевых действий, хотя у нас его не было. А до Чечни он служил в ОМОНе. Это с нашей роты видео… Взводного награждают… Это командир взвода четвертой роты, фамилии не помним. Его было похоронили, а он живой остался, долго жить будет. Пулеметчик – Максим, сзади – тоже наши, ивановские. Это – ярославские ребята. А этот, грязный как чушка, – срочник. Это ребята из разведроты, вас с артистами тогда охраняли. Найти бы этого парня, такой колоритный… Рожа знакомая… Этот – Максим, из Торопца.

«Мы подумали, и я решил!» – говорит полковник Киреев. Он подарил магнитофон командиру взвода, тот на вид совсем мальчишка…

Вот Юрий Чердаков уходит к своему взводу, оборачивается, машет мне рукой…

– А это кто сплевывает? – спрашиваю.

– Кто-то из нашей роты… А этот, Костя Константинов, из нашего взвода, умер от потери крови в Грозном. Он был москвич. Этот парень – из дисбата у нас дослуживал. А это наш командир роты, Богданов. Парень лысый, смешной такой, он не из нашей роты…

Один солдат прикурил и показал рожки на друге. Парни на лысого пальцем показывают, он стесняется… Все такие разные, как наша Россия…

– А этому парню потом башней БМП голову снесло, не заклинил ее, вот и снесло, – говорит Александр Шмелев, – Этот парень тоже погиб, друг Леши, он не из нашего батальона был. Этих, из шестой роты контрактников, перебили всех… Это – Максим из Нижнего, раньше служил в ОМОНе. Такой крепкий парень, даже не курил. Пошли на гору, и он наступил на мину, а шли толпой, его на «бэху» – и в госпиталь. Вернулся домой, у него была жена, через некоторое время она захотела стать хозяйкой квартиры и заказала своего мужа-инвалида. Вот такая психология женщины…

В день отъезда из полка нижегородской делегации противник вновь напомнил о себе…

21 ноября. В 14.00 по позициям 2-й мср противник открыл минометный обстрел. Рота находилась на занятиях по инженерной подготовке в тылу РОП (ротный опорный пункт. – Авт.). Личный состав быстро занял огневые позиции и укрытия. Бой длился не более 5 минут. Одна из мин угодила в расположение КНП роты, в результате ротный КНП был поврежден. Палатка управления роты уничтожена.

Последние относительно тихие дни перед новыми боями…

«Чудесная мини-банька получилась…»

Эдуард Дроздов, командир медроты полка, старший лейтенант медицинской службы:

– В начале ноября, когда мы стояли на ГГПЗ (Грозненский газоперерабатывающий завод. – Авт.), пришел приказ о переводе на должность в Мулинский госпиталь нашего командира медроты майора медицинской службы Бьюшкина Юрия Михайловича, и я принял у него медроту. Человек он замечательный, до сих пор многие его советы вспоминаю, они оказались правильными и проверенными временем. До своего отъезда по его инициативе была сделана передвижная баня медроты, из железной будки, которая использовалась для хранения инвентаря (нашли ее на ГГПЗ, как и весь другой материал), обшили внутри рейками, приварили бак, печь, камни положили, пол из досок сотворили, да и будка-то на полозьях была. Чудесная мини-банька получилась, так до конца компании «мотолыгой» (МТЛБ) ее за собой и таскали.

«Оставить все взаимные обиды…»

Сергей Печугин, зам. командира 1-го мотострелкового батальона по тылу, гвардии майор:

– Наилучшие воспоминания у меня остались о периоде, когда наш полк стоял под Долинским, на газоперерабатывающем заводе. Месяц стояли, готовились к походу на Грозный. Я там и 30-летие отпраздновал. Минометчики давали салют в честь моего юбилея и Дня ракетных войск и артиллерии. Обстановка в коллективе замечательная, быт налажен неплохо. Командир полка приезжал поздравлять. Мне даже кажется, что именно тогда он меня и простил. Второй ротный торт принес из галетного печенья и сгущенки, повара чебуреков и мантов наделали.

Были, конечно, и трудности в то время. Как всегда, когда на войне затишье, пауза, едут проверка за проверкой. Как я ни пытался учет не запускать, все у меня это не получалось. В батальоне в боевых условиях практически невозможно одновременно и рулить, и бумаги строчить. Получается, что на одном человеке все виды тылового обеспечения, включая составление меню-раскладок на неделю, списание продуктов, ведение других учетных документов. Я только в Чечне узнал о так называемой овоще-крупяной группе, порядке расчетов. Сидел с калькулятором зачастую до глубокой ночи. А еще в самом начале кампании столкнулся с такой проблемой: выдаешь горючее по-честному, записываешь строго по счетчику – через неделю получаешь недостачу в пару тонн. Впервые столкнулся с этим, призадумался. Сижу в кабине бензовоза вечером (а это было в Наурском районе, перед маршем к Терскому хребту), подбиваю итоги – ничего не сходится. Единственный выход – исправлять, подгонять. Математика длится второй час, а метрах в пятнадцати гусь варится в ведре на костре. Мирная беседа офицеров управления. Слышу из уст зам. командира полка о себе: «Не наш он…» Обидно – смерть как. Но что я скажу в свое оправдание, почему сижу втихаря сам с собою наедине…

Однако в Долинском отношения с зам. комполка Васильевым у меня наладились. Бойцы гитару раздобыли. А он любил душевную песню.

… Родные, Нас в живых еще не так мало, Поднимем За удачу на тропе шалой, Чтоб ворон да не по нам каркал, По чарке, по чарке…

Как здесь не оставить все взаимные обиды, притязания и все то, что во все времена разъединяет людей… Как не объединиться духом и, побратавшись, как не победить?

Одни уезжали из полка, навоевавшись, другие – приезжали, испытывать судьбу…

«На Руси мужиков много, еще наберем…»

Алексей Росс, 1-я мотострелковая рота, стрелок, контрактник:

– Когда стояли под Долинским, к нам на позиции приезжала комиссия из полка. Эта комиссия забрала у нас все гранаты и лишние, по ее мнению, патроны. Тогда мы, чтобы боезапас сохранить, его в бруствер окопа закапывали. Перед нашими позициями саперы на поле мины поставили, а на следующий день «чехи» на них стадо скота выгнали. Это означало, что в любой момент на нас могут полезть, а тут боезапас забирают.