Станислав Куняев - Жрецы и жертвы холокоста. История вопроса Страница 44

Рассказ о воскресении Христа автор называет «святотатством»: «Что бы ни говорили христиане об Иисусе, об обстоятельствах его смерти, о словах, произнесенных Им в последние мгновения,  – раввины предпочли это не опровергать, а игнорировать… С точки зрения раввинов кощунством было предполагать, что евреи повинны в казни Мессии».

Но подобные размышления – это еще цветочки; в изданиях, рассчитанных не на массового читателя, приоткрывается куда более тотальное неприятие Христа или даже ненависть к нему.

В своей статье «Какова была роль евреев в послереволюционной России» Вадим Валерьянович Кожинов подробно комментирует книгу воспоминаний весьма известного в советское время филолога М. С. Альтмана, выросшего в ортодоксальной дореволюционной талмудистской среде. Вот отрывок из статьи В. В. Кожинова. «Он (Моисей Альтман. – Ст. К.) родился в городке Улла Витебской губернии и получил, так сказать, полноценное еврейское воспитание. Об «основах» этого воспитания он говорит, например, следующее:

«Вообще русские у евреев не считались «людьми». Русских мальчиков и девушек прозвали «шейгец» и «шикса», т. е. «нечистью»… Для русских была даже особая номенклатура: он не ел, а жрал, не пил, а впивался, не спал, а дрыхал, даже не умирал, а издыхал. У русского, конечно, не было и души, душа была только у еврея… Уже будучи (в первом классе) в гимназии (ранее он учился в иудейском хедере. – В. К.), я сказал (своему отцу. – В. К.), что в прочитанном мною рассказе капитан умер, а ведь капитан не был евреем, так надо было написать «издох», а не «умер». Но отец опасливо меня предостерег, чтобы я с такими поправками в гимназии не выступал… Христа бабушка называла не иначе как «мамзер» – незаконнорожденный,  – рассказывал еще М. С. Альтман.  – А когда однажды на улицах Уллы был крестный ход и носили кресты и иконы, бабушка спешно накрыла меня платком: «чтоб твои светлые глаза не видели эту нечисть». А все книжки с рассказами о Богородице, матери Христа, она называла презрительно «матери-патери»…» (стоит отметить, что «патери» – это, по всей вероятности, неточно переданное талмудическое поношение Христа, чьим отцом якобы был Пандира-Пантера: Христа, как известно, именовали Сын Девы, а «дева» по-гречески – «парфенос-партенос», из чего возник этот самый талмудический «сын Пантеры». – В. К.).

Таковы были основы духа юного Моисея, и вполне закономерно, что он с восторгом встретил Октябрь».

Прочитаешь такое – и поневоле душа исказится судорогой от мстительного чувства. А тут еще с облегчением вспомнишь, что вера православная учит не соблазняться возмездием, особенно если речь идет о личных врагах твоих, но разрешается воевать с врагами Божьими. Так что вроде бы можно дать волю ответным и справедливым чувствам! А все же, все же не торопись… Два тысячелетия назад иудейская чернь, возглавляемая первосвященником и жрецами-левитами, с ветхозаветной яростью потребовала от смущенного Понтия Пилата: «Распни Его!» А тут у нас что? Всего лишь навсего местечковое брюзжание, всего лишь плохо скрываемое глумление, всего лишь слабый отблеск того черного пламени, которое сопровождало путь Христа на Голгофу.

Бог с ними. Пусть пребывают в своей талмудической косности, пусть морщатся при Его Имени. «Вера у них такая», – как говорил Достоевский…

Если кому-то покажется, что я пишу о делах «давно минувших дней», о «преданьях старины глубокой», что в наше время все изменилось – и отношение жрецов Холокоста к России, и к православию, и к своим протестантам, то предлагаю таким оптимистам познакомиться с письмом, пришедшим совсем недавно на мое имя в редакцию журнала «Наш современник».

«Уважаемый Станислав Юрьевич! Прочел Вашу книгу «Возвращенцы» на одном дыхании. Она подтвердила многие из моих догадок и ощущений. Я помню начало 90-х, мне было 17 лет (отец мой еврей и отец моей матери тоже). Мой бедный отец, кандидат технических наук; спал два года с топором под кроватью, боясь «ужасной» «Памяти». Тогда я был еще идейно и духовно слепым человеком, и либерально-демократическая пропаганда довлела в моем сознании. Я стал православным человеком, стал изучать историю России (и «проклятый вопрос» тоже). Прозрение и обретение веры и идеи – подчас мучительные и многолетние процессы. Слава Богу когда началась первая чеченская война, для меня все стало очевидным: и предатели, и враги. И национальное происхождение врагов было тоже очевидным – почти сплошь евреи все эти познеры, дейчи, радзинские и иже с ними. У меня социологическое образование, эти знания позволили мне понимать происходящее в стране. Катастрофа состоялась. Богатства и недра поделены, мозги населения запудрены. Я сделал выбор, я со страждущим русским народом и Россией, со Святой Православной Церковью. Когда я пытался говорить с евреями об истории и политике, на меня сразу навесили ярлык черносотенца и антисемита. Будь ты хоть трижды еврей, но если говоришь не то, значит, фашист и маргинал, и нет тебе прощения. Иудеям нужен маргинальный патриотизм, скинхеды и т. д., потому что здоровый, вдумчивый строительный патриотизм для них смертельно опасен. Они делают все для маргинализации патриотизма в России.

У меня трое сыновей. Я назвал их Христофор, Феофан, Ермоген, Вы не представляете себе, сколько грязи и упреков пало на меня за это. Ну ладно «эти», с ними все понятно, но русские люди? Жалко, что русский народ разобщен, не хочет знать свою историю, сейчас нельзя быть обывателем, «овощем», решается наша судьба, судьба страны. Вы знаете, враги Православия и России вызывают у меня ярость и желание бороться до конца (хотя некоторые говорят, что ярость – это скорее еврейская реакция). Спасибо Вам, Станислав Юрьевич, за книгу, она поможет правильно сориентироваться многим людям. Долгих Вам лет жизни и творческих успехов!

Вот истинный ответ на лукавую попытку заменить самопожертвование Христа безблагодатным жертвоприношением «стада баранов», как пишет Норман Финкельштейн.

Жив образ Спасителя и в еврейских душах, несмотря на все усилия жрецов Холокоста вытравить его из памяти, из истории, из нашей жизни.

Автор этого письма – ну разве он не брат Борису Бернштейну? Конечно же, брат. Брат во Христе.

Из размышлений о. Михаила Чайковского, «Новая Польша», № 4, 2003 г.

«Сегодня в поезде, идущем в Краков, я читал воспоминания одной еврейки, ставшей христианкой. Когда она была ребенком, кто-то подарил ей Новый завет. Это у видела ее мать. Она рвала страницы Евангелия в большом озлоблении. Страницу за страницей. Она сожгла их в печке, а потом сказала: «Человек, о Котором тут идет речь, преследовал нас веками, это из-за Него были созданы концлагеря».

Из книги С. Медведко и Л. Медведко «Восток – дело близкое… Иерусалим – святое»:

P.P.S. «Когда папа Бенедикт XVI был в мае 2009 года в Иерусалиме, он решил помолиться у Стены Плача. Но, как свидетельствует «Еврейская газета», издающаяся в Берлине (№ 81), «в дело неожиданно вмешался Шмуэль Робинович, занимающий должность раввина Стены Плача. В телефонном интервью газете «Jerusalem Post» он заявил, что во время подобной молитвы папе желательно снять… золотой наперсный крест. Как объяснил Робинович, к Стене Плача не следует приближаться с «чужими религиозными символами », и тем более с крестом, который, по словам раввина, «оскорбляет еврейские чувства» <…> Не секрет, что многие евреи, особенно религиозные, действительно испытывают неприязнь к христианским символам, порой доходящую до анекдота (например, «многие пишут знак «плюс» без верхней палочки », чтобы не дай бог не изобразить на бумаге крест)». (Л. Закс. «Понтифик на Святой земле»)

Ну что сказать? Все люди как люди, но это – «избранный народ»… А к нашим святым мощам, в наши церкви, к нашим иконам подходи кто угодно. Для нашего Бога «несть ни эллина, ни иудея»…

XII. «Ваши пророки – наши пророки…»