Елена Яковлева - Польша против СССР 1939-1950 гг. Страница 44

По крайней мере именно в этом ключе рассуждают современные польские историки, те, что до глубины души возмущаются «бандитскими действиями партизан из НКВД» и не просто оправдывают, но и всячески обосновывают «гуманистические» рейды бойцов АК по Западной Украине и Белоруссии. Впрочем, не будем зацикливаться и привлечем к рассмотрению этой проблемы третью сторону, к тому же, как принято считать, также пострадавшую от Советов и НКВД и, по счастью, избавившуюся от коммунистического гнета. Речь идет о Литве, которая ныне в ЕС вместе с Польшей, в связи с чем и та и другая, казалось бы, должны наконец взглянуть на чувствительные вопросы из прошлого с высоты вожделенной исторической справедливости. Однако что же мы видим в действительности? Известный нам профессор Т. Стшембош по-прежнему считает, что, несмотря на все перипетии 1939-1944 гг., на территории Виленщины продолжало иметь место (чему, видимо, и репрессии НКВД не помешали) Польское подпольное государство как правопреемник 2-й Польской республики. Причем из этой чисто научной, на первый взгляд, точки зрения проистекает весьма практический вывод: все проживающие на данной территории (то есть Литвы), независимо от национальности, являлись гражданами упомянутой 2-й Польской республики, а следовательно, на них распространялись польские законы, в соответствии с которыми в период оккупации их можно было судить за коллаборационизм подпольными польскими судами и даже приговаривать к смерти. И вот тот же Т. Стшембош считает, что драматичность событий заключалась как раз в том, что виленские поляки были вынуждены вести борьбу не только с двумя оккупантами, но также и с согражданами, солидаризирующимися с этими оккупантами, в том числе и с литовцами и белорусами. Согласитесь, позиция более чем прозрачная, а о ее развитии мы еще поговорим.

Как и прежде, камень преткновения — сотрудничество литовцев с оккупантами. Ведь так называемая «Саугума» (Служба безопасности, организованная в Литве в период оккупации), действовавшая под руководством гестапо, поляков не жаловала за то, что они считали Вильно польским городом, или в лучшем случае, столицей Великого Княжества Литовского, но опять же в составе Польши. Кроме того, с партизанами, как советскими, так и польскими из АК, боролся, а вернее, пытался бороться, вспомогательный корпус генерала Повиласа Плехавичюса «Vietine Rinktine», специально сформированный оккупационными властями. Правда, формирование генерала Плехавичюса особенных успехов на этом поприще не сыскало и было практически разгромлено в 1944 г. отрядами АК в сражении под местечком Мурованая Ошмянка. Но тем не менее в пику полякам, сам факт существования этого подразделения, пусть и созданного оккупантами, воспринимается в нынешней Литве с воодушевлением. Как-никак, это было единственное формирование коллаборационистского толка, которым командовал не немец, а туземец! Неважно, что проку от него было мало, и в конце концов, ввиду отсутствия каких-либо результатов, немцы его расформировали, факт остается фактом. Да, все что удалось генералу, это разгромить пару-другую польских и белорусских деревенек, зато сегодня памятник ему стоит неподалеку от Понар (Панеряй) под Вильно. Там, где «герои» из добровольческого отряда понарских стрелков Ypatingas Burys, созданного на базе националистической организации Lietuvos Śiauliu Sajunga (Союз Литовских Стрелков) с июля 1941 г. по июль 1944 г. уничтожили около 100 тыс. бывших граждан Польши, в основном евреев, но также и поляков: ксендзов, ученых, профессоров, студентов, членов польского подполья. Кого среди жертв не было, так это членов АК, и, видимо, по этой причине «партизанты» понарских стрелков не донимали.

Так, может, все-таки война между двумя «цивилизационно близкими» европейскими народами велась как-то иначе, особенно в сравнении с варварскими действиями в тех же местах «азиатских орд» советских партизан. Увы, и тут ничего утешительного. Похоже, своего будущего членства в единой Европе исторические соседи не предчувствовали. Вот опять же и Делегатура эмигрантского польского правительства сообщает в отчетах в мае 1942 г.: «...Литовцы обманулись в своих надеждах на немцев и еще больше жаждут мести над поверженными поляками. Постоянно угрожают, что после уничтожения евреев придет очередь поляков». И в августе того же года: «...Виленщина и далее является местом самого тяжелого политического террора на территории восточных земель Польской Республики, в котором литовцы соревнуются с немцами». Уже после распада СССР попробовали бывшие солдаты АК (опять, получается, НКВД плохо работал, раз уж они там еще оставались!) основать свой клуб ветеранов, да министерство юстиции Литвы отказало. Под тем предлогом, что деятельность АК была направлена против литовского государства (ау, специалисты, найдите на карте 1941-1944 гг. литовское государство, а заодно и латвийское с эстонским! — Прим. авт.), а кроме того, существует достаточно много доказательств ее преступлений в Литве. А кончилось это все так называемым «общественным судом» над АК 8 октября 1993 г.

Естественно, историки из Польши не пропустили удара, стали дружно оспаривать наличие антилитовской позиции у АК. Она, мол, с немецкими и советскими оккупантами, а также их пособниками, сражалась, и вообще документально подтвержден только расстрел литовцами 38 поляков в июне 1944 г. в местечке Глинцишки (сейчас Глинтишкес в Литве) в отместку за то, что бойцы АК, в свою очередь, убили двух литовских полицейских. Возмездие не заставило себя ждать. «Легендарный» (этот эпитет уже навечно присвоен ему не только историками, но и искателями «истинных» героев новой Польши) командир Зыгмунт Шендзеляж — «Лупашко» двинул свой отряд на местечко Дубинки (в настоящее время Дубингяй), где вследствие этой акции погибло 50 литовцев (по некоторым данным, среди погибших были и поляки). Причем среди жертв с обеих сторон были и ни в чем не повинные жители, женщины и дети. А так как этот самый «Лупашко» (или «Лупашка») фигурирует сегодня в польской истории почти как национальный герой, боровшийся исключительно с коммуной и головорезами из НКВД, есть смысл привести свидетельства тех, кто еще жив и помнит реальные партизанские похождения этого «Робин Гуда». Несмотря на то, что происходило это уже на западном берегу Буга, а потому выходит за рамки данной книги. Речь пойдет об исчезнувшей белорусской деревне Сыпни Новые, которую «навещали» бойцы «Лупашки». Данные собрала и опубликовала белорусская исследовательница В. Лоевская. Вот краткие выдержки, к которым и комментариев-то никаких не требуется.

«...Помню ту ночь, — говорит пан Миколай, — как раз после Рождества сорок пятого года, мороз тогда был. Тогда в январский вечер 1945 г. бандиты забрали пять мужиков... А мать моя все видела, они ж были соседи. Мама говорила, что били их прикладами, проволокой руки и ноги повязали и положили на сани, так кровь за ними лилась... повезли... а куда, никто не знает. Говорили, к Бугу, под воду попихали, и все...

— Кто были эти люди, которые приходили... забирали имущество, приказывали уезжать к Сталину? — спрашиваю жителей села Сыпни Новые.

— Ходили и в мундирах и в гражданской одежде... Говорили, что они из Армии Крайовой... все с бело-красными повязками на рукавах, где черными буквами написано "АК", — говорит пан Миколай.

— А Ромек Бабулевич (погибший житель села) все говорил: АК — это Армия Катов ("кат" и по-белорусски и по-польски значит "палач" — Прим. авт.), потому что его батьку они забрали с конем... держали в подвале и там мучили, а Ромека убили на поле (он был калека, хромой...) осенью в 45 году... а батьку весной за то, что он кацап, они нас по-иному и не называли, только кацапами...

Пану Борису было тогда, в 1945 г., 15 лет:

— ...тогда они все приходили и говорили — вам тут не место, если не уедете отсюда, то пуля в лоб. Как только смеркалось, то мы, все православные, убегали, прятались где кто мог, где кто какую дыру найдет»[129].

Да только польских публицистов-историков ничем не смутишь, а потому пишут они, что «партызанты» за погибших от рук НКВД товарищей мстили. А некоторые даже вопрошают, указывая в музеях на снимки симпатичных молодых людей из банды «Лупашки»: «Посмотрите на эти лица. Разве это лица бандитов?» Ответ им В. Лоевская дала безыскусным и верным названием своей статьи: «Не смотрите на фотографии».

Солидарен с В. Лоевской и современный белорусский историк Юрий Туронок, весьма плодотворно и интересно разрабатывающий тему оккупации в Белоруссии, и считающий, что для большинства населения Белоруссии и в особенности сельского, основной целью было выжить. И эта борьба за собственное существование по мере разрастания грабежей и реквизиций как со стороны оккупационных властей, так и со стороны партизан самых разных мастей давалась ему все трудней. Жаль только, что тогда, что теперь этой странице жизни под оккупацией уделяется гораздо меньше внимания, чем описанию партизанских вылазок и следующих за ними операций карателей...