Нравы Мальмезонского дворца - Сергей Юрьевич Нечаев Страница 44

– Она считает тебя старухой и старается о тебе вообще не вспоминать. Но если она увидит твою грацию, то сразу лишится покоя и потребует сослать тебя куда подальше.

Встреча с Марией Валевской

Бывшие соперницы в борьбе за одного и того же мужчину часто сходятся друг с другом, когда появляется кто-то третий и более счастливый. Этот феномен достаточно хорошо известен, но в данном случае нас больше интересуют не чувства брошенной Наполеоном Жозефины, а ее поступки. Поступок же ее был таков: Жозефина, жившая теперь в Мальмезоне, вдруг высказала желание познакомиться с Марией Валевской, бывшей польской любовницей Наполеона. А еще она захотела увидеть Александра, сына графини Валевской и Наполеона, родившегося 4 мая 1810 года.

Мария Валевская согласилась, и их встреча состоялась.

Позднее мадемуазель Аврийон, первая горничная Жозефины, вспоминала:

«К мадам Валевской императрица относилась с большим благорасположением. Она не раз хвалила ее исключительные достоинства, признавая, что эта добрая женщина никогда не была причиной ее огорчений. Она делала ей подарки и одаряла ребенка, который весьма напоминал чертами императора».

К сожалению, все попытки Валевской к продолжению романтических встреч с императором теперь стали пресекаться, и она, чрезвычайно обиженная, вскоре уехала в Варшаву.

По этому поводу биограф Жозефины Гектор Флейшман задается риторическим вопросом:

«Как, не утешившись, могла бы Жозефина принимать в Мальмезоне мадам Валевскую с сыном. Как могла бы она, отвергнутая и безутешная, принимать любовницу „обожаемого Наполеона”, к которой он питал нежные чувства и которая родила ему ребенка?»

Впрочем, он сам же на него и отвечает:

«Это тоже часть легенды. Жозефина только играла безутешную любовницу, надеющуюся на возвращение возлюбленного».

«Непрерывные отношения» Наполеона и Жозефины

У историков имеется такая версия: в 1811 году Наполеон вдруг нанес тайный визит Жозефине. Как это было, можно только догадываться. Да и было ли это вообще? Кто знает… В истории вообще мало что можно утверждать абсолютно уверенно.

Некоторые, например, излагают такой вариант развития событий.

В тот день император приехал в Мальмезон без эскорта. Жозефина бросилась ему навстречу, но внезапно остановилась в сильном смущении.

– Мне вновь захотелось увидеть вас, – на «вы» обратился к ней Наполеон, – чтобы сказать: государственные дела не убили моих сердечных привязанностей. Теперь, когда мои династические интересы удовлетворены, я не намерен соблюдать все эти условности, которые унизительны для меня и не позволяют проводить время так, как я хочу.

Бывшие супруги сели на софу и предались воспоминаниям. Через некоторое время Наполеон, глядя на Жозефину влюбленными глазами, сказал:

– Дорогая, вы никогда не были столь хороши!

– Ах, что вы, – с грустной улыбкой ответила Жозефина, – горе и одиночество меня явно не красят…

– Нет, что вы, вы нравитесь мне все больше. Если бы вы не были для меня недоступны…

– И что было бы?

– Тогда бы я воспользовался своими правами.

– От которых вы сами и по доброй воле отказались?

– Но в моей власти их восстановить.

– Я вам этого не позволю! Боже милостивый, а как же клятва в супружеской верности?

– Какая там клятва? Неужели вы во все это верите? Хорошо, но ведь я был вашим мужем, значит, я могу и дальше им быть?

– А как же развод?

– Это условность. Впрочем, погодите. Послушаем, что скажут по этому поводу уважаемые теологи. Эй, Рустам, – крикнул он своему мамелюку-телохранителю, – поищи-ка мне какого-нибудь кардинала или епископа и срочно приведи сюда!

Через несколько минут Наполеону доложили, что нашли кардинала Жана Мори. Ему было шестьдесят пять лет. В 1806 году он поддержал Империю, был назначен Наполеоном сенатором, академиком и получил графский титул. Несмотря на активные протесты папы Пия VII, Наполеон сделал Мори архиепископом Парижским, а тот за все это был ему страшно благодарен, всегда старался находиться поблизости и был готов поддержать в любом вопросе.

Жозефина закрыла лицо руками.

– Войдите, святой отец, – громко сказал император. – Я пригласил вас, чтобы вы разрешили сомнения, одолевающие мадам. Она полагает, что развод лишил меня всех прав на нее. Она твердит о каком-то грехе и бог знает еще о чем, хотя прежде она никогда не утомляла меня подобным вздором.

Кардинал Мори, потупив взор, хранил молчание, украдкой поглядывая на явно смущенную Жозефину.

– Что ж вы молчите, святой отец? – теряя терпение, вскричал Наполеон. – Уж не слишком ли щекотлив такой вопрос для ваших целомудренных ушей?

– Сир, – промолвил кардинал Мори, – Святая церковь…

– Я не желаю об этом слышать! Церковь – это я!

– В таком случае, – с поклоном ответил кардинал Мори, – вам и решать.

Наполеон яростно топнул ногой.

– Я требую вашего вердикта! Он нужен не мне – я знаю, как поступить, – а мадам, для успокоения ее совести.

Ги Бретон по поводу подобной версии развития событий пишет:

«Совершенно очевидно, что рассказ этот – порождение самой необузданной фантазии. Ну, можно ли представить, чтобы чувственная Жозефина отказала Наполеону из нравственных соображений, а Наполеон обращался бы к священнослужителям с просьбой разрешить его сексуальные проблемы?

Ничего подобного в действительности, конечно, не было.

Однако нашлись историки, которые приняли это на веру и всерьез утверждали, будто Наполеон оставался любовником Жозефины после женитьбы на Марии Луизе…

В наши дни разделять подобную точку зрения, по меньшей мере, несерьезно. Но, если по воспоминаниям современников, которым нет основания не верить, император не поддерживал любовных отношений с бывшей супругой, то это вовсе не означает, что он время от времени не навещал ее тайком от Марии Луизы».

А вот мнение биографа Жозефины Гектора Флейшмана:

«Жозефина разыгрывала целые сцены, когда ожидала визитов императора. Накануне она, по собственному уверению, чувствовала себя растроганной и трепещущей. Жозефина утверждала, что вынуждена оставаться в кресле в ожидании Наполеона, так как лишалась сил двигаться.

Наполеон всегда отдавал распоряжение, чтобы при его встречах с Жозефиной присутствовали третьи лица. Может быть, он сам не был уверен в своих чувствах? Может быть, он опасался выказать то, чего так ждала Жозефина – грубое пробуждение чувства, вспышку былых любовных воспоминаний?.. Это осталось его тайной.

Но и это Жозефина толковала в свою пользу: император не дает ей „более заметных доказательств” своих чувств, опасаясь ревности Марии-Луизы. Но это абсурдно… Наполеон, пожелай он возобновить интимные отношения с Жозефиной, нашел бы способ сделать это скрытно ото всех».

Историк Альбер Вандаль пишет:

«Со времени развода Жозефина не выезжала из Мальмезона, хотя ее горе не было таким, которое заставляло бы ее уйти в себя и удалиться от общества. Она жила, окруженная своими детьми, приглашала к себе своих друзей, и, в награду за ее милостивую доброту в дни ее величия, она