Михаил Елисеев - Русь меж двух огней – против Батыя и «псов-рыцарей» Страница 45

Теперь о самом сражении — все летописи без исключения отмечают масштабы и ожесточенность развернувшихся боевых действий. «И встретились они у Коломны, и была битва великая» (Лаврентьевская), «А татары, захватив Рязань, пошли к Коломне, и здесь вышел против них сын великого князя Юрия Всеволодовича Владимирского и Роман Ингваревич со своими людьми. Окружили их татары, и произошло сражение, и бились ожесточенно» (Тверская), «Батый устремился на землю Суздальскую, и встретил его Всеволод на Колодне, и они бились, и пали многие из них с обеих сторон» (Галицко-Волынская), «и оступиша их Татарове у Коломны, и бишася крепко» (Новгородская), «и оступиша их татарове у Коломны и бишася крепко и бысть сеча велика» (I Софийская). Можно привести еще цитат, но сути картины они не изменят — именно это сражение и по масштабам, и по количеству сражающихся, и по своей ожесточенности, как считают летописцы, явилось ключевым событием нашествия на Северо-Восточную Русь. Но самым важным аргументом в пользу того, что сражение приняло действительно грандиозный разах, является смерть хана Кюлькана, единственного Чингисида, погибшего во время Западного похода — ни до, не после подобного не происходило. Согласно традиции, все монгольское командование находилась позади боевых порядков, и потому хан мог погибнуть только в таком сражении, где были возможны обходные маневры и прорывы боевых построений. Скорее всего, именно его смерть и вызвала ту неразбериху и сумятицу, которая позволила части русских войск покинуть поле боя и уйти на Москву.

Сам ход битвы свидетельствует о том, что в обороне русские отсиживаться не собирались — об этом те же летописи пишут, хотя в исторической литературе и бытует мнение о том, что русские перед боем соорудили надолбы и хотели из-за них отражать атаки монгольской конницы. Но это явно не так, поскольку в летописях об их сооружении ничего не написано, сама битва происходила за линией укреплений, а вот отступили русские полки именно к этим надолбам, где и понесли самые большие потери: «и прогонаша их к надолобам». Об этом сообщает и Новгородская летопись, и I Софийская и Тверская, а вот у Татищева есть существенное дополнение: «но от великого и несравненного множества сбиты к надолбам градским» — т. е. историк подчеркивает, что надолбы входили именно в систему городских укреплений, а не были сооружены непосредственно перед битвой. Что же касается направления монгольской атаки, на мой взгляд, она происходила с юга, со стороны Рязани, откуда двигалась орда. О том, что во время боя русская рать была рассечена атаками конницы на несколько частей, свидетельствует тот факт, что князь Всеволод ушел с остатками дружин на Владимир-Суздальский, а московское ополчение и большая часть беглецов — на Москву. В противном случае Всеволод Георгиевич оказался бы в кампании со своим младшим братом и оборонял бы Москву, а не Владимир, а так князь ушел по льду рек на столицу. А вот сама фраза «и оступиша их татарове» свидетельствует о том, что в пылу сражения русские полки были окружены, и скорее всего у этих самых надолб, которые в итоге помешали князьям и воеводам перестроить войско.

И теперь несколько слов о московском ополчении, известия о нем есть в Тверской и Новгородской летописях: «а москвичи обратились в бегство, ничего не видя кругом», и «Москвичи же ничегоже не видевше». Трактовать это можно по-разному, но, на мой взгляд, если бегство было таким уж безоглядным, как его рисует летописец, то вряд ли кто из ополченцев добрался бы до Москвы и впоследствии оборонял ее в течение пяти суток. А ведь только тем, что в этом небольшом городке оказалась большая часть войск, спасшихся из-под Коломны, и можно объяснить столь длительную и ожесточенную оборону этой приграничной крепости Суздальской земли. Другого объяснения просто не может быть, поскольку московские укрепления по своей мощи уступали и рязанским, и владимирским, а срок обороны был примерно тот же.

Ну а теперь о том, что битва под Коломной оказалась отражена в капитальном труде персидского историка Рашид ад Дина, посвященном монгольским завоеваниям. «После того они овладели также городом Ике, где Кулкану была нанесена там рана, и он умер. Один из русских эмиров по имени Урман выступил с ратью, но его разбили и умертвили». Скорее всего, под словом Ике автор подразумевал Оку, а поскольку хан Кулькан действительно там погиб, то все сомнения относительно Коломны отпадают, а имя правителя — Урман явно является тождественным Роману. И действительно, князь Роман оказался одним из немногих русских князей, кто удостоился быть упомянутым персидским историком на страницах его труда — и явно не просто так. Судя по всему, воинская доблесть коломенского князя произвела должное впечатление на его противников, которые и запомнили его имя.

Ну, а что касается итогов сражения, то для русских они были плачевны — Коломна захвачена, объединенная рать разбита, большая часть воинов погибла, а путь во Владимиро-Суздальскую Русь был открыт. Мало того, в корне поменялась вся стратегическая ситуация, и когда князь Георгий узнал о Коломенской катастрофе, то понял, что собственных сил для борьбы с нашествием у него уже не хватит. Случилось страшная вещь — суздальские полки вводились в сражения с монголами по частям, и как только одна часть была разбита, шансы второй на победу стали равны нулю. Для успешного отражения нашествия требовалось значительно больше сил, чем в данный момент располагал Великий князь, и, что самое главное, взять их он мог только на севере своих владений. И вот тут на передний план выступал Новгород — если владимиро-суздальскому князю удастся убедить новгородскую верхушку оказать ему помощь, шансы на победу возрастут многократно. И потому великокняжеские полки покинули Ростов и двинулись на север, на реку Сить — к Новгороду значительно ближе, да и настала пора поднимать северные земли на борьбу с врагом. Что же касается монголов, то им победа далась очень тяжело — хан Кюлькан был убит, а его тумен полностью разгромлен, понесли потери и другие подразделения. Вполне вероятно, что Батый потерял в этом сражении больше 10 000 человек, да и раненых должно было быть очень много. Все это вынуждало монгольских военачальников сделать остановку у Коломны и лишь затем продолжить движение на Москву, но они даже и предположить не могли, что их там ждет.

Владимир. Москва. 15–20 января 1238 г.

А татары пошли и захватили Москву, а князя Владимира, сына великого князя Юрия, взяли в плен. И пошли в несметной силе, проливая кровь христианскую, к Владимиру.

Сражение за Москву — это логическое продолжение Коломенской битвы, которые, на мой взгляд, необходимо рассматривать в едином контексте, поскольку большая часть разбитых рязанских и великокняжеских полков отступила именно в эту пограничную крепость Владимиро-Суздальской земли. Судя по всему, московское ополчение и остальные войска отступали через лесные дороги, пользуясь суматохой и неразберихой, которые творились у монголов из-за гибели Кюлькана, а вот князь Всеволод уходил другим путем. По льду Москвы-реки он шел до ее слияния с Нерской, потом по льду Нерской до ее истоков, а затем по речке Сеньге до Клязьмы, на которой стоит Владимир-Суздальский. В любом другом случае Всеволод Георгиевич оказался бы в Москве вместе со своим младшим братом и воеводой Филиппом Нянькой, где и встретился бы снова с ордой, — но он ушел на Владимир, и его повторная встреча с монголами отложилась на более длительный срок.

Когда в Москве узнали о том, что остатки русской рати приближаются к городу, то князь с воеводой, понимая, что теперь осада неизбежна, начали действовать быстро и энергично. Московский Кремник — укрепленная часть города — был невелик, и потому часть небоеспособного населения просто спровадили из города во Владимир-Суздальский, чтобы было где разместить прибывающие войска. По приказу воеводы Филиппа подожгли посад, лишая тем самым монголов возможности разбирать дома и использовать их в своих целях, — клубы черного дыма поднялись над засыпанными снегом лесами, где затерялся маленький городок — последняя преграда на пути орды к великокняжеской столице. Стены и склоны Боровицкого холма поливали водой, стараясь как можно больше затруднить степнякам подходы к городским укреплениям — Москва была окружена рубленой стеной из сосновых бревен, боевые площадки которой были покрыты двухскатной кровлей. Над стеной возвышались бревенчатые башни, а единственный вход в Кремник вел через мощную надвратную вежу, выступавшую за линию городских стен. Укрепления города были починены, запасов оружия и продовольствия было вдоволь — времени, чтобы подготовиться к приходу монголов, у князя Владимира и воеводы Филиппа было предостаточно. К тому же теперь, с приходом ратников из-под Коломны, шансы на то, что удастся выдержать осаду, возрастали многократно, надо было лишь правильно выбрать тактику борьбы с врагом.