Михаил Шевченко - Крепостная Россия. Мудрость народа или произвол власти? Страница 45

19 февраля 1861 г. Александр II подписал, наконец, законопроекты о крестьянской реформе, которые вошли историю под названием «Положений 19 февраля». В тот же день был подписан специальный манифест, возвещавший об отмене крепостного права в России.

Царское правительства прекрасна понимало, что «Положения 19 февраля» с точки зрения крестьянских представлений о воле совершенно неудовлетворительны и что обнародование этих документов может вызвать повсеместно взрыв народного возмущения. Не случайно поэтому даже к войнам с внешними врагами оно никогда не готовилось так тщательно и лихорадочно, как ко дню объявления крепостным крестьянам «воли».

В начале февраля 1861 г., когда составленный Редакционными комиссиями проект реформы обсуждался в Государственном совете, правительство приняло решение командировать во все губернии по одному светскому генерал-майору или флигель-адъютанту для оказания помощи местной администрации па проведению в жизнь новых законоположений о крестьянах и по сохранению в дворянских имениях «порядка и спокойствия». Время пребывания этих лиц в губерниях не ограничивалась каким-либо определенным срокам, а ставилось в зависимость от конкретных обстоятельств.

Наряду с этим была произведена перегруппировка войск соответственно количеству крепостного населения к той или иной местности и степени напряженности обстановки в помещичьих имениях.

Стремясь любыми средствами не дать пламени народной борьбы разгореться до степени революционного пожара, департамент полиции секретным отношением от 16 февраля 1861 г. сообщил всем губернаторам, что за содействием воинских команд для подавления крестьянских волнений следует обращаться, с целью «выигрывания времени», не по инстанции, а непосредственно к командирам ближайших воинских частей и подразделений[375]. В свою очередь Военное министерство издало приказ о «непременном и безотлагательном» исполнении начальникам воинских команд всех требований гражданских властей.

Накануне обнародования манифеста и «Положении 19 февраля» особенно экстраординарные меры правительство принимало в столице Российской империи – Санкт-Петербурге. Здесь во всех казармах пехотных и гвардейских полков личному составу были розданы боевые патроны, заряжены орудия, приготовлены необходимые средства к защите Зимнего дворца, Петропавловской крепости, Адмиралтейства, телеграфной станции, вокзалов и других наиболее важных пунктов и Учреждений. Вместе с тем в каждом полицейском участке столицы царская администрация заблаговременно заготовила по несколько возов розог и скрытно расположила там по одной роте солдат с заряженными винтовками. Офицерам этих рот было велено во всем повиноваться участковому полицейскому начальству и немедленно стрелять, в кого он прикажет[376]. 4 марта генерал-губернатор Петербурга граф Игнатьев разослал командирам частей столичного гарнизона специально и приказ с подробным указанием, в какие именно пункты города отряжать войска и как им поступать «при первых признаках уличного смятения»[377]. Так, по этом приказу 4 батальона пехоты, 24 орудия и 6,5 эскадронов кавалерии лейб-гвардии Преображенского полка обязаны были сосредоточиться на Дворцовой площади Подразделениям лейб-гвардии Семеновского полк предписывалось занять мосты и подъезды к зимней резиденции царя. Вместе с тем корпус жандармов получил задание задерживать всех «подозрительных» людей и никого не впускать в столицу, а также не выпускать из нее без особой предосторожности[378].

Для борьбы с ожидавшимися массовыми народными волнениями была привлечена и церковь. Согласно правительственным указаниям, духовенство обязывалось применять все средства религиозного воздействия на крестьян, дабы «отвратить их от неповиновения властям предержащим».

Таким образом, для предотвращения крестьянской революции был приведен в состояние мобилизационной готовности весь гигантский аппарат самодержавно-полицейской власти как в центре страны, так и на периферии. Тем не менее это не могло рассеять опасений помещиков, что неудовлетворительность реформы вызовет «поножовщину». 16 апреля 1861 г. в газете «Русская речь» появилась статья под названием «Письмо из Воронежа». У «некоторых господ, – сообщал автор данной статьи, – неуверенность в волнении народном дошла до такой степени, что они переселились из деревень в города»[379]. Многие помещики запасались в то время оружием. В этом отношении характерным является донесение одного из агентов III отделения который еще в 1859 г. писал своему начальству: «В здешних оружейных магазинах требование на оружие увеличилось. Покупают в особенности помещики и большей частью револьверы. Все вообще покупающие сильно беспокоятся о самосохранении и ожидают непременно стычек со своими крестьянами при решении крестьянского вопроса, почему и запасаются оружием. Из разговоров со многими покупателями слышны жалобы, что все крестьяне теперь уже вышли из всякого повиновения…, если же будет объявлено освобождение, то они готовы будут перерезать всех помещиков»[380].

Накануне обнародования манифеста и «Положений 19 февраля» в ряде местностей дворянские семьи поспешно укладывали дорожные чемоданы и готовились к бегству за границу. На случаи народного восстания была приготовлена к эвакуации из столицы и царская семья. Некоторые помещики составляли даже завещания. Воронежский штаб-офицер корпуса жандармов в одном из секретных донесений в III отделение писал, что помещики губернии ощущают столь сильный инстинктивный страх за последствия подготовленной реформы, что придают второстепенное значение собственным материальным выгодам и заботятся теперь лишь о том, как бы «остаться живыми»[381].

Как уже отмечалось, манифест и проект «Положений» о крестьянах Александр II подписал 19 февраля 1861 г., но обнародование их началось только спустя две недели. Главной причиной этого была общая неподготовленность правительства.

В самом деле, чтобы обнародовать манифест и «Положения 19 февраля», следовало их сперва размножить в достаточном количестве экземпляров и затем доставить во все присутственные места, церковные приходы и те многочисленные дворянские поместья, на которые они распространялись. Однако при тогдашнем состоянии полиграфической промышленности, путей сообщения и средств передвижения, разумеется, невозможно было столь обширные документы быстро напечатать и разослать по необъятным просторам Российский империи. Но это не все. Двухнедельный срок со дня подписания манифеста до объявления крестьянам «воли» оказался нужным царскому правительству еще и для того, чтобы завершить неоконченную передислокацию войск, а также подготовить соответствующим образом армию чиновников и духовенство к проведению в жизнь новых законоположений о крестьянах.

Обнародование «Положений 19 февраля» началось 5 марта 1861 г. в Москве и Петербурге, а закончилось 2 апреля в Кишиневе. Как свидетельствуют современники, в день объявления крепостным крестьянам «воли» обе столицы выглядели словно крепости, оказавшиеся на осадном положении. Всюду по их улицам и площадям непрерывно курсировали пешие и конные патрули, а церкви, пока там шло чтение манифеста, были окружены значительными отрядами войск.

Что же представляла собой та «воля», которую столь продолжительное время готовили закрепощенными массам дворяне и правительство самодержавного царя? Другими словами, каково содержание «Положений 19 февраля»?

В первой и второй статьях «Общего положения о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости», провозглашалось, что «крепостное право на крестьян, водворенных в помещичьих имениях, и на дворовых людей отменяется навсегда… Крестьянам и дворовым людям, вышедшим из крепостной зависимости, предоставляются права… свободных сельских обывателей, как личные, так и по имуществу»[382]. Это значит, что крестьян нельзя было больше продавать, дарить, завещать, закладывать, обменивать на собак или проигрывал в карты. Из простой материальной вещи помещика, его фактического раба крестьянин превращался в личность, наделенную определенными гражданскими правами. Не спрашивая согласия помещика, он мог теперь приобретать на свое имя движимое и недвижимое имущество, строить всякого рода промышленные предприятия, заниматься торговлей и промыслами, заключать коммерческие договоры, брать подряды, предъявлять, иски, подавать жалобы, жениться и выходить замуж и т. д. Такого рода изменения в положении крестьянских масс были, несомненно, прогрессивным явлением, поскольку объективно они способствовали более быстрому развитию в стране капиталистических производственных отношений. В.И. Ленин писал: «Поскольку крестьянин вырывался из-под власти крепостника, постольку он становился под власть денег, попадал в условия товарного производства, оказывался в зависимости от нарождавшегося капитала»[383].