Илья Мощанский - Крупнейшие танковые сражения Второй мировой войны. Аналитический обзор Страница 45

Боевые действия северной ударной группировки Юго-Западного фронта развивались в течение 17 мая вне зависимости от событий, развернувшихся на юге. Однако с самого начала они протекали с большими отклонениями от решения командующего Юго-Западным фронтом, принятого 16 мая.

В ночь на 17 мая командующий 38-й армией доложил о том, что части левого фланга армии не готовы к наступлению, назначенному на утро 17 мая, и получил разрешение перенести начало наступления на сутки. При этом командующий Юго-Западным фронтом оставил в силе свой приказ о наступлении с утра 17 мая 28-й армии и частей правого фланга 38-й армии.

Командующий 28-й армией не выполнил приказа командующего фронтом и вместо сосредоточения всех усилий своей армии на выполнение ограниченной задачи распылил силы. По его боевому приказу 169-я дивизия должна была наступать по всему фронту в западном направлении, а 244-я дивизия — в юго-западном направлении. Взаимодействия между ними и с 162-й дивизией налажено не было. Никаких средств усиления, на которые указывалось командующим фронтом, 162-я стрелковая дивизия не получила.

Командир 6-й гвардейской танковой бригады был назначен командиром Сводной танковой группы, куда помимо 6-й гвардейской вошли и остатки 57-й и 84-й танковых бригад. Вся группа имела 70 танков. Она должна была наступать не на направлении удара 162-й дивизии, а на стыке 244-й и 162-й дивизий.

Перегруппировка сил повлекла за собой отсрочку начала наступления. Приказом командующего 28-й армией оно было назначено на 7 часов 30 минут 17 мая. Противник упредил 28-ю армию, перейдя в наступление в 6 часов, и войскам этой армии вместо наступления пришлось вести тяжелые оборонительные бои. Главный удар немцы нанесли силами группы «Брайт» (3-я и 23-я танковые дивизии) и 71-й пехотной дивизией из района Веселое в общем направлении на Араповка — Плоское, Муром и вспомогательный удар силами 168-й пехотной дивизии также в направлении на Муром. Кроме того, из района Непокрытой противник начал атаки силами 191-го пехотного полка 71-й пехотной дивизии, усиленного танками.

Наступление немцев против 28-й армии оказалось неожиданным для 244-й стрелковой дивизии. Части этого соединения не смогли устоять против сильного танкового удара противника и начали отход в северо-восточном направлении, открывая тылы своего правого соседа и направление на Муром.

Танки и пехота противника достигли Терновой, деблокировали свой окруженный в этом пункте гарнизон и, снабдив горючим и боеприпасами находившиеся там танки, продолжали развивать удар в восточном направлении. Такой удар вынудил части 38-й дивизии отойти на 2–3 км к востоку от Терновой. Вследствие этого 169-я стрелковая дивизия была вынуждена отойти на 5–8 км к северу и, примкнув к боевым порядкам находящейся во втором эшелоне 5-й гвардейской кавалерийской дивизии, заняла там оборону.

В результате упорного сопротивления 5-й гвардейской кавалерийской дивизии и полка 175-й стрелковой дивизии дальнейшее наступление противника на Муром было остановлено. В то время когда немцы теснили части 169-й и 244-й стрелковых дивизий, 162-я стрелковая дивизия, перейдя в наступление, нанесла удар по флангу немецкой группировки, развивавшей свои действия на Муром. Противник повернул часть танков из района Терновой в тыл 162-й стрелковой дивизии. Однако вся группа танков, понеся большие потери от удара частей танковой группы, наступавшей на Веселое, а также от противотанковой артиллерии 5-й гвардейской кавалерийской дивизии, была вынуждена отступить.

В этих боях удачно действовали танкисты 6-й гвардейской танковой бригады. Так, рота старшего лейтенанта Г. Фокина (три танка KB) уничтожила 11 немецких танков, причем командир роты лично подбил шесть из них.

Бои 17 мая проходили в очень напряженной обстановке, усугублявшейся частыми перерывами проводной и радиосвязи. Так, например, техническая связь командующего армией с 169-й и 244-й стрелковыми дивизиями была потеряна еще утром 17 мая и до исхода дня восстановлена не была.

Неясность обстановки, а также отсутствие необходимой танковой поддержки сказались на темпах наступления 162-й и 13-й гвардейской дивизий. К исходу дня, продвинувшись всего на 2–3 км, они заняли рубеж господствующих высот по западному берегу реки Большая Бабка и остановились.

В ночь на 18 мая части 244-й стрелковой дивизии, понесшие тяжелые потери, были отведены в тыл для приведения в порядок. Участок между 169-й и 162-й стрелковыми дивизиями фактически обороняли только части 5-й гвардейской кавалерийской дивизии.

Наступление немцев против правого фланга ударной группировки 21-й армии силами 168-й пехотной дивизии на Муром успеха не имело и было остановлено частями 293-й дивизии. Однако эта попытка немцев нанести удар по флангу ударной группировки 21-й армии привела к тому, что командующий фронтом решил прекратить дальнейшее наступление силами 21-й армии и отвел ее ударную группировку на рубеж Красная Алексеевка, Пыльная. Наступление противника против правого фланга 38-й армии успеха не имело, и армия продолжала оборонять прежний рубеж по западному берегу реки Большая Бабка.

К вечеру 17 мая из штаба Юго-Западного направления в Генштаб стала поступать отрывочная информация о немецком контрнаступлении против 9-й армии Южного фронта из района Славянск, Краматорск. Не думаю, что в тот день маршал Тимошенко требовал от своих штабистов скрывать истинное положение вещей, — просто все были поглощены наступлением, и о том, что германская группировка, прорвав оборону 9-й армии, станет серьезно угрожать 57-й армии Южного фронта, а затем и ударной группировке Юго-Западного фронта, никто не думал.

Генеральный штаб отвечал не за одну операцию, а за ситуацию на всех фронтах, происходящие события на которых всегда диалектически связаны между собой. Поэтому исполняющий обязанности начальника Генштаба генерал-лейтенант A. M. Василевский оперативно отреагировал на происходящие события. Не доверяя официальным каналам, вечером 17 мая он лично связался по телефону со своим бывшим сослуживцем начальником штаба 57-й армии генерал-майором А. Ф. Анисовым, «чтобы выяснить истинное положение вещей». Поняв, что обстановка там критическая, начальник Генштаба доложил об этом Сталину. Мотивируя тем, что вблизи не имеется резервов Ставки, которыми можно было бы немедленно помочь Южному фронту, Василевский внес предложение прекратить наступление Юго-Западного фронта с тем, чтобы часть сил из его ударной группировки бросить на пресечение вражеской угрозы со стороны Краматорска. Но Верховный главнокомандующий решил сначала переговорить с главкомом Юго-Западного направления маршалом Тимошенко. По словам Василевского, точное содержание телефонных разговоров между ними он не узнал даже впоследствии. Через некоторое время начальника Генштаба вновь вызвали в Ставку, где он снова изложил свои опасения за Южный фронт и повторил предложение прекратить наступление. В ответ Василевскому было заявлено, что мер, принимаемых командованием направления, вполне достаточно, чтобы отразить удар врага против Южного фронта, а потому Юго-Западный фронт будет продолжать наступление[68].

В жизни маршала Тимошенко наступление Юго-Западного фронта под Харьковом являлось крупнейшей когда-либо проводимой им войсковой операцией. Семен Константинович в отличие от 1941 года не исправлял чужие ошибки, Тимошенко взлелеял эту операцию самостоятельно, она должна была доказать его претензии на лавры великого военачальника. И Семен Константинович, всегда отличавшийся чрезмерным оптимизмом, считал, что с честью выйдет из затруднительного положения, тем более, что информация о намерениях германского командования у руководства ЮЗН имелась.

К исходу 17 мая в штабе Юго-Западного фронта были получены сведения о захваченных разведкой 38-й армии секретных документах противника, из которых было видно, что немецкое командование с 11 мая предполагало приступить к подготовке удара силами 3-й и 23-й танковых и 71-й пехотной дивизий из района Балаклеи в юго-восточном направлении на Савинцы, Изюм и что это наступление должно было начаться между 15 и 20 мая.

Эти документы были захвачены еще 13 мая, но в штаб 38-й армии доставлены только 17 мая. Содержание их было доложено командующим армией начальнику штаба Юго-Западного фронта по прямому проводу только в 22 часа 17 мая.

Сопоставление немецких документов с фактом наступления крупной танковой группировки противника, начавшегося на южном фасе барвенковского плацдарма, позволяло сделать вывод о том, что намерения немецкого командования не ограничиваются действиями против войск Южного фронта и направлены к срыву наступления Юго-Западного фронта и захвату всего барвенковского плацдарма. Было также ясно, что действия южной группировки немецкое командование постарается поддержать ударом с севера в направлении Савинцы, Изюм.