Андрей Еременко - Годы возмездия. Боевыми дорогами от Керчи до Праги Страница 46

В связи с этим 11 октября в Ставку мной была направлена телеграмма следующего содержания:

«Успешно начатая войсками фронта Невельская операция не получает своего дальнейшего развития вследствие того, что противник, используя временное затишье на других фронтах, сосредоточил против войск Калининского фронта значительные силы авиации и таким образом добился временного превосходства в воздухе на данном направлении.

Авиация противника группами по 50–60 самолетов непрерывно атакует и бомбит боевые порядки наступающих войск 3 и 4-й ударных армий, прижимая их к земле, задерживая их продвижение, и ослабляет наступательный порыв. В течение каждого дня боя противник совершает по 800 и более вылетов в полосе наступления 3 и 4-й ударных армий.

84 истребителя, которыми располагает фронт, совершенно недостаточны для борьбы с авиацией противника и прикрытия боевых порядков войск на поле боя.

В целях ускорения темпов наступления прошу выделить и направить в мое распоряжение один авиакорпус истребительной авиации и хотя бы 150 танков (половину Т-34)».

Вместо ответа Ставка приняла решение переименовать Калининский фронт в 1-й Прибалтийский, причем 12 октября 3-я ударная армия была передана 2-му Прибалтийскому фронту, вновь созданному на базе правого крыла Калининского фронта и прибывающих новых войск. Вместе с 3-й ударной армией в район 2-го Прибалтийского фронта перешли Великие Луки и Невель, 1-й Прибалтийский фронт лишился единственной железной дороги, по которой шло все снабжение, поэтому войска оказались в очень трудном положении.

Ставка приняла в этом случае не лучшее решение, так как ограничение района фронта лишало нас коммуникаций и баз снабжения. Командование фронтом стремилось овладеть Невелем с расчетом дать войскам для дальнейшего наступления надежный тыл, способный быстро снабжать их всем необходимым для боя. Получилось, к сожалению, совсем по-другому.

Никто из Ставки Верховного Главнокомандования не посоветовался с командованием фронта насчет таких больших организационных изменений. Как я уже сказал, правое крыло войск Калининского фронта отрезалось, на его базе с привлечением новых войск создавался 2-й Прибалтийский фронт, а наш Калининский переименовывался в 1-й Прибалтийский фронт. Я как командующий пребывал в полном неведении до получения соответствующей директивы. Раньше сам Сталин и начальник Генерального штаба по нескольку раз обговаривали со мной организационные вопросы, теперь же этого не было. Полное игнорирование. Я сразу понял, что Сталин снова недоволен мной, но в чем причина? Чуть позже мне стала известна подоплека сталинского недовольства.

В октябре 1943 года на одном из заседаний ГКО еще до обсуждения делового вопроса Л.П. Берия раскрыл перед Сталиным очередной номер журнал «Славяне». Указав на помещенную в нем мою статью и фотографию, цинично заметил, обращаясь к Сталину, что вот он, мол, полководец, который разбил немцев под Сталинградом, а что сделал Верховный Главнокомандующий? – Ничего.

Сталин взял журнал, просмотрел статью и, не сказав ни слова, резко откинул в сторону.

Уважаемый читатель, для того чтобы понять суть происшедшего, расскажу предысторию написания этой статьи.

Всем известно, что Сталинградская битва в тот период находилась в центре внимания не только нашего народа, но и всей мировой общественности.

В Центральном Комитете партии было принято решение написать хорошую статью о Сталинградской битве и с этой целью ко мне на фронт прислали редактора всеславянского журнала «Славяне» товарища Константинова. Вначале я наотрез отказался, сославшись на то, что я, как командующий фронтом, не могу выступать с подобными статьями без разрешения Верховного Главнокомандования и ЦК. Константинов успокоил меня, сказав, что, во-первых, он приехал по поручению ЦК и, во-вторых, материал будет предварительно показан секретарям ЦК и Сталину. Редактор обещал не подвести меня.

Поразмыслив, я взялся за статью, ведь человек, думаю, специально приехал по заданию ЦК, к тому же черновик покажут и Сталину, и секретарям. Опасаться нечего.

Дней через 15–20 мне позвонил Константинов и сказал, что материал показали кому нужно, статья всем очень понравилась, одобрена и будет помещена в журнале. Я окончательно успокоился.

Несмотря на все согласования и патриотическое содержание статьи (статью я даю в Приложении), меня буквально разгромили за нее. Первым отреагировал Берия:

– Что это ты пишешь статьи, портреты свои публикуешь? Подумаешь, какой герой Сталинграда!

Я ответил, что никакого героя из себя не делаю, а статью заказал ЦК, поэтому прошу по этому вопросу разговаривать с ЦК.

– Какой ЦК, какой ЦК?! Ты пишешь. – И бросил трубку.

Чтобы показать, как нелегко для нас развивались события после освобождения Невеля, и вместе с тем осветить вопрос о героическом участии 16-й литовской дивизии в составе Калининского (1-го Прибалтийского) фронта в боях против гитлеровских захватчиков, я приведу сведения об этом, переданные мне генералом В.А. Карвялисом. После того как 7 октября наши войска освободили Невель, перерезали шоссе и железную дорогу южнее Невеля, идущую на Городок, Витебск, 16-я литовская стрелковая дивизия несколькими переходами к 10 часам 8 октября сосредоточилась в районе Усово, Остров (20 км юго-восточнее Невеля).

Противник оборонялся между озерами Ордово и Езерище на рубеже Палкино, Лобок. В соприкосновении с ним находились подразделения 360-й стрелковой дивизии.

10 октября в 15 часов 16-я дивизия совершила двумя колоннами марш и к 10 часам 11 октября заняла исходный рубеж в 13 км южнее Невеля с задачей наступать вдоль шоссе и железной дороги в направлении на Езерище, Грибачи. Ближайшей задачей было овладеть Ароново, Езерище, а к исходу дня овладеть деревнями Сучки, Шыльки. Дивизии были приданы 246 и 34-й минометные полки, один дивизион PC, рота 12-го огнеметного батальона. Дивизию поддерживала 94-я танковая бригада. В 11 часов 11 октября с началом артиллерийского налета на передний край противника 167-й стрелковый полк двинулся справа на Палкино, а 156-й стрелковый полк начал движение по шоссе на Лобок. Однако обе части были задержаны сильным ружейно-пулеметным и артиллерийско-минометным огнем, а также огнем пяти танков и нескольких самоходных установок противника из опорных пунктов Палкино, Косенково, Лобок, наземные силы врага были поддержаны авиацией. Неоднократные попытки прорвать оборону гитлеровцев успеха не имели. Противник упорно оборонял межозерье Ордово, Езерище, являвшееся воротами к Городку. К исходу дня 167 и 156-й стрелковые полки, продвинувшись на 200–300 м, окопались.

Авиация противника бомбила и штурмовала их боевые порядки как на исходном рубеже, так и при переходе к обороне.

Чтобы добиться успеха, по приказу командира 2-го гвардейского стрелкового корпуса из 249-го стрелкового полка был выделен отряд под командованием заместителя командира 2-го стрелкового батальона старшего лейтенанта В. Санаускаса в количестве 195 человек. Отряд в 16 часов выступил с задачей в ночь на 12 октября, обходя лесами озера Мелкое и Ордово, с запада и юго-запада выйти противнику в тыл на северную опушку леса, что 600 м южнее Палкино, и по создавшейся обстановке во взаимодействии с частями, наступающими с фронта, ударить 12 октября утром на Палкино или Косенково с тыла (с юга).

В 7 час. 50 мин. утра 12 октября отряд Санаускаса вышел на северную опушку леса, что 600 м южнее Палкино, откуда радировал: «Быстрей начинайте». В 8 часов 167 и 156-й полки после десятиминутной артподготовки перешли в наступление, но из-за сильного огня и неоднократных губительных налетов авиации противника, господствовавшей в воздухе, понеся серьезные потери, залегли и окопались. Повторные атаки по тем же причинам успеха не имели.

Между тем отряд 249-го полка, действовавший в тылу противника южнее Палкино, попал в окружение. Завязался ожесточенный бой. Отряд оборонялся до последнего патрона, были использованы и захваченное немецкое оружие, и боеприпасы. Стремительной атакой отряду удалось прорвать кольцо окружения и 13 октября выйти к своим.

Противник вплоть до 17 октября продолжал усиливать оборону, подбрасывал резервы, предпринимал поддержанные авиацией и танками контратаки, которые нашими частями мужественно отражались.

Тем не менее в течение 17 и 18 октября в результате героизма, проявленного воинами-литовцами, 167-й стрелковый полк овладел Палкино, 2 и 3-й батальоны 156-го полка ворвались в траншеи противника, но были контратакованы превосходящими силами врага и отошли на исходный рубеж.

19 октября дивизия по приказу командования перешла к обороне на занимаемом рубеже (249-й полк находился в резерве командира 2-го гвардейского стрелкового корпуса).

Бои за Палкино, Лобок принимали все более ожесточенный характер. Противник особенно упорно оборонялся и предпринимал неоднократные контратаки с танками и самоходными орудиями, поддержанными авиацией в межозерном дефиле Ордово, Езерище, являвшемся воротами к Городку и Витебску.