Сергей Парамонов - История руссов. Держава Владимира Великого Страница 46

На городской стене были выставлены деревья, чтобы мешать полету стрел в город. Перед стенами был сделан ров, куда напустили воды, покрыли бревнами и замаскировали землей. Было устроено двое ворот так, чтобы в случае нужды можно было сделать вылазку. Ко дню ожидаемого подхода войск Бурислейфа Эймунд приказал разрядиться женщинам и выйти на городскую стену. Расчет Эймунда оправдался: биармийцы, увидя блеск одежд и вообразив, что добыча сама дается в руки, бросились скакать к городу, но попали в ров и многие там погибли.

Бурислейф заметил, что все ворота города заперты, за исключением двоих, но за ними стоит войско, готовое ринуться. У каждого из этих ворот стали Ярислейф и Эймунд. У ворот, где командовал Ярислейф, приступ был страшный, и через них неприятель проник в город, сам Ярислейф был тяжело ранен в ногу, но и неприятель потерпел огромный урон. Эймунд, видя опасность, сдал защиту своих ворот Рагнару, а сам с большим отрядом бросился на помощь Ярислейфу. Он опрокинул биармийцев, уже проникавших в город, и погнал их до самого леса. Хоругвеносец Бурислейфа был убит, пронесся слух, что убит и сам Бурислейф.

Эймунд прославился в сражении. Норманны пользовались уважением, «но жалованье опять шло трудно и несвоевременно» (очевидно, плата была помесячная). Когда однажды Эймунд стал настаивать на выплате жалованья, Ярислейф возразил, что в помощи норманнов он теперь не нуждается. И добавил, что «говорят, ваши люди столь разбогатели, что уже не смотрят ни на какое добро». Эймунд возразил, что многие из них лишились рук и ног и т. д.

В дальнейшем разговоре выяснилось (в исландской саге здесь небольшой пропуск), что Эймунд имеет сведения о том, что Бурислейф жив, провел зиму в «Туркландии» и идет сюда с войском турок и бело-куман, он собирается даже отступиться от христианской веры. Он прибудет в Гардарики через две недели.

Из этого сообщения саги видно, что составитель ее знал исторические события и не слишком-то фантазировал.

Эймунд далее спросил, желает ли Ярислейф предоставить защиту государства только норманнам и только тогда прибегнет к помощи своих людей, когда норманны будут побеждены. Ярислейф сказал: «Да, я так хочу». Этот отрывок саги малопонятен.

Эймунд сказал, что до тех пор, пока Бурислейф будет жив, раздорам не будет конца, не прикажет ли Ярислейф убить Бурислейфа. Ярислейф возразил, что он не настаивает на личном сражении с Бурислейфом, но вместе с тем не будет порицать и того, кто того убьет. После этого они (Эймунд и Ярислейф) отправились по домам, и никаких военных приготовлений к отпору Бурислейфа не делалось. Все были удивлены. Вскоре Бурислейф вошел в Гардарики с «огромной ратью и многими злыми народами».

Далее идет совершенно фантастическая глава, как Эймунд с товарищами (всего 12 человек) убили Бурислейфа. Они выехали навстречу войску последнего. Эймунд, остановившись на одной поляне в лесу, сказал: «Я сведал, что Бурислейф в этом месте будет иметь ночлег».

Это заявление, конечно, является совершенной и притом нелепой выдумкой.

В дальнейшем норманны согнули дерево и укрепили его в таком положении. Бурислейф действительно стал в указанном Эймундом месте и раскинул палатку. Ночью к палатке была прикреплена веревка от согнутого дерева, и затем дерево отпущено. Палатка была вздернута вверх, огни в палатке потухли, и Эймунд, бросившись внутрь, убил Бурислейфа, отрубил ему голову, убил многих других и в темноте благополучно бежал. Эймунд привез голову Бурислейфа в Киев и показал ее Ярислейфу. Последний приказал похоронить тело брата. Норманны вернулись к месту происшествия, нашли брошенное тело, привезли в Киев и похоронили его.

Невероятность истории убийства Бурислава настолько очевидна, что мы на этом не останавливаемся.

«Потом истекли лето и зима, и нечего было делать: жалованье опять не отпускалось», — гласит далее сага. Когда Эймунд отправился за жалованьем, разговор его с Ярославом кончился тем, что норманны бросили службу у Ярослава, и направились к своим, уже готовым к отъезду ладьям.

Ингигерда, жена Ярослава, сделала попытку убить Эймунда, но попытка не удалась, и норманны уехали в Полоцк служить брату Ярослава Вартилафу (очевидно, Брячиславу).

В дальнейшем, как предвидел Эймунд, началась война между Ярославом и Брячиславом. Войска их сошлись и стояли семь дней, не начиная сражения. Эймунд узнал (опять невероятная вещь), что Ярослав ждет в свой стан свою жену Ингигерду. Эймунд устроил засаду и захватил ее в плен. Она ехала в сопровождении всего двух воинов (опять-таки невероятная вещь).

В дальнейшем Ингигерда сыграла главную роль в примирении между братьями. В результате этого Ярослав получил Новгород («самую важную часть Гардарик»), Брячислав — Кунигард (Киев), другую лучшую часть владений (отчего он стал получать вдвое больше доходов), свою же область Полоцк и «область лежащую подле» он уступил Эймунду.

Условие было, что если у Эймунда не будет наследников, то он должен свою область передать обоим братьям. Кроме того, Эймунд обязывался держать защиту земель обоих братьев. В дополнение было подтверждено, что ярл Рогнвальд, как и прежде, будет владеть Альдегиоборгом (Ладогой)[194].

«Конунг Вартилаф жил не более трех зим и умер. То был самый обожаемый конунг. Обе области взял Ярислейф. Эймунд владел Полоцком и умер не стар». Перед смертью он передал владение своему соратнику Рагнару, что сталось с соизволения Ярислейфа и Ингигерды. Ярл Рогнвальд Ульфссон остался опять владельцем Ладоги. Умер стариком. Он был «двоюродный брат по сестре» Ингигерды.

Олаф Святой Геральдович гостил одно время в Гардариках, он пользовался там большим уважением, более всех его уважали ярл Рогнвальд и Ингигерда, которая даже имела с ним тайную любовную связь.

Из пересказа Эймундовой саги видно, что она представляет собой своеобразное сочетание правды с выдумкой. Эймунд оказывается лучше осведомленным о делах на Руси, чем сам Ярослав, по всякому поводу Ярослав обращается к нему за советом, все Эймунд предвидит, даже полянку, на которой должен расположить свою палатку враг, и т. д. Чрезвычайный ум, находчивость, всезнайство Эймунда — все это только фантастический элемент саги, однако сага не может скрыть главного: норманны на Руси только наемники, слуги и, если даже верить саге, Эймунд делается князем в Полоцке только «с соизволения Ярослава и Ингигерды». Если даже сага, т. е. былина, не осмеливается исказить действительность, — понятно, что роль норманнов была именно такой, а не иной.

Интересно примечание Сенковского: «…Мы не употребляем слова отечество, ибо слово сие есть простой и позднейший перевод латинского patria. Настоящее понятие отечества тогда еще было чуждо северным народам, как теперь оно чуждо всей Азии, и в Европе распространилось из книг Цицерона. Слово отчизна, которое, для разнообразия, принуждены мы были ввести в перевод, также не старое и заимствовано из польского; но мы принимаем его только в смысле вотчины, родины, land, а не отечества, о котором тогда ни норманны, ни славяне не имели понятия».

Это замечание Сенковского показывает, что еще в 1834 г. кое-кто понимал прошлое гораздо более правильно, чем некоторые в 1957 г.: оглядываясь назад, прошлое мерили аршином того времени, а не аршином текущего дня.

5. О десятой дощечке Изенбека (о Богумире)

Текст 10-й дощечки Изенбека был опубликован дважды: в первый раз в «Жар-Птице» в сентябре 1954 г. А. А. Куром с текстом, разбитым на слова, во второй раз, по-видимому. тем же автором совместно с Ю. П. Миролюбовым в том же журнале за 1957 г. (апрельский номер), на этот раз с указанием строк и сплошняком, а ниже с разделением на слова.

Вторая статья, по внешности более соответствующая научным требованиям, однако, издана небрежно: сплошняк и разбитый текст на слова не соответствуют друг другу совершенно точно в отношении букв, не отмечены достаточно точно разрывы текста и их величина и т. д.

Мы вынуждены пользоваться тем, что нам доступно, равно как и употреблять совершенно путаную номенклатуру Ю. П. Миролюбова и А. А. Кура: они называют дощечку № 10 также «документом № 13», что означает такая номенклатура, известно только обоим упомянутым исследователям и никому больше, ибо они ни слова не говорят о принципе, положенном в основу номенклатуры.

Текст по содержанию примыкает, по-видимому, к тексту дощечки № 9, уже нами разобранной выше: обе толкуют о Богумире.

Строка 1: (строка начинается, по-видимому, разрывом текста, что отмечено Куром, 1954) БОГУМIР УБО БОЗЕ ДАЯШУТЬ БЛАГЫ ЗЕМНАЯ. Интересно, что здесь употреблено не «БЗЕ», как это всюду встречается во «Влесовой книге», а полная форма — «БОЗЕ». Мы предполагаем, что это ошибка Миролюбова при транслитерации, что подтверждается тем, что рядом употреблена буква «ы» (благы), как известно, отсутствовавшая во влесовице[195]. Смысл понять трудно, так как текст начинается с разорванной фразы, можно уловить только — «…Богумир, так как боги дают блага земные»…