Римская империя. Рассказы о повседневной жизни - Коллектив авторов Страница 47

Мирною жизнью зато он живет здесь, не зная обмана,

Всеми дарами богатый, а сельский досуг утешают

Гроты, живые озера, прохлада темпейской долины,

Стада мычанье и сладкие грезы под древом тенистым;

Есть у него здесь и горы, и полные дичью дубравы,

Малым довольные, к разным трудам приученные дети,

Праздники, чтимые старцы; с земли удаляясь на небо,

След свой последний меж ними оставила Правда.

Поэт читал о том, что он мечтаниям о славе и богатстве предпочитает «журчанье ручья по долине», «сень леса густого», в тени которого находят себе отдых от древних трудов богобоязненные и здоровые духом и телом крестьяне. Закончил свое чтение Вергилий окрепшим и вдохновенным голосом:

Этим путем стал и Рим прекраснейшим городом мира…

Жизнью такой на земле сам Сатурн Золотой наслаждался;

Не было слышно еще ни труб боевых, ни ударов

Шумного млата, ни жесткой ковавшего меч наковальни…

Август был очень доволен. И он, и все присутствовавшее прекрасно понимали, что восхваление самодержавного правления царя у пчел и тихой сельской жизни были в сущности косвенной хвалой установленным Августом порядкам. Поэт хотел сказать, что только под охраной сильной власти принцепса ярилась возможность спокойно предаваться тихим деревенским досугам, что только благодаря его правлению Италия была избавлена от кровавых потрясений международных войн.

Когда Вергилий снова замолк, Август обратился к сидевшему рядом с ним сенатору М. Валерию Мессале и сказал ему:

– Не правда ли, мой Валерий, от поэзии Вергилия веет здоровым, живительным ветром? Не чувствуешь ли ты, слушая его описания простой и здоровой жизни насекомых и смотря на нарисованный им картины сельских трудов, что с тебя будто бы смывается городская пыль, и ты весь омываешься в свежей утренней росе? Признайся, что в сравнении с ним твои молодые друзья-поэты являются полными ничтожествами.

Август намекал этим на дружбу Мессалы с кружком молодых легкомысленных поэтов, воспевавших вино, веселье и любовь. Во главе этого кружка стояли Тибулл и Овидий, и Август относился к ним с большим неодобрением, особенно к Овидию. Овидий незадолго до того написал книгу, озаглавленную «Искусство любви», в которой содержались советы, как обманывать мужей и как храмами богов можно пользоваться для свиданий. На этом основании Август возлагал ответственность за распущенность, царившую тогда в римских семьях, и за римскую легкость нравов отчасти и на легкомысленную поэзию Овидия. Теперь он хотел кольнуть Мессалу за его знакомство с этими молодыми поэтами, противопоставив им свежую деревенскую поэзию Вергилия.

Мозаика с изображением Вергилия в окружении муз

Но Мессала не согласился с принцепсом.

– Ты прав, Цезарь, только в одном, – сказал он ему, – а именно в том, что Вергилий велик и что трудно найти ему равного среди поэтов, но и мои друзья не ничтожества. Правда, они Амура и Вакха предпочитают Церере, а яркий, но быстро рвущийся пурпур – прочному, но некрасивому холсту; правда, шум и оживление римских улиц для них приятнее тишины и спокойствия деревенской жизни. Но зато из их легкомысленных произведений ключом бьют богатая фантазия и живое вдохновение. К тому же, Цезарь, они высоко ценят и тебя, и твою деятельность. Особенно Овидий не перестает восхвалять тебя: он ставит тебя наряду с богами и ожидает от тебя великих подвигов.

Овидий. Галерея Уффици.

Флоренция

Мессала рассчитывал, что последние его слова произведут на Августа приятное впечатление, но он ошибся. Нахмурившись, Август сказал:

– Мне известны льстивые восхваления Овидия; но если он считает меня богом, то передай ему, что я не люблю жрецов, унижающих собою того бога, которому они поклоняются.

Вскоре после этого трапеза окончилась. Август, не дожидаясь, пока гости покончат с поданными на десерт сушеными фруктами и сыром, первым поднялся из-за стола, как это он часто делал на званых обедах, и покинул своих гостей. После его ухода беседа еще короткое время продолжалась, но с первым приближением сумерек гости разошлись.

III. Народное собрание при Августе

Таков был Август дома, перед своими друзьями и перед людьми, искавшими его благосклонности и покровительства. Посмотрим на него теперь в тех случаях, когда он выступал как должностное лицо.

Был день, назначенный для выборов должностных лиц. Предстояло избрать на будущий год 20 квесторов, и народ собрался для этого на собрание по трибам. Но на форуме, на котором обычно собирались трибутные комиции, на этот раз не было заметно никакого оживления. Из года в год в Риме падал интерес к выборам, а в дни выборов на городской площади собиралось все меньше и меньше народа, и все случайнее становился состав народных собраний. И на этот раз собравшиеся на форуме граждане представляли собой небольшую беспомощную толпу, совершенно не знавшую, за кого голосовать. Одно только им было хорошо известно, а именно, что ни председатель народного собрания, ни сам Август не оставят их в неведении относительно того, кого надо выбрать. Большинство из них пришло на форум далеко не бескорыстно: они знали, что Август не оставляет своими милостями тех, кто угождает ему в дни выборов, и делает им денежные подарки, кормит даровым обедом и берет к себе в слуги.

Приблизительно за час до начала собрания на форуме появился и сам Август. Вместе с ним пришло и человек 10 из кандидатов на квесторское звание. Это были те, которых Август лично рекомендовал народу и которых по установившемуся обычаю народ выбирал без всяких возражений. Несмотря на то что должность квесторов не имела большого значения, Август зорко следил за тем, чтобы в число квесторов не попадали неугодные ему лица, ведь всякий квестор, отбыв свою должность, делался сенатором, а для Августа было очень важно иметь послушный, во всем ему повинующийся сенат. Поэтому-то он придавал такое значение настоящим выборам и явился сам в народное собрание, чтобы употребить все свое влияние в пользу избранных им кандидатов. Нелегко было ему найти нужное количество кандидатов. Нобили, имевшие состояние, достаточное по закону для вступления в сенат, по большей части уклонялись от занятия такой маловлиятельной должности, как квестура; пришлось, в отступление от прежних правил, обратиться к всадникам, но и они не особенно охотно соглашались быть квесторами, зная, что с момента вступления в сенат они потеряют свою самостоятельность и что Август будет потом зорко следить за