Сергей Парамонов - История руссов. Держава Владимира Великого Страница 49

Если же мы примем год смерти Рюрика по болгарскому летосчислению, т. е. 887 г., то год рождения Игоря будет приблизительно 885-й, следовательно, он был убит 60 лет, — 8 лет в старости, конечно, означает больше разницы, чем хотя бы в средние годы.

Другая нелепость более явного характера: если Игорь и Ольга поженились в 903 г. по византийскому летосчислению, а в летописи сказано, что Ольга вышла замуж десяти лет, — значит, она родилась в 893 г. Столь раннему браку удивляться нечего, ибо брак носил характер обручения и из истории известны еще более ранние браки, например Верхуслава Суздальская вышла замуж восьми лет.

Если Ольга вышла замуж в 903 г., значит Светослав, родившийся в 942 г., был рожден ею на 39-м году супружества, а самой ей было в это время 49 лет. Эти цифры маловероятны. Если же мы примем даты по болгарскому летосчислению, то Светослав родился на 31-м году замужества у 41-летней женщины, что уже не представляет особой редкости.

Однако мы наталкиваемся здесь на затруднение иного рода: Игорю в момент женитьбы в 911 г. (по болгарскому счету) должно было быть 25–26 лет, что для древности было очень высоким сроком женитьбы, обычно женили 16–18 летних юношей. Кроме того, сказано, что «елико Игорь возмужа», Олег женил его на Ольге. Таким образом, срок женитьбы Игоря лучше подходит к 903 г., т. е. ему было тогда около 18 лет.

В силу этих соображений установить год женитьбы Игоря трудно.

Годы: 6412, 6413, 6414 — пустые.

17-я дата: 6415 (правильная дата 907 г.).

Вероятно, с этого года летопись стала давать даты исключительно по византийскому счету, и мы можем догадаться почему: в руках летописца оказались точно датированные документы — договоры Олега с греками 907 и 911 гг.

Обратимся теперь к хронологии до Рюрика и подчеркнем сугубо, что вся она является весьма приблизительной с колебанием от 5 до 25 лет каждой даты. Но лучше иметь хоть что-то, хоть какую-то наметку, чем ничего. Имея наметку, можно постепенно уточнять даты. В основу этой провизорной хронологии возьмем Иоакимовскую летопись, которая, как мы показали, обладает значительной степенью достоверности. Появление Рюрика на Руси падает приблизительно на 870 г.

О Гостомысле сообщают Новгородская 4-я, Софийские, Ермолинская, Воскресенская, Львовская, Никоновская, Иоакимовская и другие летописи, а также «Хронограф». Следовательно, мы можем солидно опереться на Гостомысла как на базу для хронологии.

Хотя многие летописи говорят о нем глухо, что, мол, когда «словене» появились на Ильмене, то у них был старейшиной Гостомысл, Иоакимовская же летопись совершенно ясно указывает, что Гостомысл был дедом Рюрика, т. е. отделен в среднем 50 годами, если считать от взрослого поколения до взрослого.

То обстоятельство, что некоторые летописи отзываются о Гостомысле менее конкретно, не может быть принято во внимание: 1) археологические находки недавнего времени показывают, что кривичи и словене появились на землях, на которых их застает история, не в VI–VIII вв., как думали раньше, а по крайней мере в начале нашей эры, поэтому упоминание о Гостомысле как старейшине при переселении явно неверно[199]: одно голое имя не могло дойти из такой глубины времен, Иоакимовская же летопись не только дает множество сведений о нем, но и сообщает их в одном последовательном рассказе, где и предыдущее и последующее тесно логически связано; 2) традиция всех летописей явно указывает на реальность существования Гостомысла; 3) имеется основание понимать, почему данные о Гостомысле замалчиваются большинством летописей, — потому что все они являются списками одной главной летописи, ведущейся в Киеве, не в интересах которой было говорить о самостоятельной истории Новгорода. Умолчание о Гостомысле — совершенно намеренное, продиктованное политическими соображениями.

Интересно, что Гостомысл называется не князем, а посадником, старейшиной, что, несомненно, неспроста: летописец-киевлянин намеренно переводил князя Гостомысла в низший ранг, чтобы подчеркнуть первенство Олега, с него, мол, началась настоящая государственная жизнь Руси.

А между тем из истории призвания князей того же киевского летописца явствует, что северные племена уже знали князей и знали, что они искали («поищем себе князя»). Простодушный летописец не сумел спрятать все концы, — истина легко обнаруживается. Новгородская же летопись, именно Иоакимовская, подробно говорит о своих северных князьях, т. е. сообщает то, что в высшей степени не нравится киевлянину Нестору, поэтому он прибег к простому средству: он игнорирует северных князей.

Когда Рюрик появился на Руси, ему было, вероятно, не менее 30 лет, за это говорит, во-первых, то, что он был старшим из трех братьев, во-вторых, в 887 г. он уже умер, в-третьих, вряд ли он мог быть совсем юношей, ведь северные славяне нуждались в твердой и опытной руке. Таким образом, год рождения Рюрика можно принять провизорно за 840 г.

Умила, мать Рюрика, очевидно, была лет на 20–25 старше, т. е. родилась около 820 г. Сам же Гостомысл родился, вероятно, около 790 г., ибо в 867 г. приблизительно уже умер и до того времени был уже настолько дряхл, что не имел способности иметь детей.

Отец Гостомысла Буривой, вероятно, родился около 770 г., а самая борьба его с врагами падает на начало IX в. После долгой борьбы Буривой вынужден был удалиться в отдаленные свои владения, куда власть варягов не достигала; варяги наложили дань на Новгород. Судя по тому, что новгородцы просили Буривоя дать им своего сына Гостомысла, можно думать, что Буривой был стар и неспособен уже к долгой и упорной борьбе, поэтому год рождения его должен быть отнесен еще глубже. Гостомыслу удалось прогнать варягов, началось его долгое царствование.

Когда приблизительно в 867 г. Гостомысл умер, начались неурядицы из-за отсутствия наследника. Эти неурядицы, по нашему мнению, длились не менее трех лет. Любопытно отметить, что, когда мы произвели этот предварительный подсчет, мы не обратили внимания, что Никоновская летопись излагает события не столь примитивно, как Несторовская. Несторовская кладет неурядицы, затем совещание племен, наконец, призвание князей — все на один год. Никоновская между решением о необходимости найти князя и появлением Рюрика кладет три года. Таким образом, наше предположение нашло себе подтверждение в Никоновской летописи.

В 870 г. Рюрик появляется в Ладоге, а на 4-й год садится в Новгороде.

Таким образом, дорюриковская хронология выглядит в таком виде:

770 — (вероятно, еще раньше) — рождение Буривоя.

790 — рождение Гостомысла.

815 — война Буривоя с варягами.

820 — падение Новгорода, варяжское иго.

825 — свержение варяжского ига Гостомыслом.

867 — смерть Гостомысла, неурядицы.

870 — появление Рюрика в Ладоге.

873 — появление Рюрика в Новгороде.

872 — появление Аскольда в Киеве.

874 — неудачный поход Аскольда на Царьград.

885 — рождение Игоря.

887 — смерть Рюрика.

7. Когда и где крестилась княгиня Ольга?

На вопрос, где крестилась княгиня Ольга, мы можем дать совершенно определенный ответ, — в Царьграде. О том, что княгиня Ольга крестилась в Царьграде, говорят все русские летописи, византийский историк Скилиций[200], а также западноевропейские хроники.

Титмар Мерзебургский[201] говорит: «Helena Regina quae Constantinopoli baptizata erat» (Елена — христианское имя Ольги при крещении)[202]. Кроме Титмара, о посольстве Ольги к Оттону I и приезде в Киев епископа Адальберта говорит целый ряд хроник: так называемый «Continuator Reginonis», «Annales Lamperti»[203], а также «Анналы» Гильдесгейма, Магдебурга и Кведлинбурга. В грамоте Оттона (Monum. Germ. Dipl. I. 502) княгиня Ольга названа «Regina Rugorum»[204], что дало повод некоторым, например Карамзину, сомневаться, относится ли это к Ольге, а не к королеве жителей острова Рюгена[205]. В. Васильевский в статье своей «Древняя торговля Киева с Регенсбургом» (Журнал Министерства Народного Просвещения. 1888. № 258. С. 127) выяснил этот вопрос окончательно.

Нет ни одного исторического источника, который утверждал бы, что княгиня Ольга крестилась не в Царьграде, или подвергал бы в какой-то степени сомнению вышесказанное. Более того, Иоакимовская летопись ясно указывает, что Ольга и не могла креститься у себя дома: «Ольга владея со сыном, и научена бывши от пресвитер, сущих в Киеве, вере Христове, но крещения, народа ради, прияти не можаше; сего ради иде с верными вельможи ко Царюграду, и прияв крещение, со многими дары и честию от царя и патриарха возвратися в Киев, идеже первее святый Андрей веру Христову проповеда; приведе же с собою иереи мудри и церковь святыя Софии древяную устрои, а иконы ей присла патриарх, и прилежаху к научению».

Таким образом, Ольга была обращена в христианство еще в Киеве бывшими там христианскими священниками, но формального крещения не приняла, боясь недовольства народа («народа ради»). В ее решении принять крещение в Царьграде сыграло, вероятно, известную роль и желание увидать Царьград и совершить церемонию в условиях, соответствующих ее высокому положению (из дальнейшего мы увидим, что церемония была совершена при царском дворе). Своим крещением Ольга поставила свой народ перед свершившимся фактом, протестовать, в сущности, не было перед чем. Принятие Ольгой иной веры было ее личным делом, но в Киеве это могло вызвать сопротивление и волнения, крещение же в Царьграде произошло, так сказать, «под сурдинку».