Анри Перрюшо - Поль Гоген Страница 49

- Я ухожу, - сказал он Морису, вставая. - Мне надо побыть одному. Встретимся не раньше, чем через несколько дней.

Он подобрался, выдавил на губах кривую "надрывающую душу" улыбку.

- Не раньше, чем я смогу простить себе, что плакал в твоем присутствии, - добавил он.

Часть третья

МАСТЕРСКАЯ В ТРОПИКАХ

(1891-1898)

I

СМЕРТЬ КОРОЛЯ

Душа наша - корабль, идущий в Эльдорадо

Малейший островок, завиденный дозорным,

Нам чудится землей с плодами янтаря,

Лазоревой водой и с изумрудным дерном.

Базальтовый утес являет нам заря.

Бодлер 103. Плаванье *

7 апреля пароход "Океания" прошел Суэц, 11 апреля Аден, с 16 по 17 апреля сделал остановку в Маэ на Сейшельских островах. Теперь пароход плыл по Индийскому океану в Австралию, куда он должен был прибыть примерно через две недели **.

* Перевод М. Цветаевой.

** Маршрут Гогена и остановки, которые пароход делал по пути, мне удалось уточнить благодаря сведениям, полученным в архивах Компании пассажирского пароходства и в Архиве истории военно-морского флота.

Погода стояла отличная. Гоген прогуливался по палубе, глядя на горизонт, на касаток, которые по временам выскакивали из воды. Его длинные волосы, широкополая шляпа в духе Буффалло Билла сразу выделяли его среди других пассажиров, в большинстве своем колониальных чиновников, с которыми он не сближался. Он беспощадно судил этот "никчемный" люд, которому "государство оплачивает дорогостоящие прогулки с женами и детьми и дорожные расходы. А впрочем, - соглашался он, - люди они славные, и единственный их недостаток, кстати, весьма распространенный, это то, что они - самая настоящая посредственность".

Глядя на этих господ в белых воротничках, окруженных семьями, Гоген еще острее чувствовал одиночество, которое охватило его с той минуты, как он в последний раз пожал руки немногочисленным друзьям, провожавшим его на Лионском вокзале. "На палубе нашего корабля я и в самом деле до странности одинок"...

Гоген купил билет второго класса и теперь жалел об этом. Третий класс располагал почти теми же удобствами, а он сэкономил бы несколько сот франков. Между тем он уже сильно поистратился. Заплатил долги, ссудил пятьсот франков Шарлю Морису, наконец перед отъездом снял комнату на первом этаже на улице Буржуа, 9, по соседству с жильем Монфреда, для Жюльетты Юэ и купил ей швейную машину, чтобы она могла работать на дому. Надо же было случиться несчастью: девушка забеременела...

30 апреля пароход прибыл в Австралию. Следуя вдоль южного берега материка он поочередно останавливался в Олбани, Аделаиде и Мельбурне, потом двинулся к Сиднею. Австралия разочаровала Гогена. Тринадцатиэтажные дома, паровая конка и кебы, как в Лондоне. "Такие же туалеты и вызывающая роскошь. Стоило делать четыре тысячи лье, чтобы это увидеть!" - сокрушался художник.

До Новой Каледонии - конечного пункта маршрута, по которому следовали суда Управления пассажирского пароходства, - от Сиднея было всего три дня плавания. 12 мая "Океания" бросила якорь в порту Нумеа. Гоген уже в Адене начал беспокоиться, каким образом ему удастся добраться от Новой Каледонии до Таити. Сведения, которые ему удалось собрать, не утешали: быть может, придется ждать пересадки три, четыре, а то и пять месяцев. Поэтому, едва только он высадился в Нумеа, он тотчас отправился к губернатору. Это было очень разумно: увидев бумагу, которая подтверждала миссию Гогена, губернатор разрешил художнику отправиться на Таити на военном пароходе "Ла Вир", отплытие которого было назначено на 21 мая.

"Удивительная колония эта Нумеа! - писал Гоген жене. - Хорошенькая и презабавная. Чиновники, их жены. Семейства, которым при пяти тысячах франков жалованья хватает средств разъезжать в карете, дамы в роскошных туалетах! Разгадать эту загадку немыслимо! А всех богаче освободившиеся каторжники *, они-то в один прекрасный день и возьмут верх. От всего этого так и подмывает начать прожигать жизнь, заняться подделками, - если тебя осудят, ты в скором времени заживешь счастливо. В общем, каждый ищет счастья, где может".

* Новая Каледония была в ту пору местом ссылки. Каторжники отбывали срок наказания на острове Ну, напротив Нумеа.

На "Океании" Гоген плавал с чиновниками, на "Ла Вире" ему пришлось плыть с офицерами. Тут были и моряки и армейцы, которые ехали на место службы. Один из них, капитан Сватон, плыл с Гогеном до Таити, где должен был вступить в командование ротой морской пехоты, расквартированной в Папеэте.

На "Ла Вире" Гоген провел три недели.

Ночью 8 июня, на девятнадцатый день плавания, он заметил вдали зигзаги огней у подножия конусообразной зубчатой горы. Корабль обогнул Моореа, остров по соседству с Таити. Показалась земля, о которой так долго мечтал Гоген.

Часы шли. 9 июня рассвет над Тихим океаном озарил фиолетовые вершины двойного вулканического массива, который, поднявшись из воды, образовал Таити и его гористый полуостров Тайярапу. Вдоль берега тянулись тонкие стволы кокосовых пальм. Там и сям среди зелени виднелись хижины. Пройдя ворота кораллового рифа "Ла Вир", вошел в рейд Папеэте и стал медленно подходить к набережной, рдеющей пятнами листвы брахихитонов. По воде скользили пироги местных жителей. "Это не стоит бухты Рио", - думал Гоген.

Во время плавания он сдружился с капитаном Сватоном. Это должно было облегчить ему первые шаги. Лейтенант Жено, офицер, встречавший Сватона, предложил Гогену свою помощь. Гоген с удовольствием ее принял. Вообще у него не было ни малейшего желания держаться в стороне от европейской колонии в Папеэте. Чем больше у него будет знакомых, тем лучше.

В десять часов утра он попросил аудиенции у губернатора Лакаскада 104, уроженца Мартиники, продемонстрировал ему свой мандат, статьи Мирбо, рекомендательные письма. Лакаскад принял художника, "как важное лицо". Гоген был чрезвычайно польщен *. Он был польщен и уважением, с которым его повсюду встречали. Местная чиновная знать приглашала его к обеду, к нему обращались с просьбой написать портрет. На Таити ни одна живая душа не знала, что на самом деле представляет собой Гоген как художник и как человек, но Гоген, всегда легко воодушевлявшийся, в своей наивности ни минуты не сомневался, что все эти любезности обращены именно к нему.

* Позже Гоген писал по поводу этого свидания с губернатором Лакаскадом, которого он называл "негром": "Художественная миссия... В глазах негра эти слова были просто официальным синонимом шпионажа, и как я ни старался его разубедить, все было тщетно. Окружающие разделяли его заблуждение, и когда я говорил, что мне не платят, никто мне не верил". Но так ли уж точен был Гоген в своем рассказе?

Он был преисполнен оптимизма, просил Жено познакомить его с представителями различных кругов белого населения в Папеэте. Он решил, что найдет заказчиков.

"Думаю, что в самом скором времени получу заказы на портреты за весьма хорошую плату, - писал он Метте на третий день приезда. - Пока что я заставляю себя уламывать (лучший способ набить себе цену). Так или иначе, похоже, что я здесь начну зарабатывать деньги, а я на это не рассчитывал... Вот что значит реклама, как это ни глупо, но в конце концов - почему бы и нет?"

С тех пор как Гоген высадился в Папеэте, в городе не прекращалось необычное оживление. Туземцы толпами прибывали сюда из отдаленных частей острова и с других островов: последний маорийский король, Поммарэ V, лежал при смерти.

Остров Таити был открыт всего около столетия назад, в 1767 году. Западные государства долго оспаривали его друг у друга, не столько даже из-за желания расширить свои колониальные владения, сколько по религиозным соображениям. На островах, которые они хотели обратить в христианство, английские пасторы и французские миссионеры вели между собой жестокую борьбу, требуя от своих правительств поддержки. В 1842 году Франции удалось установить протекторат над землями королевства Таити, но этот протекторат отнюдь не положил конца политической и религиозной борьбе. Поэтому лет за десять перед тем Франция потребовала от короля Поммарэ V, который царствовал с 1877 года, чтобы он отказался от своих прав. В июне 1880 года он на это согласился, и остров Таити был объявлен колонией. Однако Поммарэ V сохранил свой титул и право на все почести и привилегии, с ним связанные. На его дворце по-прежнему развевался таитянский флаг. Но с его смертью положение дел должно было измениться. Поммарэ умер 12 июня. С ним навсегда исчезла туземная монархия.

Похороны Поммарэ V почти совпали по времени с празднованием 14 июля, которое на Таити длится месяц. Вооружившись блокнотом для зарисовок, Гоген переходил от одной группы маорийцев к другой (все ночи напролет, сидя на траве неподалеку от дворца, они пели песни). Эти сменявшие друг друга хоры волновали художника. А коричневые с оливковым оттенком тела, выделявшиеся на фоне темной зелени - и в первую очередь тела мужчин, среди которых многие были сложены как атлеты, - поражали его своей красотой. И, однако, все это далеко не соответствовало тому, о чем он мечтал. Гоген откровенно признавался, что "растерян".