Борис Хольмстон-Смысловский - Первая русская национальная армия против СССР Страница 5

16 августа в городской ратуше Вадуца, куда заранее собрали всех оставшихся солдат и офицеров 1-й РНА, состоялась первая встреча с советской репатриационной комиссией. Смысловский принципиально отказался говорить по-русски с сотрудниками репатриационной группы, поэтому обязанности переводчика исполнял уполномоченный князем русский эмигрант барон Эдуард фон Фальц-Фейн.

Советские офицеры обратились к интернированным с речью. Они убеждали их, что в СССР им будем предоставлена полная амнистия, никаких уголовных дел на них заводить не станут, в том числе и на тех, кто воевал против Советского Союза в вермахте, исключая, однако, лиц, участвовавших в военных преступлениях. После этой речи еще 80 человек заявили о своем возвращении.

По одной из версий, добровольцы, отправившиеся в советскую оккупационную зону в Австрии, в 1946 г. были вывезены на территорию Венгрии и там расстреляны.

Между тем ситуация в Лихтенштейне подходила к критической точке. 18 августа на заседании ландтага (парламента княжества) рассматривался „русский вопрос“. Алоиз Фогт заявил о необходимости как можно скорее выдворить всех русских из страны. Парламентарии такую постановку вопроса поддержали, и никто за солдат Смысловского не вступился. 21 августа 69 добровольцев вместе с советской репатриационной комиссией покинули пределы Лихтенштейна. 25 августа состоялся еще один, „последний разговор“ с военнослужащими в городской ратуше Вадуца, после чего еще 50 человек согласились вернуться в СССР. 28 августа подполковник Н.В. Новиков, снова приехавший в Вадуц, в грубой форме потребовал, чтобы 80 советских граждан, которые отказались вернуться (в их число не входили эмигранты), были возвращены в принудительном порядке. Ландтаг Лихтенштейна выразил готовность прибегнуть к самым жестким действиям, чтобы снять и этот вопрос. В результате 29 августа княжество покинули еще 24 человека.

3 сентября 1945 г. правительство Лихтенштейна выпустило постановление, запрещавшее насильственную репатриацию русских. Но вместе с тем вводились крайне жесткие меры в отношении интернированных. Решением парламента страны все военнослужащие 1-й РНА разделялись по трем местам. Так, всех эмигрантов, не являвшихся гражданами СССР, оставили в лагере Руггелля, и особенных изменений для них не вводилось. В другом лагере — в спортивном зале в Вадуце — были размещены только советские граждане. Из них было арестовано более десятка человек, наиболее непримиримых, отговаривавших остальных не возвращаться в Советский Союз. Этих людей отправили под конвоем в местную тюрьму, пригрозив им, что неподчинение с их стороны повлечет за собой отказ в праве на убежище, и они будут переданы французам на границе. Всем, кто находился в спортивном зале, запрещалось его покидать и поддерживать контакты с населением.

В тот же день ландтаг произвел смену правительства. Возглавил его Александр Фрик. Всю осень 1945 г. советская репатриационная комиссия оказывала давление на княжество, настойчиво добивалась выдачи чинов 1-й РНА. Но правительство Фрика, избрав жесткую позицию, стояло на своем. Отношение населения к советским офицерам, периодически приезжавшим в Лихтенштейн, заметно ухудшилось. А люди Смысловского и вовсе выдворили советских представителей, когда те посетили лагерь в Руггелле. За русских добровольцев вступился епископ из Кура и члены Красного Креста. В результате сотрудничество с советской комиссией было приостановлено.

В конце 1945 г. на территории Лихтенштейна осталось 144 человека, из них — 11 немцев и 133 русских (60 эмигрантов периода Гражданской войны и 73 гражданина СССР). С 28 декабря 1945 г. всех интернированных разместили во вновь сооруженном барачном лагере в Шаане, а Хольмстона и двух офицеров с женами — на вилле „Зентис“ в Вадуце.

16 января 1946 г. кабинет Александра Фрика подготовил постановление. В нем говорилось, что все русские, находящиеся на территории княжества, должны его покинуть до 1 мая 1946 г. То есть, несмотря на внешне благожелательное отношение к интернированным, правительство продолжало придерживаться линии, направленной на скорейший выезд „армии“ Смысловского из страны. Правда, заявления чиновников ни к чему не привели. В 1946 г. княжество покинуло всего 22 человека, и к концу года в княжестве продолжали оставаться 122 человека (98 мужчин, 19 женщин и 5 детей). Тяжба с ними продолжалась до лета 1947 г. 6 июня Александр Фрик сообщил ландтагу о решении президента Аргентины генерала Хуана Перона предоставить Хольмстону и его подчиненным аргентинские визы. В конце лета княжество покинули сразу две большие группы: первая — 9 августа (54 человека) и вторая — 28 августа (30 человек).

1 октября выехал из Лихтенштейна и Смысловский. Следует сказать, что на руках у Бориса Алексеевича помимо аргентинской визы было еще три — швейцарская, испанская и португальская. Следовательно, он мог не уезжать из Европы. Но ситуация на континенте была неспокойная, и, не желая еще раз испытывать судьбу, генерал решил отплыть на корабле в Латинскую Америку. 20 февраля 1948 г. из Лихтенштейна выехала последняя группа „смысловцев“ В общей сложности вместе с Борисом Алексеевичем в Аргентину убыло 100 человек, включая женщин и детей.

В первые месяцы жизни в Аргентине Смысловский был занят обустройством беженцев и их семей. Благодаря его связям и при непосредственном содействии аргентинских властей „смысловцам“ были переданы несколько выгодных строительных заказов на юге страны. Все рабочие были размещены в гостинице с бесплатным питанием, а доставка к месту работы осуществлялась специальным транспортом. Сам Смысловский после нескольких месяцев обустройства занял большую двухэтажную квартиру в частной гостинице в престижном районе Бельграно, в которой кроме него проживали его семья и адъютанты.

В это же время Б.А. Смысловский впервые заявил о себе в качестве военного теоретика. В январе 1948 г. в Буэнос-Айресе вышла написанная еще в Лихтенштейне книга „На заколдованных путях: Восточный поход. Философия войны“ („Auf magischen Wegen: der Ostfeldzug. Philosophic des Krieges“). Книга имела чрезвычайный успех, выдержала в течение последующих двух лет три издания и получила положительные отзывы в военно-политических кругах США, Великобритании, Германии и Франции. Генерал вспоминал, что основные тезисы этой книги были разработаны на основании лекций курсов германского Генерального штаба и лекций генерала Н.Н. Головина.

Через некоторое время после прибытия Б.А. Хольмстон-Смысловский был принят президентом Х.Д. Пероном, который очень благосклонно отнесся к деятельности генерала, рассчитывая использовать его богатый опыт для борьбы с оппозицией и политическими экстремистами, которых поддерживали в то время не только СССР, но и США. Покровительство Перона позволило Смысловскому занять в скором времени должность советника президента по антипартизанским операциям и борьбе с терроризмом, а также основать несколько успешных коммерческих предприятий. Кроме того, Смысловский по предложению Перона был приглашен читать лекции по антипартизанским действиям в Военную академию.

В декабре 1949 г. при поддержке аргентинских военных кругов труд Смысловского был опубликован на испанском языке („La Guerra Nazi-Soviética: cómo se perdió y cómo se ganó“). Публичные отзывы на книгу дали ведущие военные руководители Аргентины: министр обороны генерал Соса-Молино, начальник Объединенного Генерального штаба генерал Мажо, командующий сухопутными войсками генерал Сангиунетги, начальник Генерального штаба генерал Авалес, командующий танковыми частями генерал Ратгенбах, начальник информационного отдела Генштаба полковник Санчес-Таранса. Ознакомившись с испаноязычным трудом, письмо Смысловскому прислал диктатор Португалии Антониу ди Оливейра Салазар. Но наиболее значимым для Б.А. Смысловского стало мнение президента Перона: „Книга Ваша займет специальное место в моей личной библиотеке“.

Представители русского военного зарубежья также не обошли вниманием эту работу. В частности, в личном письме Б.А. Хольмстону свои поздравления и высокую оценку выразил генерал А.А. фон Лампе. Кроме того, в начале 1950 г. книга была переведена на английский язык и издана в военном издательстве Великобритании. Все это позволило Б.А. Смысловскому завоевать авторитет в военных кругах Аргентины и быть принятым в высшее общество. „Перон нас держит под своим крылом“, — часто говорил генерал своим соратникам.

Смысловский занимался и политической работой. 5 сентября 1948 г. прошло торжественное Учредительное Собрание, на котором было принято решение об образовании „Союза русских бывших участников войны имени фельдмаршала А.В. Суворова“. Официальной датой создания Суворовского союза позже будет считаться 24 сентября — день официального оформления организации.

Суворовский союз изначально обозначил себя как организация, объединяющая не только и не столько чинов бывшей 1-й Русской национальной армии. В момент создания в Союз на автономных началах вошли НОРР — Национальная организация русских разведчиков, Корниловская группа РОВСа, бывшие чины РОА.