Сборник - Крестовый поход на Россию Страница 5

Алчные вожделения итальянских правящих кругов находили отражение даже в официальных документах. Воодушевляя солдат на «ратные подвиги», командующий итальянским экспедиционным корпусом обратился к ним со следующей речью: «Я вижу, как вы смело и решительно пересекаете румынскую границу, движетесь по неустроенным дорогам Бессарабии, ценой огромных усилий продвигаетесь в глубь необъятных просторов плодородной Украины, которая завтра станет житницей победителей…»12

Относительно исхода «восточного похода» у подавляющего большинства представителей итальянской верхушки в то время не возникало особых сомнений. Фраза о восьми неделях, которые фюрер считал достаточными для достижения победы, без конца повторялась гитлеровскими чиновниками своим итальянским коллегам и действовала на них гипнотически.

23 июля 1941 года Чиано записал в свой дневник: «Каваллеро, который беседовал с дуче в Риччоне, считает,

что немцы легко могут одержать решающую победу. Он считает, что вооруженные силы большевиков рассеются, вызвав всеобщий крах». Заместитель Каваллеро – генерал Дзанусси пишет в своей книге13, что вначале он сомневался в реальности немецких планов относительно России. Однако первые успехи немцев рассеяли его сомнения.

Что касается собственных источников информации итальянской верхушки, то они были весьма скудными и позволяли строить самые оптимистические прогнозы. А. Валори, который был весьма близок к руководству итальянской фашистской армии, пишет, что мнение о слабости СССР, основанное на донесениях итальянских дипломатов, распространилось весьма широко.

Безотчетная уверенность Муссолини и его окружения в силе немецкого оружия была столь велика, что даже доставляла им беспокойство. Муссолини боялся, как бы не повторилась история с Францией, когда Италия вмешалась слишком поздно. «Не опоздают ли мои войска в Россию?» – с тревогой спрашивал он немецкого военного атташе и торопил начальника Генерального штаба с подготовкой экспедиционного корпуса. Лихорадочная суетливость итальянских руководителей была бы даже комичной, если могут быть комичными действия, связанные с жизнью десятков тысяч людей. В частности, итальянский посол в Германии Альфьери во время проводов экспедиционного корпуса обратился к стоящему с ним рядом немецкому генералу: «Эти солдаты успеют прибыть вовремя, чтобы принять участие в каком-либо крупном сражении?» Гитлеровский генерал в изумлении скосил глаза и ответил вопросом на вопрос: «Это ваша единственная забота, господин посол?»

Итальянский экспедиционный корпус: путь на Восток

Ко времени вступления Италии во Вторую мировую войну в боевом расписании ее армии числилось 67 дивизий. Из них 43 – пехотные и 24 – «специальные»: бронетанковые, моторизованные и «подвижные». Но только

16 дивизий были полностью вооружены и экипированы, хотя и не укомплектованы личным составом. Оружие солдата ограничивалось винтовкой образца 1891 года, штыком-кинжалом и гранатами, боевая эффективность которых была почти равна нулю. В отличие от армий большинства стран итальянские дивизии были двухполковыми и скорее напоминали пехотные бригады, усиленные артиллерией и другими видами дивизионного вооружения. Все это затрудняло маневр в глубину и ограничивало способность итальянских дивизий к созданию эшелонированной обороны. Как острили в среде итальянских военных, единственное преимущество двухполковых дивизий заключалось в создании большого количества генеральских должностей.

Артиллерия итальянской армии калибром 75 и 100 мм состояла из орудий устаревшего образца – образца времен Первой мировой войны, часть которых досталась в наследство от австрийской армии. Бронетанковые силы насчитывали 1500 танков – большей частью это были трехтонные танкетки, уязвимые даже для стрелкового оружия и прозванные солдатами «спичечными коробками». Так называемых средних, 11-тонных танков было всего 70, а единственный образец тяжелого танка увидел свет весной 1943 года, то есть в канун капитуляции Италии.

Авиация, которую Муссолини называл «оружием фашистского режима», насчитывала 2586 самолетов различных типов, но только 1190 из них находились в состоянии боевой готовности. По своей скорости, вооружению и радиусу действий итальянские самолеты уступали иностранным образцам. Месячное производство самолетов колебалось между 150 и 180 единицами, и лишь в 1943 году оно достигло 250 самолетов в месяц.

Наиболее уязвимым местом итальянской армии было отсутствие запасов сырья для военной промышленности: по основным видам материалов они составляли не более месячной потребности. Так, по расчетам итальянских военных специалистов, необходимый минимум снарядов для артиллерии мог быть создан только к 1944 году, запас мин для пехотных минометов – к 1947 году, а боеприпасов для стрелкового оружия – к 1949 году.

За год, прошедший с момента нападения на Францию до присоединения к агрессии против Советского Союза, положение в итальянской армии не изменилось, поэтому посылка даже одного корпуса на новый фронт была довольно затруднительна для Италии. Тем более что этому корпусу предстояло действовать совместно с лучшими дивизиями гитлеровской армии, хорошо моторизованными и натренированными в молниеносных походах.

Но Муссолини по-своему заботился о национальном престиже: 15 июня, когда впервые зашел разговор о подготовке экспедиционного корпуса, он сам наметил его состав – бронетанковая дивизия, механизированная дивизия и дивизия гренадеров. Гренадеры входили в корпус, которым командовал король, и на этом основании не пользовались расположением дуче. Однако в этом случае Муссолини решил поступиться личными симпатиями. «Гренадеры высокого роста, – сказал он. – Они хорошо представят нашу расу».

Однако жизнь заставляла вносить коррективы в предначертания дуче. На совещании, созванном вскоре в Генеральном штабе, выяснилось, что подготовить бронетанковую дивизию, достойную подобного названия, не представляется возможным. Итальянские генералы справедливо рассудили, что трехтонные танкетки с бензиновым мотором не идут ни в какое сравнение с сорокатонными немецкими и пятидесятитонными русскими танками. Кроме того, было очевидно, что гренадерская дивизия, столь хорошо выглядевшая на военных парадах, по уровню механизации и вооружения совершенно не подходит для современной войны: высокий рост солдат этой дивизии не мог компенсировать отсутствие автомашин. В итоге было принято решение включить в состав экспедиционного корпуса две механизированные дивизии – «Пасубио» и «Торино» и дивизию «Челере», носившую имя принца Амедео, герцога Аосты. Кроме того, корпусу придали авиационную группу, состоявшую из транспортных самолетов и эскадрильи истребителей.

Все эти дивизии были приданы армии «По», созданной в 1938 году в качестве «ударной армии немедленного использования». Армия оснащалась наиболее современным вооружением, а ее штаты были укомплектованы в соответствии с требованиями военного времени. Фашистская пропаганда не колеблясь называла эту армию «самым потрясающим современным соединением», которое сочетает в себе «максимум огневой мощи и подвижности». Газеты называли ее «жемчужиной итальянской армии», рожденной «концепцией молниеносной войны Муссолини». Однако А. Валори, присутствовавший на предвоенных маневрах, вспоминает, как во время наступления танки шли в атаку в колоннах: было ясно, что экипажи не были обучены действовать в развернутом строю. Это зрелище вызвало немалое веселье среди иностранных военных атташе.

Разумеется, итальянский Генеральный штаб делал все возможное, чтобы послать в Россию лучшее, чем располагала итальянская армия: таковы были указания Муссолини, и дуче сам следил за ходом подготовки корпуса. 30 июня Муссолини получил долгожданный ответ от Гитлера. В этом послании фюрер делился первыми впечатлениями о ходе операций на Востоке. Гитлер не скрывал, что сопротивление русских оказалось сильнее, чем предполагалось. «Русские солдаты сражаются фанатически», – отмечал он и сообщал, что наличие у русских 54-тонных танков явилось для немецкого генерального штаба полной неожиданностью. «Я с благодарностью принимаю ваше благородное предложение послать экспедиционный корпус и истребительную авиацию на восточный театр военных действий», – сообщал Гитлер Муссолини. В этом же письме указывался маршрут, по которому предстояло продвигаться итальянским эшелонам: Бреннер – Инсбрук – Зальцбург – Вена – Братислава – Будапешт и далее через Венгрию и Молдавию. Насчет предполагаемого использования корпуса были даны самые общие сведения. Зато в конце письма Гитлер делал Муссолини весьма заманчивое предложение встретиться на Восточном фронте, что крайне польстило самолюбию дуче.

1 июля на рабочем столе Муссолини лежал полный отчет о ходе подготовки дивизий. Каваллеро докладывал, что он «приложил максимум усилий», для того чтобы «подобрать части и командный состав, следуя строгим критериям профессиональной пригодности и соответствия поставленным задачам». В докладе подробно перечислялись сведения о вооружении и снабжении корпуса. Прочитав доклад, Муссолини сделал на нем замечание красным карандашом: «Четыре тысячи шестьсот мулов? Это слишком много для трех современных дивизий. Если 5500 автомашин способны перебрасывать только 1 дивизию, а не 2, как это предусматривалось, то этого слишком мало. На этот раз я не потерплю никаких «приблизительно». Нужно отдать все! Мы победим! Муссолини».