Мария Евгеньева - Любовники Екатерины Страница 5

Но лицемерие всегда одерживает победы. Так было, так есть и так будет. Лицемеря с духовенством и народом, Екатерина не забывала лицемерить с мужем, убийство которого уже было ею решено. Она стала с ним обращаться ласково и с заискивающей нежностью, часто приходила незванная на его половину и была любезна с фавориткой Воронцовой.

— Испугалась, что я ее в монастырь посажу, — посмеивался недальновидный Петр, воображавший, что все пред ним трепещут. Он был очень доволен тем, что ввел дисциплину в своей армии и теперь может поспорить с Фридрихом в этом отношении.

Незадолго до переворота Екатерина тайно родила сына, которому дали имя графа Бобринского. Это был ребенок Григория Орлова. Екатерина дала Орлову торжественную клятву, что после смерти Петра III выйдет за него замуж и сделает его сына наследником престола, устранив Павла от престолонаследия.

А Петр все более и более свирепел. Засекая до смерти солдат, он бил всех своих придворных, не считаясь со знатностью их происхождения. Он избил Льва Нарышкина, Строганова, Волкова.

Красавица императрица, всегда ласковая, обходительная и терпеливая, пользовалась теперь всеобщей любовью и обожанием, а Петра и его фаворитку все возненавидели.

В день переворота Екатерина появилась среди гвардейцев, такая кроткая, такая трогательная в своей красоте…

Часть солдат, посвященная в заговор, пришла в восторженное нетерпение.

Петр находился в Ораниенбауме с фавориткой. Офицер Перфильев выдал ему заговор, но он не особенно беспокоился и велел арестовать поручика Пассека, на которого ему указал Перфильев, как на ярого сторонника Екатерины.

— Заговор открыт! Пассек арестован!

С таким восклицанием вбежала Екатерина Воронцова-Дашкова в покои императрицы и остановилась, потрясенная тем, что увидела.

Екатерина преспокойно стирала в небольшой лоханке свои кружевные воротники и манжеты. Она получила буржуазное немецкое воспитание и умела стирать.

— Что вы делаете, государыня? Ваша жизнь на карте, а вы стираете! — закричала Дашкова.

— Ну что ж, ведь меня не готовили в русские императрицы.

Меня предназначали для маленького немецкого князька, каким был мой отец, и учили стирать и варить. Но это ничему не мешает. А что случилось?

— Мы погибли! Заговор открыт!

Дашкова приказала бить тревогу в Измайловском полку. Но заговорщики вдруг испугались. Федор Орлов начал отступать. Но Григорий и Алексей, его братья, все устроили. В пять часов утра Алексей Орлов на тройке увез Екатерину в Петербург. С нею поехала горничная Шаргородская и старый преданный слуга Шкурин, от которого она часто выслушивала выговоры и замечания, все прощая старику.

Вблизи Петербурга Екатерину встретили Григорий Орлов и князь Барятинский.

Перепрягли лошадей и помчались в Измайловские казармы. Здесь забили в барабан, и солдаты, не понимая в чем дело, начали сбегаться на тревогу.

— Да здравствует императрица Екатерина, самодержица всероссийская! — закричал Орлов.

Это было неожиданностью даже для солдат-заговорщиков. Им говорили, что Екатерина будет только регентшей, а императором провозгласят ее сына Павла Петровича.

Но энтузиазм охватил войска, они подхватили крик, явился священник, войска присягнули новой самодержавной царице всероссийской, и все было кончено. Маленький Павел никогда не простил матери этой ужасной минуты, когда она свергнула мужа и захватила трон сына.

Панин, желавший лишь регентства Екатерины, не смел протестовать. Екатерина в одну минуту приобрела необычайную власть, за нее были все полки.

А Петр ничего не подозревал. Его лишили престола в день его рождения, и он выехал на яхте из Ораниенбаума в Петергоф с фавориткой Воронцовой и семнадцатью дамами.

А в это время сестра фаворитки возводила его жену на престол…

Узнав, что Екатерина провозгласила себя императрицей, он поплыл в Кронштадт. Но его не пустили в крепость, объявив, что в России больше нет императора. С ним были граф Воронцов, князь Трубецкой, граф Шувалов и Волков.

Фельдмаршал Миних предложил ему убежать в Померанию. Но Петр не согласился. Он был уверен, что это не серьезно, что войска ему повинуются благодаря железной дисциплине.

Между тем Екатерину восторженно приветствовал весь Петербург. Толпа вообще тупа и безвольна. Она идет, как стадо, куда ее ведут, и всегда склонна приветствовать победителей.

Екатерина открыто поселилась с Орловым и передала ему важнейшие государственные бумаги. В эту минуту она искренно смотрела на него как на будущего своего мужа.

Екатерина завладела государственной казной и начала раздавать деньги важнейшим заговорщикам. Они все еще были ей нужны, потому что власть ее пока не укрепилась.

Бецкий, пять братьев Орловых, Потемкин, Воронцова-Дашкова, Панин, Барятинский, Шувалов, отвлекший внимание Петра от событий, и Миних, — все получили богатые награды.

Не был забыт и архиепископ Веньямин, который поспешил с крестом на помощь Екатерине и начал приводить к присяге Семеновский полк.

Воронцов, Трубецкой и Шувалов, прибывшие к Екатерине от императора, принесли ей присягу.

Намерение Петра укрепиться в Кронштадте не осуществилось. Измученный Петр после издевательств солдат поехал в Ораниенбаум.

Он был жалок, несчастен и беспомощен. Все его оставили. Войска его ненавидели, и он не мог быть опасным для владычества Екатерины. Но Екатерина не желала, чтобы Петр оставался в живых. Она умела предвидеть, и знала, что народ никогда не бывает доволен своими правителями. А недовольные всегда могли воспользоваться Петром III для своих целей.

Петр прислал жене трогательное письмо, умоляя отпустить его в Голштинию. Но для него уже был готов каземат рядом с темницей несчастного императора Иоанна Антоновича.

Екатерина отправилась военным походом в Петергоф, во главе кавалерии, которою командовал брат фаворита Алексей Орлов, влюбленный в Екатерину, будущий фаворит…

По дороге царица переночевала в деревушке Красный Кабачок, и на утро 27-го июля самодержица прибыла в Петергоф.

Получив здесь письмо Петра III, Екатерина послала в Ораниенбаум Григория Орлова, князя Голицына и поручика Измайлова с приказанием заставить Петра III подписать официальное отречение от престола, а затем арестовать его.

Петр III, всеми покинутый, подписал отречение. Его посадили в карету и отвезли в его имение Ропшу под сильным конвоем. С ним ехали Алексей Орлов, князь Барятинский и капитан Пассек.

Екатерина возвратилась в Петербург.

— Что нам делать с Петром? — говорила она фавориту Григорию Орлову. — Я измучена, не знаю, как поступить. Если заточить его в крепость, его сторонники могут поднять бунт. А отпустить в Голштинию опасно.

Григорию Орлову также мешала жизнь свергнутого императора. Он мечтал жениться на Екатерине и был уверен, что она исполнит свое обещание. Ведь только для этого он ее сделал императрицей. Но выйти замуж при живом супруге, хотя бы и свергнутом с престола, царице было неудобно.

Он отдал соответствующие наставления своему брату Алексею Орлову, прося его сделать все, чтобы обеспечить спокойствие новой государыне.

Но Алексей и сам знал, что надо делать.

В Ропше Петра III посадили в отдаленную комнату дворца. Алексей Орлов, Барятинский, Потемкин и Зубов находились безотлучно при бывшем императоре. Здесь же находился старый камердинер Петра.

5-го июля камердинера неожиданно схватили в саду, когда он вышел подышать воздухом, и увезли.

Алексей Орлов затеял с бывшим царем ссору. Но Петр знал, что он ищет повод убить его. Он молчал, тогда Орлов ударил императора. Это послужило сигналом, заговорщики набросились несчастного беззащитного человека… Раздался дикий, нечеловеческий крик, более похожий на вой затравленного зверя.

Князь Барятинский пронзил сзади императора кинжалом…

Но, раненного, его продолжали бить и душить.

А вечером Екатерина получила от Алексея Орлова слезное письмо с просьбой о прощении.

«Матушка милосердная государыня! Как мне изъяснить всю правду… Не знаю, как эта беда случилась… Погибли мы, если ты нас не помилуешь… Никто и не думал, как поднять руку на государя, но он заспорил за столом с князем Барятинским. Не успели мы разнять, а его уже не стало»…

Конечно, Екатерина охотно простила и Орлова, и Барятинского, и других. И не только простила, но и наградила этих «не думавших поднять руку на государя».

— Свет не мил… Прогневили мы матушку, — лицемерно вздыхая, рассказывал Алексей Орлов, выгораживая Екатерину.

А маленькая немецкая княжна, захватившая корону у немецкого принца, была довольна.

Она получила престол и любовь, и свободу…

— Как иногда хорошо быть красивой! — радостно говорила она Екатерине Воронцовой-Дашковой.